Запомнился день ещё одним триумфом в одомашнивании: Ситро умудрилась отыскать себе дракопарда цвета горчичного мёда.

– Как назвала? – поинтересовался у старой знакомой Ал, хвост которой от исполнения мечты вспушился, словно пыж для ружья.

– Рильке.

– Как поэта?

– Ага, как дань уважения. Я как раз, пока бродила по лесу, вспомнила его «Песнь любви» и тихонько начала декламировать. Кажется, красавчику, – Ситро почесала подбородок зверя, – Это пришлось ему по вкусу, и он вышел ко мне, правда, Рильке?

– Это очень интересная теория, – подоспел к ним Крекер с блокнотом, – А можешь показать, что ты… В смысле, как это было?

– О, – бывшая проститутка завиляла хвостом, – Вы не против, милорд?

– На Фидесе никто не декламировал стихи, почему бы не начать, – улыбнулся старой знакомой Ал.

– Что ж, ладно. Не волнуйтесь, это совсем коротенькое стихотворение, – Ситро откашлялась и изменила тон:

«Как душу удержать мне, чтоб она,

С тобой расставшись, встречи не искала?

О если бы, забытая, одна,

Она в дремучем сумраке лежала,

Запрятанная мной в тайник такой,

Куда б ничто твоё не проникало!

Но как смычок, двух струн коснувшись вдруг,

Из них единый исторгает звук,

Так ты и я: всегда звучим мы вместе.

Кто трогает их, эти две струны?

И что за скрипка, где заключены

Такие песни?»

Перемены в дракопарде были разительные: он лёг возле новой хозяйки, прислонив голову к его бедру и повиливая хвостом в такт строкам, урча как мотор «Феррари»

– Это было волшебно! – похлопала Чарли.

– А сама писать стихи не пробовала? – из чащи показалась Нифти. Её волосы отливали багрянцем в наступающем закате.

– Баловалась по молодости, но куда мне до Рильке.

– Организуйте клуб и творите в своё удовольствие, – проворчал выползший следом Сэр Пентиус, – Я серьёзно. Нифти тоже пишет. Скучкуйтесь и не мешайте жить другим, более адекватным людям.

– А ты дело говоришь, муженёк, – с нежностью взглянула на партнёра Нифти, – Мы могли бы собираться на Змеиных источниках раз в неделю, сочинять или читать друг другу отрывки… Пент, а если что, можно будет организовать типографию?

– Сто лет не собирал печатные станки, – в глазах нага промелькнул творческий огонёк, – Миледи, что скажете? Стихи и песни, рождённые на Фидесе, смогли бы стать средством пропаганды для новых волн переселенцев.

– А ведь действительно. Искусство вдохновляет! Устроим эпоху Возрождения! – оживилась Чарли.

– О! О! – замахала ладошкой Нифти, – я сейчас живенько опрошу тех, кто прибыл сегодня, желают ли они к нам присоединиться! Даже если не пишут, нам нужны читатели! Пент, я ведь могу на тебя рассчитывать?

– Вот ещё, забот у меня других нет, кроме как читать чьё-то бездар…

– Спать сегодня будешь один.

– То есть да, конечно, дорогая! С радостью буду! – мигом вспомнил обо всех причитающихся бонусах наг, расплываясь в улыбке.

– Один есть, – взвизгнула Ситро, – Нифти, разделимся? Ты – налево, я – направо… Эй, ребят, кто хочет вступить в клуб?!

– Ещё кто-нибудь хочет вступить в клуб ужина, мр-ра? – вопросила Марди, появляясь из тени хозяина. Не успела она получить ответ, как со стороны пляжа раздался вопль «Барбекю!».

***

Будущие правители Фидеса подоспели как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кезеф и его отряд воителей сгружают на песок крупную тушу размером с небольшого слона. Чарли бы и за милю узнала изделие из Катакомб, на этот раз другое, но тоже какое-то неправильное.

– Ты в порядке? – тронул её за лопатку Аластор.

– Да, просто пока не привыкла… Кезеф, роскошная добыча!

Ангел покорно кивнул ей:

«Мы хотели добыть ужин и разведать Катакомбы»

– Наверняка внутри есть контейнер с желанием, – потёр подбородок Радиодемон.

«Нет, не думаю» – боевой ангел слегка тронул тушу кончиками пальцев ног, – «Мы просто пришли и сказали, что хотим мясо»

– Вау, а так можно было? – удивлённо присвистнул Энджел, подходя ближе, – Ну и образина, как бык на стероидах… И что там в Катакомбах?

