— Вхожу в образ, сказал я. Чего не хватает?

— Мешков под глазами, хихикнула Клуня

— Так?

— О, теперь вполне мерзко.

Я, потягиваясь и почесывая себе яйца, вышел на крыльцо. В принципе гости могли меня видеть сквозь решетку ограды

Я подошел к воротам и спросил:

— Чего надо, зачем разбудили?

Троица удивленно на меня посмотрела

— Уважаемый, назовите свое имя

— С какого хрена? сказал я и поморщился, взявшись за голову. Кто такие? Зачем пришли? Это частный дом.

— По нашей информации сегодня в ваш дом зашел государственный преступник

— Аааа, а по моей информации у меня вчера была пьянка и я пригласил себе двух блядей, которые и спят в моей постели. А сейчас ко мне пришли три мудака из неизвестного ведомства и портят мне голову своим присутствием. Я громко и протяжно пернул. Уфф, полегчало, сказал я. Чем еще могу быть полезен?

Старший в тройке поморщился, но продолжил.

— Гражданин, позвольте осмотреть Ваш дом. Мы из службы безопасности Империи.

— Ой, парни, подите нахер. Из службы безопасности они. Представьте документы, а то вдруг вы бандиты какие. Давайте ордер там или еще чего. А лучше всего приходите с пивом. Тогда никакого ордера вам будет не нужно. Вам здесь будут рады.

В этот момент сзади меня открылась дверь и высунулось лицо Клуни. Я поразился, как немного косметики и мелочей меняют женщину. Мы увидели дешевую проститутку, которую сняли вчера в пьяном состоянии. А утренние лучи высветили ее во всем «великолепии»

— Коооотик, ты скоро? Ой, а это твои друзья? Зови их. Какие красавчики. Мальчики заходите, мы не дорого берем.

— Пошла нахер, шалава, крикнул я. Приготовьте яичницу и выметайтесь обе нахер отсюда. Не дорого они берут. Если бы я тебя вчера разглядел, то еще и с тебя бы денег взял.

— Ну что ты. Ты был вчера прям тигр. Сзади нее раздался грубый женский смех.

Я опять взялся за голову, изобразив приступ боли

— Короче, парни, сказал я, Идите и без ордера или без пива не возвращайтесь

Старший что-то сказал. Все трое развернулись по-военному и ушли. Я поднялся на крыльцо и долго, на случай наружного наблюдения, смотрел им в след, задумчиво почесывая свои яйца. Потом широко раскрыл дверь, продемонстрировав наблюдавшим два полуодетых женских тела.

— Эй вы, сучки! Кто из вас преступница? А ну-ка признавайтесь?

С этими словами я захлопнул дверь.

Когда я вошел в комнату, обе валялись в истерике. Они ржали так, что Орара даже начала икать.

— Прекрасно! Я давно не видела таких выражений на лицах. Кому-то из наружки сегодня снимут голову, это точно.

— Вы тут охренели все?! Где моя яичница? Заорал я

Это вызвало новый приступ смеха.

— Опаньки, а у нас попытка проникновения, сказал я. Видимо кому-то очень не хочется получить нагоняй от начальства.

Смех немедленно прекратился.

— Ну что? Спросила Орара. В этот момент все почувствовали предсмертный выброс

— Не будет нагоняя. Некого будет ругать, сказал я. Клуня, покажи Ораре ее комнату и подбери что-нибудь из одежды.

— А что с проникшим?

— Не ловкий он. Нога сорвалась и нанизался он на острие ограды, убогий. Ну и помер от этого.

Орара с удивлением переводила взгляд с меня на Клуню

— Клуня, покажи ей.

Они вышли через боковую дверь и, соблюдая предосторожность, пошли вдоль ограды. На одном из участков забора висел наколотый на декоративные пики труп человека в штатском. О том, что он был сначала проколот тентаклем, а потом уже нанизан на забор им знать было не обязательно.

— Как? Зашептала Орара

— С Хозяином всегда так. Изящно и эффективно. И никакой войны.

— Так ты думаешь, что это не случайно?

— А ты, правда, думаешь, что Черный из СБ-шного наружного наблюдения мог оступиться и наколоться на пику?

— Нет…

— То-то.

Они вернулись, я сидел в том же образе. Орара с удивлением на меня посмотрела

— А что, мне понравилось, сказал я. Клуня хихикнула и, взяв Орару за руку, повела наверх. Я подключился к их разговору.

