– Смотри, парень, ты молод и здоров, но не забывай, что ты не семижильный, – мудро пригрозил ему пальцем егерь, взволнованно хмурясь.

– Я хочу, чтобы у Джой и малыша было самое лучшее из возможного, и для этого я приложу все усилия.

– Он справится, – заявила Джой, скрестив руки на груди. Никогда прежде Чарли так не хотелось кого-нибудь стукнуть. – Мечты должны исполняться. Егерство тоже хорошая профессия, но отчего-то мне кажется, что мой лучший друг рождён для большего, мистер Смок, сэр. На дворе начало XX века, люди получили возможность делать сами себя, становиться теми, кем захотят. Я знаю, о чём говорю, и со своей стороны, буду всячески ему помогать, это я обещаю.

Раздражение Чарли как рукой сняло, и она по-новому взглянула на ситуацию. Даже в демонических реалиях Аластор не выглядел как человек, родившийся с серебряной ложкой во рту. Его безукоризненные манеры пребывали в хаотичном сплаве с почти что дьявольской беспардонностью – и всё это венчал гибрид таинственности и социопатии. В отеле догадывались, что Ал был одним из тех, кто сделал себя сам, self-made man, но вот о том, как был пройден этот путь, а главное, при помощи кого…

Джой. Эта маленькая женщина, совсем юная, его благословение и его кошмар.

– Кстати об усилиях, – тем временем кашлянул юноша. – Нужна сегодня моя помощь?

– Срубим парочку старых деревьев на окраине, если ты не против, как я закончу с птицами. Приходи через пару часиков.

– Да, сэр. Идём, Джой.

Чёткого плана у парня не было, кроме как улыбаться и краснеть от представивших перед взором подруги условий.

– Что ж… честно сказать, я думала, будет хуже. А здесь даже уютно. Даром что убежище бокора, – чтобы разрядить обстановку, женщина потрепала юношу щеке.– И где ты шьёшь своих вольтов, а?

– Да прямо здесь, на столе.

– При свете свечи из жира оленя?

– Разумеется, как же иначе, – подыграл ей Аластор. Джой хихикнула, но её глаза говорили о грусти:

– Доставила я тебе проблем.

– По-прежнему лучшие друзья, помнишь? Кстати, как насчёт проведать мадам Бониту? Уверен, она по тебе соскучилась.

Будущая мать решительно затрясла головой:

– Она не хотела, чтобы я уезжала. Говорила, что это не к добру. А теперь что? Как я вернусь к ней? С позором? Нет-нет, я не могу. И ты, пожалуйста, молчи.

– Но…

– Обещай.

– Что ж, как скажешь… Проголодалась? Я приготовлю тебе что-нибудь.

– Я сама… Я могу, правда! Не переживай, мне не сложно, я большая девочка. А теперь давай, – женщина решительно взяла его за плечи, развернув к дверному косяку. – Топай уже к своим деревьям, тебя ждёт наставник. Как вернёшься, обсудим твоё волевое решение насчёт будущей профессии.

– Ухожу, ухожу… Пожалуйста, без меня никуда не забредай, кругом болото, ещё не хватало тебе увязнуть, – предупредил подругу юноша, находясь уже за пределами дома.

– Да куда тут идти, помилуй, – донёсся до него голос Джой, к которой, казалось, возвращалось хорошее настроение.

Так что к ожидающей его миссии Ал прибыл уже в более чем приподнятом состоянии духа, из которого его не выбило даже изумлённое лицо патрона, который действительно ждал его у двух основательно захиревших деревьев, с которых свисал грязно-серый мох:

– Ну, парень, теперь с начала и с подробностями. Ты только на два дня ушёл, а вернулся с беременной женщиной. Как это произошло?

– Да тут особо нечего рассказывать, – Аластор вооружился топором, примериваясь к источенному жучками стволу. – Мы встретились на Марди Гра. Она сказала, что является приживалкой у женатого мужчина. А потом, когда Джой меня обняла, я понял, что она беременна. Рассказала всё отцу ребёнка. Он был не в восторге.

– И что?

– И всё. Я забрал её оттуда. А на кого я должен был её оставить?

– Да нет, конечно, я не осуждаю, ты поступил правильно, но содержать семью в твоём возрасте…

– Я крепче, чем кажусь.

– Ты уже не раз доказывал мне это, сынок… Ты действительно хочешь стать радиоведущим?

– Да.

