Идея с каловыми массами и мочой так мне понравилась, что решил внести аналогичные изменения в себя. Да и разобраться со своими новыми возможностями надо было. Для этого ушел в медитацию. Не знаю, сколько отсутствовал. Но несколько дней точно. Когда вышел — увидел, что она сидит напротив в позе лотос. Почувствовала, что я вернулся и открыла глаза.

Услышал ментальный голос:

— Хозяин, мне очень нравится, чем я стала. Спасибо!

Посмотрел на нее в аурном диапазоне: ничего себе! Мешок больше 15 метров, шар 1,5. За эти несколько дней она достигла уровня, сравнимого с Креоной. Невероятно. Рост вверх, похоже, замедлился — видимо она достигла своего предела и теперь серое использовалось для повышения концентрации черного. На всякий случай, закачал в ее серый мешок еще себя, увеличив его до пары метров. Все, теперь я уверен в результате.

Услышал голос Креоны:

— Любимый — высший пилотаж. Теперь я спокойна — твоя спина прикрыта.

Я решил поспарринговаться. Мы взяли по две палки и начали. Темп боя взвинтился до сверхскоростей практически сразу. Только за счет того, что я знал, какой следующий удар она нанесет, я ни разу не получил ее палкой по голове. Впрочем, и на ней была всего пара синяков. Мы остановились через пару часов. Синяки с ее тела сошли прямо на глазах.

Обмывшись, мы вышли и мне вдруг очень захотелось обнять и прижать ту девочку, которым или которой было это существо. Она с криком кинулась ко мне и прижалась вся.

— Хозяин, я не могу, не хочу без Вас!

Я положил ее на землю и вошел в нее. Стенки влагалища приняли меня и начали производить волнообразные движения, принося максимум удовольствия. Но это все было не важно. Она стала дорога мне, Клуня, девочка, которой я пришел на помощь в самый страшный момент ее жизни. Она, первое достойное человеческое существо, встреченное мной после многовекового отсутствия, поверившая мне и отдавшая себя всю целиком без единого мига сомнения. Ни одна моя переделка не имела к этому никакого отношения. Ее огромный антрацитовый шар переливался, светясь от счастья.

Мы лежали, просто глядя в небо и нам было хорошо. Через какое-то время, меня посетила еще одна идея и я решил ее попробовать. Пользуясь тем, что серый, вернее мой новый серый, она принимала полностью, я увеличил подачу на столько, что ее шарик опять впал в состояние эйфории. Когда это произошло, я сделал так, что она могла увеличивать свой язык до полуметра, формируя на его конце ороговевшее острие или оставляя кончик мягким, могла выстреливать из сосков грудей два острия сантиметров по 20, перестроил пальцы рук и ног таким образом, чтобы они формировали длинные острейшие когти и вырастил хвост. Да-да, именно хвост, но только мышечный, без костной ткани. Потом подумал и сформировал возможность выращивать на его конце иглу или тяжелый ороговевший шарик. При этом пространство вокруг меня исказилось от напряжения. Во избежание демаскировки, я вынужден был закрыться куполом.

— Любимый, вспомни про яды, услышал я голос Креоны.

Прекрасно! Отличная идея! Еще несколько переделок и Клуня могла формировать на кончиках новообразований смертельный яд или парализатор. Также она могла им плеваться. При этом весь этот арсенал мог втягиваться в тело и ни один, даже самый пристальный, осмотр не мог обнаружить в ней этих свойств. Потом я до предела изменил ее суставы и сделал эластичными сухожилия, увеличив ее гибкость до невероятных возможностей. Уфф, будет кому-то подарочек…

Клуня находилась в полной прострации. Я уменьшил подачу Серого опять до капельного уровня и погладил ее шарик. Он тут же потянулся ко мне доверчиво потеревшись. Не смотря на свой теперешний уровень, я несколько устал и решил уйти в медитацию, проанализировав получившееся, а заодно и внести в свое тело аналогичные изменения. Уж больно они были удобными и многообещающими. Правда, я сумел распространить у себя их тлько на броню. Когда я вышел из медитации, никого под куполом не было. Я позвал Клуню, и она немедленно свесилась с нижней ветки ближайшего дерева, вися на хвосте.

— Хозяин! Это великолепно! Такие возможности! Пока Вас не было, я усиленно тренировалась. Теперь я Вас могу побить! Хихикнула она.

