– Сейчас ты потрясена, потом будет больно, но всего чуточку, родная. Зато ты знаешь, что я не одна. И ты одна не будешь. Прощай, – латиноамериканская подошла ближе, и, поцеловав кончики пальцев, приложила к щеке своей уже бывшей девушки.

Чарли не пошевелилась даже после того, как закрылась дверь, и потом, спустя какое-то время после того, как на улице хлопнула дверца машины и взвизгнули покрышки, медленно осела на пол. Всё было кончено.

…Как бы ситуация не была похожа на форменный конец света, а всё же вечер наступил по расписанию.

Аластор едва успел вытянуть губы к краешку кофейной кружки, как в дверь постучали.

Странно. Нифти обычно приходит убирать номер утром. Неужели Энджелу наскучило докапываться до Хаска, и он решил погулять по коридорам?..

Да нет, брачных завываний похотливого гея не слышно, значит…

– Ал, это я, привет.

– Чарли? Я бы сказал, что это приятный сюрприз, но твои билеты на мюзикл предполагают, что ты уже должна быть собрана, – Аластор окинул силуэт девушки с ног до головы, но даже туфли были самыми обычными, теми, с которыми демоница не расставалась, носясь туда-сюда по отелю.

– Да, да, я знаю, просто… – Чарли обхватила себя за запястье, словно неуверенный ребёнок, – Неловко получилось… Вэгги не пойдёт со мной. А я не хочу, чтобы билеты пропадали.

– Пустяки, – разрезала воздух когтистая рука.

– Нет, я… Я знаю, что поздно пришла и буквально припираю тебя к стенке, но, быть может, ты сможешь… пойти со мной?

В голове лорда Преисподней провернулась какая-то призрачная шестерня, заставив лёгкие издать «О…»

– Прости, я в самом деле должна была прийти раньше. Забудь, ладно? Я… верну стоимость обоих билетов и извинюсь перед твоим другом, ладно?

– Так, красавица, погоди. Я ведь не сказал, что не пойду.

Чарли тут же стала воплощением внимания:

– Но уже ведь осталось так мало времени…

– Заходи.

– Что?

– Какой образ ты хочешь? – Аластор буквально зачерпнул её за плечи внутрь, захлопывая дверь. В его левой руке загорелось пламя, озарённое значками магии вуду.

– Я даже не знаю, на твоё усмотрение… Ой!

Аластор за пару секунд сотворил для неё красивое чёрное платье и затейливо уложил волосы, заправив в вихрик локонов чёрную орхидею с нежно-розовой серединкой.

– Ал, это так… – Чарли даже засмущалась, слегка притронувшись к цветку краешком указательного пальца,– Это так красиво… А как же ты?

Демон щёлкнул пальцами, и его повседневный наряд сменился на кроваво-красный смокинг:

– Я готов, а теперь пошли. Я телепортирую нас, а то времени совсем мало. Подойди ближе, мне нужно тебя держать, – он бережно взял девушку за плечи, окутывая их демонической дымкой, и в мгновение ока перед взором принцессы ада возник театр. Уже прибывшая богема уставилась на них с неподдельным интересом.

– Ваши билеты… Ага, хорошего просмотра, – контролёр чуть нервозно сглотнул, когда Аластор в порыве дружелюбия улыбнулся ему, делясь роскошью зубов.

– Аластор, мой друг! Кто это с тобой?.. Клянусь девятью кругами, сама будущая властительница ада! Я Тикки, будем знакомы, – демон, похожий на фазана, с удовольствием поклонился новоприбывшей паре, едва они переступили порог театра, – Я уж боялся, что сегодня наши особенные места будут пустовать. Ну, идёмте же!

«Не возражаешь, если я сяду слева?» – раздалось в голове у Чарли, – «Это моё любимое место»

Девушка улыбнулась и кивнула в ответ на разъяснение. Губы не хотели растягиваться в подобии радости, для этого требовалось поистине демоническое усилие.

– Всё, дальше Аластор сам знает дорогу, – Тикки исчез из виду также быстро, как и появился. Владельцы эксклюзивных билетов стояли прямо у сцены.

– Нам сюда, милая, – Аластор отодвинул полог, приглашая даму вперёд.

– Но это же сцена.

– Разумеется. Мы будем близко, но чуть выше. Уверяю, ты такого ещё не видела, – подмигнул ей кавалер, – Давай руку. И осторожнее, здесь ступеньки.

