И Чарли увидела себя. С короткой стрижкой, в платьице. Тогда, переводя на людские, ей было около 16-и или 17-и.

– Я волнуюсь за тебя, пап.

– Всё будет хорошо, малышка. Должно быть, какой-то демон разгулялся, ты знаешь, они вечно делят власть. Но это даже хорошо, скучно видеть в Совете одни и те же лица. А грешников ещё насыплется, не переживай.

– Но они же наши граждане, папа!

Аластор недоумённо шевельнул ухом. Он был уверен в том, что Люцифер растит ласковое изнеженное создание, которое ни сном, ни духом о том, что творится в Пентаграм-Сити. Но теперь, слыша её голос, полный волнения… И как она прикладывает ладони к сердцу…

– Звонок! Наконец-то! Дорогая, побудь здесь, папочке надо поговорить… – Люцифер завернул за угол и поднял трубку, – Какого чёрта ты не перезвонил раньше, бесполезный кусок дерьма?!

Услышав эту реплику, Чарли с укором покачала головой, а потом, поведя носом, направилась прямиком к балкону.

====== Глава 46 ======

Комментарий к Глава 46 В моих глазах, бывший Чарли никак не тянул на имя “Севиафан” (которое я узнала гораздо позже), так что я назвала его Маверик (так называют животное, бегущее прочь от стада при перегоне с места на место. Ему подходит).

Аластор замер в нише, ожидая сигнала тревоги, возвращения Люцифера, да чего угодно, вплоть до прилёта ангелов из отрядов зачистки, но не этого.

– Эй? Не бойся. Я знаю, что ты здесь. Я чую кровь и мех, ты пахнешь занятно.

Что происходит?! Она не боится?

– Я безоружна и не обижу тебя, – Чарли развела руки в стороны, вертясь, – Не знаю, видишь ли ты меня… Ты близко, но ветер полон дыма, и я не могу понять, где ты прячешься. Не волнуйся, я не сдам тебя страже. Впрочем, стража для тебя не проблема, да? Не показывайся, если не хочешь. И не отвечай, если тебе это не нужно.

Радиоведущий легонько шевельнул ногой, снова трансформирующейся в человеческую конечность, но не издал ни звука, ожидая продолжения этого странного монолога.

– Я знаю, зачем ты пришёл, но, убив моего отца сейчас, ты ничего не решишь. На тебе остались запахи лордов – ты подчинил их себе. Ещё немного, и настанет смута. Я не вправе просить тебя, но всё же дерзну: дай мне время, и я, как наследница престола, сделаю всё от меня зависящее, чтобы жизнь в аду стала лучше!

Что это? Совесть? Или жар её речей? Она и правда верит в то, что сможет что-то изменить?

– Прямо здесь, прямо сейчас, я даю тебе обещание, – Чарли из прошлого приложила ладонь к сердцу, – Я сделаю всё возможное для того, чтобы жизни грешников и демонов стали лучше! Но сейчас – остановись, прошу тебя!

Кажется, всё снова пошло не по плану.

– Дай мне шанс, и ты увидишь, что я не лгу, – она протянула руку в темноту, – Я даже готова заключить с тобой пари, видишь?

Идиотка! Круглая идиотка, бестолковая мечтательница!

И всё же… И всё же…

Нет. Он не явится к ней в подобном виде. Ещё испугается. Поделом, быть может, но не в его стиле обижать женщин.

Что же с тобой делать, принцесса?

Хотя… есть одна идея.

Он сотворил веве «забвение», и символ, вертясь, словно листочек, мягко лёг на ладонь девушки.

Ротсала мягко придержала падающее тело, пока её хозяин поднимался наверх.

Вольты успокаивались, и полуразрушенный город готовился встречать рассвет.

Заклинание подействовало. А девчушка-то похожа на отца, но есть что-то и от изящества матери. И ещё борется, надо же.

– Обе…щаю, – пробормотала она, пока Аластор брал её на руки.

Обещает она, вы смотрите. И даже сейчас – ни следа страха. Её запах, тонкий, словно те искалеченные цветы, что порой растут возле адских теплиц.

Маленькая, хрупкая, с чёрным зеркальцем носа, словно у щенка или котёнка. Большие и чёрные, словно у муравья, глаза. Куколка ты, куколка, что ты можешь? Но ты обещала. А пока негоже тебе валяться на каменном полу.

Чарли из настоящего старалась изо всех сил, но никак не могла вспомнить ничего из этого. Заклинание и правда удалось на славу. Вот только… ощущение.

