– А всё. Он в шоке, и не в приятном. Подумать только: иногда от того, что люди спят друг с другом, появляются дети. Свихнуться можно, да? – молодая женщина картинно всплеснула руками, садясь на немилосердно скрипящую кровать.

– Знаешь… – Аластор нервно хрустнул пальцами. – Может, дать ему немного времени?

Джой впилась в него глазами:

– Сам в это не веришь, а говоришь.

– Ох, Джой… Что я могу для тебя сделать?

– Возле моей квартиры дежурит его папаша. Я с чёрного хода вышла, чтобы не встречаться. Передай ему, пожалуйста, что я желаю его сынку сдохнуть от гонореи.

– Не уверен, что от гонореи, но, полагаю, что рано или поздно он непременно сдохнет, – это семя упало куда-то глубоко в душу будущего Радиодемона, обещая когда-нибудь взойти. – Что ещё?

– Забери всё, что покажется тебе ценным. Я не намерена оставаться в этой квартире. Если понадоблюсь, папаша моего живота отыщет меня сам. В тумбочке под зеркалом лежат украшения. Возьми их все. И какую-нибудь одежду… Я, наверное, не должна просить тебя об этом.

– Ты завтракала?

– Кусок в горло не лезет.

– В моей сумке есть немного сушёной оленины. Солоновато, но вдруг тебе понравится. А потом постарайся заснуть, ты сильно разнервничалась. Да, условия тут не особо хорошие, но…

– Спасибо. Спасибо за заботу, правда, – Джой улыбнулась печальной улыбкой. – Я буду ждать тебя. Возвращайся скорее.

Возле квартиры по данному подругой адресу и правда мониторил одетый с иголочки субъект лет сорока пяти от роду:

– Молодой человек, Вы не видели здесь некую Джой?

Ал, сделавший уже пару шагов к подъезду, зажмурился. Погнала, нелёгкая.

– Видел, но не здесь.

– А где именно? Видите ли, у меня к ней дело.

– Прошу покорнейше меня простить, сэр, но больше у Вас к ней дел нет, и не будет.

– О… – отец напортачившего гения по-новому взглянул на высокого парня. – Так вы её…

– Друг.

– Друг, ага. Мой сын примчался ко мне ни свет ни заря. Это правда? Она… Эта женщина действительно беременна? Я просто… я хотел поговорить с ней, но, наверное, Вы сможете сделать это лучше. Мы, мужчины, запросто разберёмся в этой… Кхм, ситуации. Разрешите пригласить Вас в мой автомобиль.

– Благодарю, мне хорошо и тут, – Ал не сдвинулся ни на йоту, показывая плечом на выбранное направление движения.

– Разве что ж, ладно, будь по-Вашему… Поймите меня правильно: Джейк женат. Он ни слова не сказал нам о своём романе на стороне. Мы с женой шокированы. От их с Агнессой брака зависит будущее нашего предприятия, я не могу рисковать репутацией.

– Ну и прекрасно, – Аластор улыбнулся одной из своих лучших магнетических улыбок. – Больше Вы не услышите ни о Джой, ни обо мне.

– А как же ребёнок?

– Это ребёнок Джой.

– Что если она придёт требовать от нас… Я не знаю, устроит скандал, пойдёт в газеты? Может, мы обговорим возможность выплат?

– Хотите нас купить? – карие глаза полыхнули скрытым огнём.

– Молодой человек, как я вижу, Вы совсем ещё мальчишка и понятия не имеете, как содержать семью.

– Пусть и не знаю, но Джой не были и не будут нужны Ваши деньги. Она любила Вашего сына, и сейчас её сердце разбито.

– Да бросьте, это ведь женщины. День разбито, а на следующий появляется такой вот честный и неподкупный рыцарь, который вырывает её из лап рока и становится её как бы «добрым другом». Романтично.

– Я, – Ал двинулся к нему, заставив акционера попятиться. – Её. Лучший. Друг. Она достаточно настрадалась от мужчин, так что я её и пальцем не трону.

– Ладно, ладно!.. – почуяв, что пахнет жареным, дипломат замахал пухлыми руками. – То есть деньги вам не нужны?

– Я сделаю так, как она велела.

– И ни Вы, ни она не пойдёте скандалить?

– Нет. А теперь не тратьте моё время и прощайте, – Ал шустро развернулся на каблуках и нырнул в подъезд с бешено колотящимся сердцем.

