Он говорил быстро. Но Шери понимала, что сейчас усталый принц разговаривал не с нею, а сам с собой. Он и сам понял это.

– Ну, собралась? – прервал он себя. – Топай тогда к себе, отдыхай. И про объяснительную не забудь.

– Помню. Вечером занести, – уныло согласилась она.

Проснулась Шери от гудка планшета. Его выдали вчера вместе с письменными принадлежностями и тремя учебниками. Чувствовала она себя неплохо. Душ, таблетки, а главное, отдых сделали свое доброе дело. И спала крепко, без сновидений. Разве что под утро Истер взялась колотиться в дверь, но потом отстала.

До обеда еще оставалось время. Шери привела себя в порядок, полистала конспекты, выглянула в окно. Солнце заливало стадион, вокруг которого студенты нарезали круги, некоторые даже скинув футболки. Все произошедшее ночью теперь казалось нереальным. Ни дождя со снегом, ни царапин на теле, ни ожогов на лице. И все же это было.

На тумбочке валялась пустая пачка от таблеток, а в планшете на странице с расписанием две лекции были выделены желтым фоном с пометкой: «Шери Ветроу освобождена от занятий. Причина: по просьбе адепта Арх’Дрюмона». Вообще планшет оказался удобной штукой, хоть вчера комендант и предупредила, что лучше не писать сообщения интимного плана, так как вся переписка протоколируется и заносится в личное дело каждого студента.

Кстати, насчет переписки…

Нужно объяснительную написать. Вот только как? И где? В планшете? Не хочется, чтобы подобный опус появился в ее досье. Тут Шери вспомнилось, что принц просил вечером занести объяснительную к нему в комнату, и все сомнения отпали. Никаких планшетов, только рукописное творчество с передачей творения из рук в руки.

Тяжело вздохнув, Шери села за стол, вытащила из пачки бумаги чистый лист, взяла ручку и глубоко задумалась. О чем писать? О том, что от ужаса ей мерещилось, будто она понимает проклятую речь, а потом захотелось крови принца? Или о том, как почувствовала жажду и, распечатав эликсир, решила швырнуть его в пастыря? Да она сама не знает, почему так поступила, а на бумаге все это и вовсе превратится в полный бред!

Промаявшись минут десять, она вздохнула и вывела в центре листа:

«Объяснительная Шери Ветроу для Его Высочества Валентайна Арх’Дрюмона. Я разбила эликсир, потому что испугалась».

Некоторое время она любовалась своим почерком. Он ей понравился: буковки маленькие, одна к одной, а на заглавных замысловатые закорючки. Подумав, вытащила из сумки паспорт, дубликат лотерейного сертификата и справку о поступлении в академию. Внимательно изучив документы, решила придать своей объяснительной немного официальности: поставила дату и расписалась.

В столовую Шери спустилась к концу обеда, но ее надежды избежать вопросов не оправдались – Истер все еще была там. Она сидела в гордом одиночестве за накрытым на двоих столиком. Выглядела непривычно расстроенной, но, увидев Шери, просияла и энергично замахала рукой.

– Ну что? Рассказывай, – приказала, как только Шери села.

– Что рассказывать?

Шери принялась изучать, что ей полагалось на обед: бутылка гранатового сока, хлебная тарелка, овощной салат, суп-пюре, поджаренный с боков кусок мяса. Мясо сразу придвинула к себе и разрезала. «С кровью», – обрадовалась она.

– Как что? – оскорбилась Истер. – Что у вас с принцем было?

Трое ребят с соседнего столика уже поднялись со своих мест, но опять сели. Они явно тоже хотели послушать. Вот только что говорить? Как она стояла голышом перед Валентайном, пока он ее расписывал? Или как облажалась, угробив дорогущий эликсир? Или как ее выворачивало наизнанку при виде червивой утробы пастыря? Она поморщилась, прогоняя возникшую перед глазами картинку.

– Это тайна, – решительно произнесла она. – С меня взяли клятву о неразглашении. Лучше расскажи, что я пропустила.

Соседи по столику поднялись и двинулись к выходу, а настроение Истер опять испортилось.

– Ну, возникло некоторое недопонимание с группой…

– Недопонимание?

– Шери, вот что бы ты сделала, если бы твой стул облили соком?

– Не стала бы садиться.

– А если бы села?

