Капитан откровенно страдал, когда видел наших отдыхающих пассажиров. Он не мог смотреть на людей, стоящих на палубе без дела. Если только это не фотографы-маньяки, фанатичные любители вязания или люди, занимающиеся постоянной и продуктивной деятельностью. В другом случае капитан всегда находил какое-то задание. К концу каждого восьмидневного путешествия у всех пассажиров корабля была какая-то обязанность, например, кто-то должен был помогать капитану во время вечернего наблюдения за айсбергом или утреннего поднятия якоря.

У фьордов, где мы ходили на корабле, и гор, по которым мы ходили пешком, обычно было два названия. Одно – с тех времен, когда европейцы описывали эти земли, и другое, которое используют местные инуиты[3]. Местные названия всегда описываются так – Фьорд у Красной горы, Хребет с Двумя Вершинами – таким образом инуиты могут направлять путешественников по правильному пути. Наши европейские морские карты, в свою очередь, являются памятником уже давно умершим исследователям и морякам, которые называли все своими именами, именами своих матерей и других уважаемых людей – Карлсберг-фьорд, Земля Ливерпуля, порт Шарко. Команда английского китобойного судна, обошедшего берег около века назад, использовала все возможные имена – вплоть до имени мойщика палубы.

Трюк, такой же старый, как и Гренландия[4]. Эрик Рыжий, изгнанный из Исландии, основал первую европейскую колонию в Гренландии, которую назвал Эриксфьорд. Одним из тех, кто присоединился к нему в путешествии на новую землю, была потрясающая женщина – одна из величайших исследовательниц в истории Исландии: Гудрид Торбьярнардоттир.

Только начав жизнь на юго-западе Гренландии в Эриксфьорде, Гудрид услышала легенду о богатой земле, покрытой лесом, которая находится через море, еще западнее, за краем всех карт, которые они когда-либо видели. После двух неудачных попыток Гудрид смогла-таки завершить путешествие на запад, даже несмотря на то что в каждой из них она теряла своего мужа. Она доплыла до Северной Америки за 500 лет до Колумба и там родила первого европейского американца.

Неколонизированная Америка стала для исландцев полным разочарованием, и они покинули ее, практически забыв о континенте на следующие 800 лет. В исторических книгах, в свою очередь, перестали упоминать про Гудрид и ее храбрость. В конце концов она вернулась обратно в Европу и даже дошла до Рима. Наконец Гудрид вернулась на свою ферму в Исландии, где и умерла. Американское поселение исчезло спустя какое-то время и поросло густой травой.

Когда мы с капитаном Хордуром вернулись в нашу гавань спустя два месяца, все та же толпа стояла на причале и все так же махала нам руками, как будто мы никуда и не уплывали.

В море, где каждый день – непрерывная череда суматохи и рисков, два месяца – значительный срок. После того как я вернулся к привычной жизни, которую покинул совсем ненадолго, мои воспоминания об айсбергах, высоких, как небоскребы, и о рычащих белых медведях перестали казаться чем-то недавним, произошедшим со мной. Они превратились скорее в яркие грезы, описанные эксцентричным человеком. Благодаря доступности карт, спутников и фотографий было легко понять, где мы проходили, но все равно сложно представить путешествие Гудрид, которая возвращалась в Исландию спустя много лет скитаний, чтобы рассказать другим о новом континенте, далекой земле за морем, которую никто не видел.

Мы постараемся раскрыть и вернуть миру историю Гудрид, а также рассказать о других важных кусочках исландской истории, которые затерялись во времени и позабылись. Чтобы понять роль Исландии, необходимо разрушить некоторые возлюбленные мифы о героическом исследователе, эксцентричном гении-шахматисте, благородном северянине – но благодаря этому мы увидим историю как гобелен, который на самом деле намного более сложный, чем вы могли себе представить. И эта история, что неудивительно, начинается с корабля.

