– Это был почти конец рассказа Деотора. Честно сказать, если бы эта часть истории не появилась в вашем походе, вряд ли бы я остановил тогда Алфарию, и скорее всего твой отец уже встретил бы тебя с распростёртыми объятиями, – признался дракон. – Вы нашли одну из древних гробниц вадуинов, там похоронен один из самых настоящих гигантов! Если вы очистите земли, и народ вадуинов сможет туда войти – они будут до конца своих дней тебе благодарны. Там часть их истории, они снова смогут чтить одного из своих праотцов, для них это очень важно. В придачу, там немало древних и очень могущественных артефактов.
– А как же страж? – у меня прошли мурашки по коже от одного воспоминания о той твари.
– Стража сделали вадуины против непрошеных гостей. С чего ему атаковать своих хозяев? Более того, ты же сам заговорил с ним на их языке, что и дало вам шанс выжить. Вернее, если бы ты продолжил с ним разговор, он бы пропустил вас. Но до этого же додуматься надо, правда? – съязвил дракон.
Ха, откуда я знать мог, что с ним можно договориться? Унесли ноги, и на том спасибо. Что ж, на будущее запомню. Мне с трудом удалось договориться о мире с самими вадуинами, с чего он взял, что получилось бы договориться с бездушным стражем? Об этом можно было бы рассуждать ещё долго, но вдалеке виднелся один из питомников драконоподобных.
– Как считаешь, вы успеете снизиться достаточно быстро и спалить хотя бы часть питомника? – спросил я дракона.
– Мы уничтожим их всех, не переживай, – посулил Эфраир. – Зимой им жрать будет нечего, с одной стороны сдохнут быстрее, с другой – бои у вас будут жаркие! Они будут сражаться изо всех сил. Мы с Алфарией будем регулярно совершать рейды, помогать вам с северной стороны. Скорее всего, после этого они скопом двинутся в вашу сторону, так что я вам не завидую.
– Тогда сожгите их побольше! Даже если вы будете просто отсиживаться, рано или поздно голод двинет их на юг. Расскажи мне лучше, откуда вообще взялись питомники? Как Галамонд контролирует камнедробителей? – задал я второй очень интересовавший меня вопрос.
– Их не так называют, но да ладно, пусть будут камнедробители, – в голосе дракона чувствовалось явное презрение к моему незнанию. – Всё просто – он угрожает им вымиранием их вида. Они, как одно единое существо. Он сам проделал все эти разломы, и то, что вы убили матку практически на самом выходе – не случайность. Так в каждом разломе – у выхода сидит матка. Стоит Галамонду приказать своим драконам, и матке конец. Если убить всех маток, вид вымрет.
– Но матки ведь не бессмертны? Когда-нибудь они умрут естественной смертью. Откуда они берутся, кстати? – само собой родился ещё один вопрос.
– А вот тут ты подходишь к самой сути, – Эфраир тяжело вздохнул. – На том вулкане, кроме самого Галамонда, его свиты и лавового озера в заточении он держит последнего из прародителей Азгханов. Так их называют, а не камнедробители. Он единственное существо в этом мире, кто ещё может породить на свет матку. И вот он бессмертен.
– Значит ли это, что если мы убьём Галамонда, то эти азгханы смогут жить своей жизнью и будут нам благодарны? – поинтересовался я.
– Это значит, что после того, как мы убьём Галамонда, нам придётся убить ещё одно из самых могущественных существ древнего мира. И я боюсь, – снова вздохнул дракон, – что если мы будем одерживать верх над моим сородичем, он освободит прародителя раньше, чем нам бы того хотелось.
– Что это значит? Почему он на нас нападёт? Как так-то? – невдомёк мне было.
– Ну, для начала азгханы мозгами не отличаются. Во-вторых, прародитель уже давно как умом тронулся, ежедневно столько его детей съедают нерождёнными. Стоит его клетке открыться, как всё живое будет сметено его праведным гневом, – посулил дракон.
– И что же нам делать? – растерянно спросил я.
– Мы с Алфарией успеем улететь, скорее всего, – усмехнулся древний.
– Очень смешно, а если серьёзно? – я стукнул кулаком по чешуе дракона, но вряд ли он это почувствовал. – Какими способностями он обладает? Чего нам ожидать?