– Тёп…лый, – в полудрёме прошептала Чарли, когда Радиодемон укладывал её на кровать, – Такой… тёплый.

Ещё и улыбнулась. Какая… искренняя улыбка. Чёрными губами, лучше видно.

Что происходит?

Как?

В чём дело?

Её причёска, её задор…

Она – не Джой! Тот, кто загибается от тоски, всегда ищет знакомые черты!

Но…

Но…

За дверью послышались шаги, и Аластору пришлось снова прятаться.

– Чарли? Чарли, ты спишь? Я прибыл так быстро, как только смог, ты в порядке?

– М-м… Маверик? – девушка очнулась, глядя на молодого демона с зеленоватой кожей, – Я, кажется, заснула на балконе, а ты… Ты меня перенёс оттуда, да? Спасибо.

– Ну… Ну конечно же, конечно, ты же моё сокровище, моя миледи, – без малейших зазрений совести солгал ухажёр, целуя девушку в висок. Аластор созерцал эту картину с каким-то тошнотворным ощущением дежавю. Видимо, каждая хоть сколь-нибудь достойная лучшего девушка непременно должна вляпаться в какое-то трусливое лицемерное дерьмо. Ну да не ему об этом судить.

Нет, она что же, реально поверила? Да этот глист ни в жизнь не смог бы её поднять!

Что происходит, бред от кровопотери?

Срочно домой, лечиться! Чесать рога, зашивать раны, есть, спать и ждать, пока эта куколка созреет для того, чтобы выполнить своё обещание.

На следующее утро лорды Преисподней ждали победителя, но он не явился. Зато выложил их испуганные верещания в прямой эфир. Получил кличку «Радиодемон» и остался мирно отсыпаться в своей постели, в гнезде из покрытых запёкшейся кровью бинтов и простыней.

Напортачил – пора отдохнуть.

Аластор не заявил прав на очищенные вольтами территории, не вступил в Совет, не выдвинул никаких требований. Ему было достаточно того, что от него в ужасе отскакивают на улицах, и никто не изволит путаться под ногами.

Приглашения он игнорировал. Подмазаться к лорду было невозможно. Аластор жил сам по себе, приобретя имидж существа непредсказуемого и крайне опасного. А на самом деле он просто ждал, поскольку…

«Ротсала, этого просто не может быть, это какой-то бред» – пыталась сопротивляться Чарли, но выдержки из радиодневника не давали ей вынырнуть из странной горячки.

«Поразительно, но я всё ещё думаю о ней. То есть мало того, что не сплю от кошмаров, так теперь это. Ночами меня преследует её улыбка. Страсть, с которой она говорила. Наивный добрый ребёнок. Каково ей жить в аду?»

«Наверняка она просто выгораживала отца. Убеждаю себя день за днём – но не выходит. Интересно, что она придумает»

«Думаю, это был запах шампуня. Из тех бледных цветов. Проверил для верности. Пахнут пеплом и лишь отчасти – цветами. Наверное, ей бы очень понравились наши новоорлеанские магнолии… Что я несу?»

«Джой теперь снится мне иначе. Их образы спутываются в моей голове. Опомнись, она же совсем ребёнок!»

«Этот хлыщ ещё заставит её страдать. Готов биться об заклад, что она терпит его потому, что мягкая и добрая. И это первая любовь, чтоб её!»

«Шарлотта. Если сочетать с их яблочной эмблемой, выходит яблочная шарлотка. Встал и испёк посреди ночи. Материальный такой каламбур с корицей, сладкий. Не ем такое. Стою, пялюсь на него, не знаю, куда девать»

«Что если она вспомнит меня? Нашу встречу? Что будет делать? Хотя, конечно, это всё пустое, заклинание было что надо… Да ты, идиот, вообще в курсе, сколько времени прошло с тех пор? Несостоявшийся убийца её отца, когда-то там бравший её на руки – да ты в топе воспоминаний!»

«Сегодня день бала для элиты Преисподней. Наблюдал с улицы. Розовое платье и рожки ей к лицу. Такая забавная. Обнимала своего барона как-его-там. Я стоял в тени и жаждал расквасить об асфальт его самодовольную рожу человека, у которого всё схвачено»

«Всё. Больше не буду за ней следить. Я применил колдовство, так что обещание Шарлотты Магне – фикция. Пусть живёт, как жила. Забыла ведь. В аду всё отлажено, ни к чему ей пачкаться об эти законы»