– Ал, я ведь демон, а мы прекрасно видим в темноте, – мягко напомнила Чарли, идя следом за ним.

– Пусть так, но что я за джентльмен, если для тебя есть риск споткнуться, верно?.. Мы на месте.

Они вышли на широкую балясину в основании крыши, на которой и правда располагались два места: ящики из-под реквизита, укрытые стёгаными сиденьями.

– Здесь немного жестковато, но легко привыкнуть. Садись. Думаю, даже первые ряды не видят актёров так близко.

– Это невероятное место. Я и не подозревала, что так можно, – честно призналась Чарли, с любопытством обозревая цену.

– Твоя подруга ещё пожалеет, что такое пропустила.

– Увы, не думаю, – Чарли улыбнулась половиной лица, разглаживая и без того ровный подол платья, – Она никогда не была театралкой… О, уже начинается!

Постановка оказалось местная, авторская, и актёры играли замечательно – всё это Чарли могла бы заметить, если бы хоть на мгновение вынырнула из собственных грустных мыслей.

Аластор, в силу эстетического восприятия, наслаждался мюзиклом и не сразу заметил, что что-то не так.

В перерывах между тяжкими думами о никчёмности грядущего состояния до девушки каким-то чудом долетали музыкальные партии, и она силилась изображать улыбку, пока…

– Дорогая? – её джентльмен, сопоставив все имеющиеся в его распоряжении знания о страдании, наконец разглядел, что взгляд спутницы направлен не на сцену, а в пустоту. И тут, словно с кем-то сговорившись, главная героиня мюзикла начала тянуть припечальную арию о том, что она осталась совсем одна.

Чарли, будто только и ждавшая этого условного сигнала, повернулась к собеседнику, выжимая из себя неловкую улыбку. Её глаза заблестели и сразу же наполнились слезами до критической отметки.

Когда солёные реки прочертили русла на миловидном личике, лорд Преисподней со всей серьёзностью подумал о том, что будет, если он прямо сейчас умертвит не ко времени завывшую об одиночестве актрису.

Нет, если кого и прикончить, то позже.

– Эй, красавица, чего ты? – Аластор выудил из нагрудного кармана завидных размеров красный платок в клеточку, – Всё же было хорошо.

– Ал, я… Она… меня бросила, – Чарли сжала зубы, совершенно без толку скрывая страдание, и садистская натура демона, не выносящая женских слёз, сдалась без малейшего сопротивления:

– Иди сюда, милая, поплачь.

Девушка тут же обняла его, с щенячьим скулежом встретив лучший дизайнерский носовой платок в виде пиджака и рубашки.

– Ну, красавица, будет, – Аластор несколько неловко принялся поглаживать её подрагивающее от рвущихся рыданий плечо, успевая клясть себя на чём ад стоит, – Скажи мне, чем тебе помочь? Папочка всё исправит.

Раньше она реагировала на эту шутку с улыбкой, но сейчас прижалась ещё сильнее, будто желая спрятаться в его грудной клетке.

– Хорошо, выреви всё, что накипело, милая, скоро должно полегчать, – лорд заботливо приобнял её, отчаявшись протиснуть платок между её лицом и смокингом, – Перенести тебя домой?

Чарли кивнула, впрочем, не отрываясь от выбранной точки.

– Хорошо, пошли. Идти можешь?.. А, ну ясно, иди сюда, милая.

Демонам не полагается плакать по-человечески: ничего удивительного, имидж и всё такое. Нет, плакать, конечно, можно, на то оно и место страданий, вот только слёзы у местных ближе к кислоте, чем к безобидному раствору солёной водички.

Пиджак и рубашка сделали все возможное, но в итоге не устояли и начали плавиться, так что Аластор, застигнутый врасплох этим неудобством, вынужденно материализовался на пороге отеля, с принцессой Преисподней на руках.

Благо, время было уже позднее, и фойе пустовало.

Но не бар…

– …а я ему говорю, что… – Мимзи прервала свою бурную жестикуляцию, и, обернувшись на всхлипывание, едва не выронила бокал, – Аластор, что происходит?!

Радиодемон попробовал отмазаться одними глазами, но куда там.

– Ты что с ней сотворил?!

– Мимзи, не сейчас. Сейчас я уложу её спать, – лорд перехватил свое ношу поудобнее и со всем доступным достоинством продефилировал мимо старой подруги и вылупившегося на эту цену Хаска.