Шери удивилась:

– Зачем?

– Не заметила потому что! – вспылила Истер. – Это все Суок и ее компания. Ты знаешь, у нее сложился клуб почитателей. Сначала они прицепились ко мне утром, зачем, мол, я на ворот мантии цветы нашила.

Шери внимательно посмотрела на ворот: цветы отсутствовали, но были дырки от иглы и обрывки нитей.

– А зачем ты нашила цветы? – осторожно уточнила она.

– Потому что я полночи не спала, волновалась за тебя. Я к тебе стучалась несколько раз, а тебя все не было. Чтобы занять себя, решила немного оживить мантию, а то она скучная какая-то. У меня как раз с собой были колокольчики из фетра и бисер, подходящие по цвету. Я их из дома взяла на память. Сделала, когда в кружок декора ходила. Симпатичные такие! Мне за это даже первое место дали на конкурсе «Умелые ручки». Ну, я и нашила их… А они, – задрожали губы Истер, – ко мне прицепились, сказали, что не по правилам. Но нет такого в правилах, что нельзя! Я читала устав… Суок это нарочно, чтобы только на нее обращали внимание. Ребят подговорила. Ну а я ей сказала, что как хочу, так и хожу. Я ведь права?

– Наверное, – с сомнением произнесла Шери. – Раз в уставе нет…

– Вот! А они на следующей перемене меня в углу прижали, и Суок оборвала все мои цветы. Следующую лекцию как раз ректор должен был читать. И когда он пришел, я ему сказала, что Суок мне форму испортила.

– Да уж… – Шери даже есть перестала. – И что ректор?

– Он сказал, что мантия – это казенное имущество, поэтому лучше ее не украшать. Но студенты не правы, так как устраивать самосуд запрещено уставом. Он назначил Суок и ее припевалам наряд – вместо ужина пойдут конюшню чистить. А потом случилось вот это…

Она быстро осмотрелась вокруг и, убедившись, что никто не смотрит, встала и повернулась к Шери задом. На мантии отчетливо темнело пятно.

– Это мне на стул Виктор налил, пока я стояла и говорила с ректором. Он как раз сзади меня сидел.

– Дела, – протянула Шери, растерянно глядя на подругу. – Может, отстирается?

– Да не в этом дело! Мне обидно, понимаешь?

– Понимаю.

Шери некоторое время смотрела на подругу, не зная, что делать. Утешать она не умела, а есть под аккомпанемент слез и рыданий было как-то неудобно, хотя очень хотелось.

– А что говорили на лекциях? Задания какие-нибудь давали? – решила она сменить тему.

– Я тебе конспекты дам, перепишешь, – всхлипнув, махнула рукой Истер. – Да, еще Арх’Мардут велел всем подготовить к завтрашнему дню выступления на семинар о магических артефактах. Я тебя на «Ключ Арханона» записала, а себя на «Куклу Азилла».

Шери кивнула, а Истер, заметив, что столовая опустела, встревожилась:

– Ешь быстрее, а то на практику опоздаем.

Они уже выяснили, просмотрев расписание на несколько дней вперед, что практические занятия всегда начинались после обеда. Прочитали и инструкцию, где объяснялось, что к ним нужно переодеваться в общих раздевалках. Истер, успевшая накануне внимательно изучить схему академии, уверенно вела подругу по довольно оживленным коридорам, сворачивая в нужных местах уже без всяких подсказок. Они спустились в цокольный этаж правого крыла академии. Девичья раздевалка находилась ближе к лестнице, а мужская за нею. К коридору также прилегали боксы – специально оборудованные под занятия магии помещения, а заканчивался он выходом на стадион. Все это Истер рассказывала Шери, которая шла позади, чтобы «прикрыть позорище».

В раздевалке почти никого не было, лишь несколько одногруппниц. При виде Шери и Истер одна из них захихикала:

– Смотри, Стукачка с Пигалицей пожаловали!

Студентки из других групп с интересом посмотрели на вошедших.

– Не обращай внимания, – посоветовала Шери покрасневшей Истер.

Раздевалка состояла из настенных шкафчиков с номерами. Они были разделены на сектора, между которыми висели зеркала. В центре – несколько длинных скамеек, а в дальнем углу примостилась стойка, где дежурила студентка в фиолетовой мантии факультета прикладной магии.