Квартира оказалось большой и удивительно приятно оформленной, в ней чувствовалось тепло и забота. Кружевные занавески, кровать с резными ножками, дорогой ковёр, какие-то странные вещички на полках: здесь ютились воспоминания, жила любовь. Здесь кого-то ждали, кого-то были рады видеть. Юноша чувствовал себя чужим в этой непривычной ему атмосфере. В доме его родителей не было и намёка на тепло между супругами, а здесь люди, не обручённые ни перед Богом, ни перед законом, были счастливы и наслаждались обществом друг друга. Неудивительно, что собирать черепки этого счастья было доверено человеку стороннему, но всё равно, несмотря на горечь от непознанного, парня не покидало ощущение того, что он посягает на святыню.

Делать нечего. Это как свежевание туши, совершенный механизм, который совсем недавно жил и дышал, а теперь стал ничем, просто набором калорий, аккумулятором энергии для другого мешка с мясом и костями. Просто взять нож и отыскать лучшие части. Это просто. Отодвинуть сознание, отодвинуть чувствительность, понять, что ты справился, только на улице, с чемоданом в руках. А затем стереть всё, что видел, и никогда больше не вспоминать.

– Джой, я вернулся, всё в порядке, – юноша постучался в свой же номер, внося чемодан и тут же окунаясь в запах сигаретного дыма. Было видно, что Джой не сомкнула глаз ни на минуту:

– Ну? Что там было? Этот старый каплун всё ещё был там? Денег тебе предлагал? Извинялся? Спрашивал, пойду ли я в газеты? Трогательную историю брака тоже рассказывал? Не молчи!

– Э… Да, да, нет, да и да, – последовательно ответил ей Ал.

– Ты же отказался от всего, верно?

– Да, как ты и сказала.

– Молодец… Какой ты молодец, – она ткнулась в его грудь лбом, тяжело вздыхая.– Спасибо, что принёс мои вещи.

– Ты поела?

– Нет, я волновалась, как всё пройдёт, – она качнула кудрями, не отрываясь от выбранной точки.

– Тогда сейчас мы где-нибудь поедим, а потом, как ты немного передохнёшь, направимся ко мне.

– То есть? – Джой только сейчас подняла на него глаза.

– Тебе нельзя здесь оставаться, так что я тебя забираю. У меня есть где жить. Это, конечно, не меблированная комната в центре Французского квартала, но зато какой там свежий воздух… Не волнуйся, ты ни в чём не будешь нуждаться, – Ал говорил негромко, лишь бережно положив руку молодой женщине на плечо, но Чарли всколыхнула целая буря ревности. Он любил, всем сердцем любил эту идиотку, которая сейчас начнёт отказываться.

– Я… Я даже не знаю… А ребёнок?

– Лучшие друзья, помнишь? У тебя родится чудесный малыш, и ты станешь замечательной мамой. Славный крепкий розовощёкий мальчик. Я будто уже его вижу.

Джой сначала замешкалась, а потом внезапно покраснела, растирая прядь волос между пальцами:

– Ну… Ну отчего же сразу мальчик, а вдруг будет девочка?

Будущий лорд Преисподней улыбнулся ей широчайшей улыбкой, поняв, что молодая женщина приняла решение.

…– Кого я вижу! О, и не один, надо же, да меня явно ждут новости? – мистер Смок наполнял кормушки для птиц. – Мадемуазель, я патрон этого сердцееда, будем знакомы.

– Я Джой, очень приятно, – молодая женщина с охотой подала ему свою изящную лапку.

– Та самая Джой? Не было и дня, чтобы он мне по ушам не ездил, только и разговоров было о Вашей с ним дружбе и о том, как он скучает… Вы гляньте на него, залился краской!

– Мистер Смок, у Джой скоро родится малыш, так что она будет жить у меня. Я всё решил, – справившись со смятением, выпалил юноша.

– Я сейчас ослышался? – отчаявшись совладать с совком, старик бережно отложил его в сторону. – Вы двое… так быстро решили завести детей?

– Нет, сэр, Джой уже беременна. Я полагаю, на содержание семьи понадобится больше денег, так что мы с ней поговорили, и я намерен начать шаги в сторону своей давней мечты – устроюсь на радио и стану радиоведущим.

– А… вот, значит, как… Что ж, я понимаю. Но ты же всё равно будешь помогать старику с делами?

– Даже не сомневайтесь. В любом случае, насколько я знаю, радиоведущие трудятся посменно, так что, полагаю, я сохраню обе работы.