Мысль была неприятной. Она сводила с ума.

Иван огляделся по сторонам.

Мертвецы в колбах молчали.

И все же кто-то шептался с ним в темноте дрянным голоском, который проникал в мозг, будто червь и выедал там остатки разума:

– Заколдованный топор отсекал конечности, взамен которых кузнец выковывал новые до тех пор, пока человек не превратился целиком в Железного Дровосека.

Она рассмеялась.

Тьма скрывала её. Звенел только голос. Он звучал отовсюду. Эхо отражалось от стен и смех повторялся снова и снова до тех пор, пока не стал частью песчаной бури, которая скреблась по стенам больницы, будто безумец. Призраки прошлого бродили среди руин. Шепотки-разговоры. Стоны и крики. Ветер выл сердито, тревожно.

Пора уходить.

Настоящее разрушается.

Его невозможно исправить. Разобрать на части. Понять в чем причина поломки. Сегодняшний день давно вышел из строя, остается только уничтожить его. Больше нет чувства вины. Только ощущение отчужденности и беспомощности. Никакой веры и надежды в будущее. Только негативное отношение к самому себе. Здесь и сейчас. Эмоции переходят в действия.

Иван вынул из ящика стола Радость-17.

Небольшой черный квадрат бросил мрачную тень на потолок. Под трещинами на поверхности прибора проступил красный цвет. Тайна, которую он скрывал, вызывала чувство тревоги. То был всего на всего инструмент, который казался ценным, но на самом деле являлся проклятием. Физическое воплощение стремления к переменам. Желание изменить жизнь. Отбросить настоящее и найти что-то другое. Отчаянная попытка освободиться от бремени природы. Перестать быть человеком.

Иван подключил Радость-17 к компьютеру и закрепил силиконовые электроды на голове и груди. Пластины пахли грязью и потом. Эта вонь никуда не исчезнет. Она будет здесь еще много лет. Может быть, лишь в самом конце, когда планета превратится в огненный шар, последняя молекула с запахом человека обратится в ничто.

Нервная дрожь.

Руки живут своей жизнью. Им нужна сигарета. Достаточно просто зажать фильтр между пальцев. Это всегда помогает. Переизбыток эмоций. Сильный страх. Нет. Это усталость. Нужно мыслить рационально, Иван. Поговори сам с собой. Успокойся. Ты же знаешь. Смерть нужна лишь для того, чтобы обрести жизнь вечную. В конце времён состоится всеобщее воскресение из мёртвых. Сейчас даже вообразить невозможно, но ты родишься вновь. Вперед ногами. Твоя воля никогда не умрёт. Она сохранится после распада тела и со временем окажется в новой оболочке. Зачем же, бояться?

Иван подождал пока соединение с кораблем станет стабильным и ввел команду на передачу данных. В ушах затрещало.

Стены качнулись и задрожали.

По монитору компьютера побежали цифры.

Загрузка через:

– Три.

– Два.

– Один.

1

Продавец умер напрасно.

Кто-то загнал его, словно зверя, в грязную темную подворотню и прикончил выстрелом в спину. Пуля сломала позвоночник и прошла дальше, повредив сердце и легкие

Кровь мешалась с дождем и текла по асфальту в сторону мусорных баков.

Ночь выдалась скверной.

Ветер несет в город шторм. Огромный, холодный океан разрушает дома на побережье. Здания падают под натиском волн с глухим всхлипом, и в этом непрерывном чавканье тонут все звуки. Яркие всполохи молний режут небо на части. Хлещет дождь.

В подворотне темно. Свет фонарей вдоль дороги едва попадает сюда. Я скрываюсь в тени обветшалого дома. Никто не заметит меня даже если пройдет в полуметре. Хочется закурить, но нельзя рисковать. Ночь теперь ближе к рассвету.

Псевдо-крысы добрались до тела раньше меня. Мерзкие твари сбежались на запах свежего мяса. Больше медлить нельзя. Я достаю из кармана Радость-17 и проверяю запас батареи. Заряд исчерпался на половину. Допотопное барахло тратит энергию слишком быстро. Чувство тревоги гложет меня.

Я переворачиваю труп продавца на спину и подключаю прибор к разъему на затылке. Программное обеспечение ведет себя странно и выдает ошибку, после которой не запускается вовсе. Приходится начинать все сначала.