«Большая игрушка богов» – Кезеф задумался, – «Припоминаю, я был оруженосцем… Очень давно. Почти забыл»

– Выходит, Катакомбы могут и просто давать пищу? – неизвестно у кого спросила Чарли.

«Да… Миледи, я вспомню… Я постепенно вспомню» – глаза ангела затуманились, и он укутался в крылья, мысленно уходя на тысячи лет назад. Сейчас он казался ужасно одиноким, как планета без собственной звезды.

Прервали раздумья рукоплескания. Это была Черри:

– Поблагодарим охотничий отряд и их командира за славную добычу! Спасибо вам за еду!

«А…» – Кезеф растерялся, услышав хлопки, – «Да не за что»

– Раз такое дело, повеселимся! – Хаск выволок на пляж изрядных размеров бочку, – Я тут смастерил кое-какое спиртное из забродивших фруктов. Это эксперимент, но должны же мы чем-то отблагодарить наших охотников?

– Когда ты успел? – поразилась Чарли.

– Ал научил меня одному заклинаньицу, помогающему делать алкоголь быстрее, – хитро усмехнулся котообразный демон, – Жаль, что он не сподобился сделать это раньше.

– Ты нравишься мне с печенью, Хаско, дружище, – невинно заметил Аластор.

– Да-да, бреши больше, рогатый ты наш… Ну так что, Кезеф, мальчики, – бармен откупорил бочку, и наружу просочился сладковатый аромат, – Отведаете моего фидесского пива?

***

Монстр из Катакомб был разделан и закинут на вертел, а компания переселенцев сползлась на пляж: выпить, поболтать и полюбоваться на проклёвывающиеся звёзды.

Подросшая стая дракопардов и единорогов тоже не позволяла себе скучать, топоча неподалёку от своих хозяев в приступе безудержного веселья, к которому иногда присоединялось игривое хрюканье Наггетса. Марди дремала на одном из колец Сэра Пентиуса, не давая ему толком шевелиться.

Ночь на Фидесе была яркой: светился и лес, и коралловый риф, так что переселенцы чувствовали себя гораздо комфортнее, чем их далёкие предки, ассоциировавшие ночь со смертью и неведомыми тварями, готовыми убить человека в любой момент.

После пары тостов раздались первые песни, поначалу несмелые, а потом всё более весёлые.

«Однажды мы споём Каса-дилла» – проурчал Кезеф, потирая зарумянившиеся от алкоголя щёки.

– Какую кесадилю? – Хаск был тут как тут, спаивая ангела с чисто спортивным интересом.

– Не кесалилью. А… Каса-дилла… Это древнее слово, мы не помним, что оно значит. Это… гимн жизни, любви и цветения»

– Что-то вроде вашей Иерихонской трубы?

Кезеф улыбнулся из глубин своей двойственной природы – как оказалось, это было ему очень к лицу:

«Нет, это… очень красивая песня»

– Ну а пока вы не сподобились, я бы хотела позвать нашу будущую королеву на раунд по танцам! – Черри встал, протягивая руку, – Как и обещала.

– Могу я сдаться сразу? – хихикнула Чарли, – Ты ведь танцуешь как профи.

– Даже не думай! Смогла планету оформить – сможешь и потанцевать! Давай-давай! Аластор, подбери нам песенку! Например, Fifth Harmony – Brave, Honest, Beautiful».

– Раз такое дело, не смею отказывать, – дёрнул ухом лорд, находя в памяти нужный трек.

– Выбора нет, – принцесса ада поднялась с насиженного места.

– Урашечки! Даёшь баттл! – послышался голос Энджела.

– Зажжём? – Черри сделала заковыристое «па» руками.

– Давай! – Чарли поймала отблеск костра на своём теле, снимая ветровку и оставаясь в одном топе. Она выпустила наследие богини Амат, засверкав чешуёй крокодила и взъерошив поистине львиную гриву.

– Только хардкор! – кивнула ей Черри, подстраиваясь под припев. Миг – и демоницы заплясали под припев, бок о бок, поддерживаемые свистом и улюлюканьем переселенцев. Темп нарастал, они кружились, сходились и расходились, делая свой поединок всё причудливее. Звуки, запахи, световые пятна и полосы прорывались в органы чувств будущей правительницы Фидеса с новой силой. Она хотела накрепко запомнить этот миг своей жизни. Оставить его среди избранного в памяти, рядом с днём открытия отеля, собственного появления на Фидесе и первой ночи с Алом.