— Я тебя сейчас накажу, дрянная девчонка! Дай только разденусь, чтобы не испортить одежду.

— А ядом при спарринге с Вами можно пользоваться? Я Вас не поврежу?

Я незаметно отрастил у себя хвост и резко выбросив его, хлопнул ей по заднице.

— Не повредишь! Полный боевой контакт!

Она ойкнула и попыталась уколоть меня языком. Я его поймал.

— Ты неловкая корова, сказал я.

И тут понеслось! 4 часа работы на сверхскорости. Ее возможности по защите были несколько слабее моих, однако она была значительно гибче, а в скорости мне практически не уступала. В бою задействовался весь арсенал. Несколько раз меня спасала броня, а пару раз я сдерживал свой удар, чтобы не убить ее. И это все ограничения. Наконец я ее ментально остановил. Мы оба стояли и тяжело дышали.

— Молодец, девочка, сказал я.

— Спасибо, Хозяин, что сдержали удары. Я не успевала.

— Просто мои возможности по защите выше.

— Это я поняла. Два раза чуть хвост не отбила.

— Давай с недельку потренируемся, чтобы полностью освоиться, а потом двинемся в город.

Она согласно склонила голову.

Так и пошло — утром многочасовой спарринг, вечером — статические упражнения на познание и изучение новых возможностей. А ночами…

В первый же день, когда мы легли спать, я почувствовал, как ее новый язык оплел мой член. По нему проходили волнообразные сокращения, а кончик то гладил дырочку на головке, то поглаживал яички или анус. Так долго продолжаться не могло, и я совершенно феерично кончил. Увидел хитрющие глаза.

— Это я сама придумала, пока вы медитировали. Есть и еще кое-что.

Она запрыгнула на меня верхом и ввела в себя мой член. Мы застыли и вдруг я почувствовал, что что-то входит в ее анус и начинает меня ласкать. Хвост! Вот чертовка! Она ангельски улыбнулась. Ну, держись!

Я стал волнообразно менять толщину члена, потом вырастил на нем наросты и стал сплетать их в узоры. При этом каждый нарост был чуть-чуть серым. Сказать, что у нее случился оргазм — не сказать ничего. Ее мышцы спазматически сокращались. Один раз настолько, что у меня на члене чуть не сработала защита, на руках вырастали когти, ноги сжимали меня с невероятной силой. Тогда я сделал следующее: я аккуратно вытащил из нее ее шарик, вернее уже давно шар и поместил его в свой, а потом растворил, получив полное единение. Потом опять сформировал его, наполнив серым и переместил обратно в нее. Он, еще немного увеличившись, был практически моего цвета, однако потом плавно обратно почернел. Она открыла глаза с до предела расширенными зрачками.

— Хозяин, я была Вами… Это… Это… у нее не нашлось слов, и она послала мне образ все заполняющей ее любви.

— Да, девочка…

— Сколько же Вам лет?

— Фрика Златовласая была моим адептом.

Она потрясенно на меня посмотрела.

— Ладно, давай отдыхать, моя неведома зверушка.

Ответом мне было ментальное ласковое хихиканье.

— Неведома зверушка… Я же часть Вас… Значит и Вы — зверушка…

Я вырастил хвост и хлопнул ее по попе.

Так и потекло время: день — тренировки, ночь — единение. Чтобы нам никто не мешал, я закрыл поляну серым куполом. Мы все увеличивали и увеличивали нагрузки. Прошло значительно больше недели и, даже, по-моему, месяца. В рамках тренировочного процесса мы ввели еще одно упражнение — пребывание под водой. Начали с двух минут, а когда я придумал, как перестроить метаболизм, не уходя в медитацию — доходили до часа. В принципе могли и больше, но уже не было смысла. В конце концов, я как-то осмотрелся и увидел, что уже осень — периметр купола был засыпан опадающими листьями. Мы вполне освоились с нашими новыми телами. Кстати практиковали еще одно упражнение. Я связывал ей руки. Запястья было связывать совершенно бесполезно — за счет подвижности суставов она просто истоньшала и вынимала руки, а вот с локтями вышло поэффективнее. Правда ненадолго — после нескольких тренировок, ее язык и хвост стали достаточно ловки, чтобы развязать любой узел. Единственное, против чего она практически не могла сопротивляться — это если я брал в руки Хлыст. Он, имея собственный разум, был значительно быстрее нее. После этих тренировок ее попа была обычно красной как помидор, а она была дико возбуждена