– Лучший исход – освободить его самим будучи при полном оружии, особенно когда Деотор выпьет кровь Галамонда. В худшем случае Галамонд сам освободит его, ещё будучи при жизни. Чего ожидать? – на мгновение Эфраир задумался. – Существо, раза в полтора больше Галамонда, на десяти лапах, с четырьмя огромными клешнями. Пробьёт мою чешую с лёгкостью, что твой меч масло.
– Каким же образом Галамонду удалось его поработить? – ужаснулся я.
– Если призадуматься, то мы вдвоём с Алфарией можем победить Галамонда. Вернее победим, но этот старый ящер может смертельно ранить или меня, или её, – дракон начал потихоньку спускаться, так как мы приближались к первому питомнику. – Несмотря на то, что летать он не может. Поэтому мы никогда на него не нападали. Да и сейчас не собираемся, слишком опасно, так что рассчитывайте на себя.
– Я не про это спросил, – терпеливо напомнил я ему.
– Хитрость, ловушка и магия, всё же просто! – он явно был недоволен моими расспросами, считая природу большинства из них моей глупостью. – Или тебе и это нужно разъяснить?
Я решил промолчать. Мы камнем летели вниз, и я не хотел отвлекать Эфраира. Уже можно было разглядеть огнеплюев и прочих летающих ящериц, что даже не подозревали о летящей сверху смерти. Эфраир и Алфария одновременно обрушили огненный смерч в самое сердце разлома. Они били с разных сторон, и пламя в один миг охватило всё живое. Удар был стремительным, Эфрарир с удивительной манёвренностью развернулся, и его вторая атака обрушилась в тоннель. Оттуда был слышен душераздирающий крик погибающей матки. Дело было сделано, и драконы снова начали набирать высоту.
– Интересно, Галамонд прикажет охранять остальные разломы? Он ведь почувствует нападение, – предположил я.
– Нам сверху будет виднее, – равнодушно ответил дракон.
Мы продолжили полёт в молчании. Я думал о том, каким образом мы можем справиться с драконом, как убить прародителя азгханов. Наёмники здесь вряд ли помогут. Посмотрим, что предложат наши маги и союзники. Таких могущественных врагов у нас ещё не было. Если бы у меня был резервуар крови, я бы смог нанести удар небывалой мощи. А что, это вариант. Вот и наёмники сгодятся, с каждого по небольшому надрезу на руке, так и котёл целый можно наполнить. Будем думать сообща уже ближе к делу. Вдруг мы даже добраться до него не сможем, вдруг сожрут нас орды драконоподобных?
На самом деле всё может быть и проще. Мы летим к одной из самых горделивых и своеобразных рас нашего мира. Вполне возможно, что там и найдём свою погибель. Такой ведь исход никто не отменял? Пока что я демонстрировал чудеса дипломатии и ораторского искусства, сам не знаю, откуда это во мне. Но что-то мне подсказывало, что с эльфами это не пройдёт.
Во время полёта мы успели сжечь ещё шесть питомников, но над остальными четырьмя скопилось столько всякой нечисти, что ни с какой стороны подлететь было невозможно. Самых наглых, или самых глупых, кто достаточно отбился от общей стаи, наши драконы сожгли. Когда мы пробирались с Деотором наземным путём, мы оценили размах того, насколько много всякой дряни в драконьих землях. Но то, что мы видели с расстояния полёта драконов – ни в какие ворота не лезло. Сотни тысяч, не меньше. Даже не знаю, какая армия нужна для того, чтобы уничтожить их всех. Я надеялся на голод, на то, что они будут жрать сами себя. И на то, что всё же большинство из них не более чем мелочь. Всякие огнеплюи, крикуны, иглошкурые и прочие могут доставить проблем лишь наёмникам, но они будут под надёжной защитой наших магов.
Когда стемнело, вот тогда уже выжженные земли приобрели совсем другой вид. Завораживающий по-своему. Повсюду во тьме мерцали огненные вспышки, слышались самые разные возгласы даже на такой высоте. Если бы мы не хотели уничтожить как можно больше питомников, мы могли бы изначально полететь вдоль гор, где нам никто бы не угрожал. Но и Эфраир, и Алфария, они хотели увидеть то, что творилось на их родных землях, во что превратил их Галамонд. А казалось бы, всего один древний красный дракон выжил.