Открытие Запада

Исландия со времен первого поселения до 1100 года н. э

Где-то в бескрайнем северном океане, между Исландией и Норвегией, Торстейн Олафссон попал в приключение, которое стало величайшей тайной Средних веков. Он совершил ошибку – повернул свой корабль слишком сильно на запад. Пассажиры думали, что плывут в родную Исландию, но вместо этого им пришлось высадиться на айсберге. Они подплыли ближе и не смогли избежать столкновения. Деревянный корабль издал звук, похожий на хруст ломающегося ствола дерева. Борьба айсберга с кораблем была неравной – замерзшая вода из ледника была намного старше и сильнее его. Направление сломанного и побежденного корабля теперь совпало с направлением айсберга – он плыл туда, куда несло течение и дул ветер.

На их счастье, ветер и течение наконец прибили их к берегу, но не к тому, к которому они рассчитывали. «К зиме, – что может означать очень широкий период времени в Арктике, – корабль добрался до Восточного поселения в Гренландии» – так гласит краткий отчет, написанный примерно через пять лет после этих событий.

Корабль приплыл на самый большой остров в мире. С административной точки зрения Торстейн привел своих людей в Исландию – это была исландская колония на юге Гренландии.

Несмотря на многомесячные скитания в Северном Ледовитом океане, людям на корабле была приятна компания друг друга. На протяжении последующих четырех лет никто из них не захотел сесть на лодку до Исландии (хотя не очень понятно, отходили ли в это время оттуда корабли). Торстейн был хорошим парнем, даже несмотря на его неумение ориентироваться на местности. Он влюбился в одну из дам с корабля, Сигрид Бьорнсдоттир. Он попросил ее руки у ее дяди, и они решили пожениться в большой каменной церкви, которой так гордились гренландцы.

Тихим сентябрьским утром, когда Сигрид Бьорнсдоттир вошла в каменную церковь, ее будущее было таким же четким, как и ежегодная смена сезонов. Свет из большого арочного окна этой потрясающей церкви заливал толпу, состоящую из «множества благородных мужей, иностранцев и местных» – так записали местные власти. После согласия два человека, потерпевших кораблекрушение, стали мужем и женой.

Свидетельство о браке, которое подписал гренландский пастор Палл Халльвардссон, передали епископу Исландии. Оно веками хранилось в церкви Скаульхольт, до тех пор пока историки не перепроверили дату – 16 сентября 1408 года. Это был самый последний день Гренландии Эрика Рыжего, описанный на бумаге. Вскоре после этого, спустя почти 400 лет существования, поселение завершило свои дни. До сих пор никто точно не знает почему.

В эпоху викингов исландцы в поисках земли открыли Гренландию и стали использовать местные стада моржей и нарвалов. Из-за нехватки дерева и пшеницы исландские гренландцы продвинулись еще дальше на запад и открыли способы проплыть из Европы в Америку за сотни лет до Колумба. Гренландия не просто стала домом для нескольких крошечных поселений – она стала развивающимся центром торговой империи, связующим звеном между нетронутыми ресурсами Северной Америки и могущественной цивилизацией викингов в Норвегии. Археологические раскопки доказывают, что присутствие исландцев было намного более влиятельным, чем можно было предположить по письменным источникам.

Каким же образом несколько тысяч человек после пяти веков жизни просто исчезли без всякого следа? Как целая островная нация стала городом-призраком? И какой была та древняя Америка?

Чтобы разгадать эту тайну, мы последуем за тремя самыми известными исследователями Исландии – Эриком, Лейфом и Гудрид, узнаем про самые странные, жестокие и удачные события, которые повлияли на их жизнь. Многие из нас поверхностно знают эти истории, но, как обычно, правда оказывается более сложной. Наши герои убивали людей, терялись, обращались в христианство, снова терялись, убивали еще больше людей, спасали потерпевших крушение, врали, обогащались с помощью взяток, опять убивали людей и, наконец, сами погибали. Более того, несмотря на то что вы, возможно, слышали о подвигах Эрика Рыжего и Лейфа Эрикссона, настоящая исследовательница – это обделенная вниманием героиня, Гудрид Торбьярнардоттир, которая оставила привычную комфортную жизнь и сдружилась с коренными жителями Северной Америки, пока мужчины воевали друг с другом. Невероятно, но все эти исследователи были из одной семьи – по крови или благодаря узам брака. Их семейное древо – начальная точка нашего расследования гренландской загадки.