— Клуня, извини, а можно задать вопрос?

— Хоть десять. Ты — своя.

— Ты что, совсем-совсем не ревнуешь?

— Нет. К чему?

— Ну… мы с ним сексом занимались

— Гы. Сексом? Поверь, ты не знаешь, что значит заниматься с ним сексом. Он просто почувствовал твой потенциал и немного подарил тебе себя. Только и всего.

— А что он для тебя?

— Все. Любимый, Хозяин, Друг, Учитель. У него миссия в этом мире, а я, по мере сил, ему помогаю.

— По мере сил?! Я даже не представляла, что может быть такой уровень, как у тебя!

— Брось. Это он меня сделал такой. Я была очень даже средненькой. Значительно слабее, чем ты сейчас. Да ты еще остальных не видела — это вообще нечто. Я сопливая девчонка рядом с ними.

— Остальных?

— Ну да. Неужели ты думаешь, что я у него одна? Есть и Зеленая, и Голубая, и Желтая.

— Ого. А зачем я ему нужна тогда?

— Я не знаю. Ему виднее. Даже думать не хочу на тему «зачем». Если он позвал — значит нужна для чего-то. А если он нас с тобой познакомил, значит у него есть планы относительно нас.

— А… а как происходит процесс инициализации?

— Только по твоему желанию. Слушай свое сердце, как он говорит. Самое главное — твое желание быть ему полезной и принадлежать ему.

Некоторое время было слышно только «померяй», «великовато», «сборит», «как думаешь?» и так далее. Я хотел уже отключиться, когда услышал:

— Клуня, я все-таки ничего не понимаю. Еще позавчера, заступая на службу, мы с Густавом и другими получали ориентировку на некую Клуню Авинус из Тилца, которую надо задержать. Совершенно рядовой случай. Не было даже предупреждения «особо опасна» или «действует в группе». А потом все закрутилось и никак не хочет остановиться: пожар, отчаянье от того, что мы погибнем. Ведь я могла выбраться из горящего дома, но вот вытащить Густава сил бы не хватило. Его по голове балкой приложило так, что он отключился совсем. Вот я и решила не уходить без него. Забралась в эту комнату секретную и ждала. Она больше всех усилена была. Думала, наши придут, а никто и не дернулся оказывается даже. Потом Юджин в дверном проеме появился. Я никогда эту картинку не забуду — ведь я отчаялась уже и стала завидовать Густаву, что он без сознания. Не знаю почему, но я не возразила Юджину, когда он меня для начала из комнаты забирал. Шлепнулась на жопу в грязь и смотрела в окно на него как дура. А потом еще одна молния в дом ударила, и крыша провалилась. Я думала все, конец. А тут его фигура в окне с Густавом на руках. Он вынес проем и кувырком в грязь упал, так, чтобы человек без сознания на него приземлился. Я это про себя отметила. Почти сразу после этого перекрытия провалились. Потом я не очень помню. Помню только, что он взял меня за руку и мне спокойно и хорошо стало. Спросил что-то у меня. Я вроде ответила даже. Меня очень волновало, что он машину эту засекреченную увидел. Но он предложил хороший вариант об этом не говорить, и я, почему-то, согласилась на него. Это я сейчас понимаю, что не должна была, наверное, этого делать, тогда бы и Густав, возможно, был бы жив. А тогда даже мысли не возникло. Потом Густава в больницу увезли, а я допоздна рапорт писала. Наши Густава проведали, сказали, что живой. Я успокоилась немного. Он же моим любовником был. Потом я домой приехала — мне выходной дали. Все время вспоминала, что там было: и отчаянье свое и радость от спасения и прикосновение Юджина почему-то вспоминала. А потом стук в дверь. Я думаю, кто это? Густав не может приехать, а с остальными я не очень-то дружна была. Как увидела Юджина на пороге — дар речи потеряла. Чушь всякую нести начала. До сих пор стыдно. Ничего, что я тебе это все рассказываю? Просто мне обязательно надо с кем-то поделиться.

— Не просто «ничего», а очень хорошо, что рассказываешь. Не знаю, поняла ты или нет, но теперь ты не одна. И никогда не будешь одна, если только сама этого не захочешь. Ты всегда будешь выслушана и понята. И тебе всегда будет на кого опереться