Псевдо-крысы мешают работать, лезут под руки, норовят укусить. Твари пищат и грызнутся.

Ветер приносит запах KENZO. Сирень, мандарин, мята и сера.

Я замираю на миг.

Нервно скрипит пожарная лестница. Капли дождя падают с крыши и гулко стучат. Одежда промокла, но я не чувствую холод. Ноги дрожат, руки трясутся, на лбу выступил пот. Всюду кровь и вода. Я достаю из кармана пальто две таблетки лекарства. На вкус, как дерьмо, но действует быстро. Безумие отступает.

Радость-17 пищит на всю подворотню. Прибор закончил работу, но хранилище данных заполнилось всего на десять процентов.

Убийца стер продавца подчистую.

На улице кто-то смеется.

Я замечаю мрачную тень. Она наблюдает за мной из-за угла подворотни. Её лучше не видеть. Не встречаться с ней взглядом. Она прячет под черным плащом костлявое тело и пустые глазницы, на дне которых шевелятся скользкие черви.

Я хватаю Радость-17 и прыгаю через забор на другую сторону подворотни. Ноги несут меня черт-те куда.

Дождь бежит за мной следом, как полицейский. Никак не оставит в покое. Я не знаю в чем виноват. По какой-то причине он ненавидит меня. Может быть потому, что я ненормальный, бродяга или просто рожей не вышел. Никто обо мне не заплачет, если я утону. Такие, как я исчезают бесследно.

Ветер гонит тучи в сторону гор. Может быть, там живет человек, которому под силу остановить плохую погоду. Он бы мог заработать кучу денег, отменяя грозы и ливни в тех местах, где они действуют людям на нервы. Он бы мог стать счастливым, окажись, что ему нравится дождь.

Я иду к перекрестку, ненастье движется следом.

Город похож на челюсть огромного зверя. Нужно подняться повыше, чтобы увидеть, как серая масса домов, гаражей, торговых центров, банков, больниц, фабрик и заводов превращается в зубы. Частокол понатыканных тут и там пеньков и клыков перемелет любого, кто осмелится сунуть свой нос не туда. Город кишит полицейскими и агентами службы надзора. Видеокамеры на каждом шагу. Под облаками бесшумно висит беспилотник. Ждет свою жертву.

Ночью лучше быть дома. Сидеть на диване и смотреть телевизор.

Я улыбаюсь при мысли о выпуске новостей. В перерыве между подборкой о спорте и прогнозом погоды вставляют рекламу корпорации «ОЗМА». Порно-актриса Алиса Астахова медленно идет вдоль линии берега. Солнечный день, белый песок, океан. Она смотрит в камеру нежным, чувственным взглядом и говорит:

– Идеальное тело. Идеальная жизнь.

Оператор умело скрывает за кадром всё запрещенное в вечернем эфире, но картинка настоящее порно. Девушка предлагает себя каждому зрителю в городе.

Я бы остался с Алисой в этот вечер. Я бы провел с ней все свои дни будь у меня пара лишних таблеток лекарства. Но я облажался. Иногда так бывает, ведь я не один внутри моей головы. Этим утром там был кто-то еще. Он долго глядел на меня и решил, что фундаментальные штуки, из которых построена жизнь: любовь, привязанность, принадлежность, отношения, никогда со мной не случались. Ни друзей, ни подруг, ни семьи. Я плохой человек. Это нужно исправить. Чужак выбросил все таблетки и слил мою жизнь в унитаз.

Вот уже несколько лет он рвется наружу. Заключенный в сетке нейронов, он хочет жить в полную силу. Его воля несгибаема, жажда воплощения неутолима, и однажды он победит.

Мне нужно спешить. Я должен достать хоть немного лекарства. Аптеки, врачи, подпольные фабрики, химики-одиночки, почти все под контролем службы надзора, но я надеюсь на Михаила. Он получит все, что скачала Радость-17 из памяти продавца, и в обмен на информацию, даст мне таблетки.

Я слышу щелчок внутри головы. Обратный отсчет, как предвестник забвенья. Сейчас я исчезну, и кто-то другой в моем теле вернется домой, бросит курить, устроится на работу, оплатит долги, купит машину, обзаведется семьей. Чужак найдет себе место в этом кошмаре.