– Но почему ты никогда не говорил мне об этом? Неужели не доверял?

– Нет, дело не в доверии, просто раньше казалось, что это глупость… Поберегись!

Оба егеря посмотрели на то, как падает дерево. Оно было настолько трухлявым, что удар о землю превратил часть ствола практически в пыль.

– Терпеть не могу символизм, но главное, чтобы ты от своих подвигов не превратился в такое же дерево. Ты же любишь эту женщину?

– Да, но какое это имеет значение?

– Ты говорил ей об этом? – продолжил допытываться патрон.

– У неё и без меня проблем достаточно, мистер Смок.

– Допустим, но как же ты?

– А что я? Она рядом, мне этого достаточно. Второе дерево тоже рубим?

– Да, не вижу смысла откладывать и продлять эту агонию, вали и его.

– Как скажете, – парень подправил закатанные рукава, пока невидимая никому Чарли любовалась на его взмокшую от пота жилистую спину. – Пять минут работы… Мистер Смок, как думаете, я смогу работать на радио?

– Думаю, придётся долго над собой работать, но раз уж ты привык себя ломать, то я, пожалуй, скажу, что да. Да, ты сможешь там работать, но, пожалуйста, не бросай лес. У тебя подлинный талант к егерству. Думаю, если что, начальство пойдёт навстречу и сохранит за тобой оклад. Уж я буду на этом настаивать, обещаю.

====== Глава 24 ======

В следующую свою вылазку в город Ал затарился подержанными книгами, разумно полагая, что для работы на радио надо и хорошо говорить, и много знать. Поэтому он смело сгрёб в охапку самое что ни на есть экзотическое чтиво, полный решимости разобраться во всём, что подкинет как жизнь, так и профессия. Уже собираясь уходить из магазина, он обнаружил полку с книгами о материнстве, и, чуть подумав, тоже взял парочку.

– Вундеркинда растить собрались? – поинтересовался продавец, глядя на изрядную стопку литературы.

– Вроде того, – усмехнулся юноша.

– Раз так, удачи.

Луизиана перестала бы быть Луизианой без дождя, как уже поняла Чарли, так что Аластор, вышедший в окрестностях Нового Орлеана, ничуть не удивился, когда, открыв дверь книжной лавки, обнаружил идущий стеной дождь, достойный экваториального пояса Амазонки. Вздохнув, парень открыл зонт, и, перехватив связку книг поудобнее, направился за продуктами. И, когда казалось, что по мостовой вот-вот поплывут аллигаторы, смытые к чертям из родных болот, парень услышал тихое «мяу» из подворотни, и, заинтересовавшись, подошёл ближе.

В перевернувшуюся картонную коробку, готовую с минуты на минуту размокнуть окончательно, забился крохотный котёнок, мокрый и грязный. Не ожидая, что кто-то подойдёт, малыш в страхе забился глубже, выпучив на незнакомца серые глазёнки.

– Привет, маленький, иди сюда, я тебя не обижу, – шепнул крохе Ал, протягивая руку. Хрупкое продрогшее тельце легло в тонкие пальцы, и юноша бережно вытащил бедолагу из ненадёжного убежища. Маленькая кошечка обмякла, то ли мяукая, то ли всхлипывая.

– Милая, ты вся дрожишь. Потеряла маму?

– Мяу, – раздалось в ответ, и Чарли снова увидела ту самую теплоту, которая появлялась у будущего лорда, когда он говорил о ребёнке Джой.

Ал, значит, любит детей. Вот оно что.

И котят, кажется, тоже.

– Полагаю, тебе срочно нужно тепло, еда и новая мама, – не раздумывая ни секунды, парень сунул мокрого и грязного детёныша во внутренний карман пиджака. – Сегодня твой счастливый день. Сиди смирно, малышка.

Через плотную ткань донеслось свистящее мурлыканье: котёнок оценил его доброту, и, пригревшись, воспевал внезапно появившегося в его жизни двуногого.

– Джой, это я. Извини, не купил продукты, там второй потоп наметился, – оповестил о своем приходе юноша, открывая дверь и встряхивая хлюпающими от воды туфлями. – Зато я взял книги, и ещё маленький сюрприз для тебя.

– Привет. Ничего, продуктов хватит, молодец, что пришёл, – будущая мать, чей живот уже слегка наметился, встала с плетёного кресла, явно купленного специально для неё. – А что за сюрприз?