Чарли ещё крепче вцепилась в инструмент, видимо, собираясь если и отдать его, то ценой собственной жизни.

– Ладно, маленький барашек, – Аластор встал позади неё, касаясь запястья девушки, – Рукоять держишь так, а эту руку вот так… А теперь режь, качая нож из стороны в сторону как качели… Вот, смотри, получается. Можно чуть быстрее, только береги пальцы… Умница, ты отлично справляешься!

С полчаса назад Чарли всё ещё ждала, что вот это нависшее над ней двухметровое жилистое тело может совершить некий акт насилия (самое безобидное из списка – укусить её хорошенько своими зубищами), но непредсказуемость Радиодемона, судя по всему, улетучилась вместе со снятой одеждой, и теперь они мирно готовили вместе, из нормальных ингредиентов, совсем как самые обычные люди. Покушаться на неё в плане секса лорд, кажется, тоже не собирался, что озадачивало Чарли. Порази он её сегодня – и вполне мог бы выиграть джекпот под названием «Проложи дорогу к престолу», разве не этого стоит ждать от хитрого, жестокого, беспринципного существа?

Кромсая пучок трав, принцесса ада пыталась выявить хоть микроскопический намёк на дальнейшее развитие событий, но никто не пытался быть с ней грубым или настойчивым. Никаких поглаживаний, никаких намёков. Помогает шинковать зелень – и то не прижимается, просто рядом стоит, хотя она и чувствует тепло его тела.

Спокойно. Она не могла больше отрицать этого. Рядом с Алом ей спокойно. Полное расслабление, будто всё, что можно, под контролем. И хочется быть милой и женственной:

– Правда, мне очень неловко, что я не умела этого до сих пор.

– Нестрашно, милая, – его дыхание было совсем близко, а двуцветное чёрно-красное каре щекотнуло её щёку, – Главное, чтобы твоё сердце было на месте.

– Я полагаю, оно именно там, где и должно быть, – наследница престола выпрямилась, потираясь об него лбом, заметив, что, несмотря на завершение шинковочной миссии, Аластор не убрал руку с её запястий. И когда казалось, что её тепло в состоянии растопить не то что асексуала, а даже пресловутый Соляной столп библейского изготовления, дверь открылась, и на порог влетела всклокоченная, словно фурия, Мимзи:

– Аластор, я примчалась как только могла, ты… А, минуту… Смотрю, всё в порядке, да? – её глаза пару десятков раз пробежались по замершей от неожиданности скульптуре из двух тел. Тематическая композиция с небольшим кулинарно-эротическим уклоном созерцала её в ответ до тех пор, пока певица, то ли хохотнув, то ли всхлипнув, не сделала пару шагов назад и почти что нежно прикрыла дверь, но после, словно опомнившись в последнюю минуту, со всем доступным отчаянием отвела душу на ключе в замочной скважине, которая моляще заскрипела под демоническим напором.

Два партнёра по бизнесу, возможно, остались бы стоять ещё неопределенно долго, если бы со сковороды о себе не напомнило уже разогревшееся масло, в момент став грозным, словно плюющаяся кобра.

– Кажется, я вспомнил, – только и смог, что процедить сквозь зубы Аластор, – Сегодня, никак, четверг. Мы с Мимзи всегда встречаемся по четвергам, болтаем о том о сём… Зелень готова?

– А? – не пришедшая в себя Чарли даже мотнула головой, – Да, да, конечно. Я даже не знаю, что сказать, кроме того, что всё испортила.

Радиодемон снова заглянул ей через плечо:

– О чём ты? Зелень в порядке.

– Я понимаю, ты хочешь казаться милым, но это уже слишком. Мимзи наверняка… сильно обиделась.

– Это форс-мажор, не более того. Новый поясок из перьев – и она мигом всё забудет.

– Ал, она… тебя ревнует, – Чарли отложила нож, медленно ссыпав зелень в миску.

– Как джентльмен, я полон искреннего сочувствия, но как её друг заявляю, что у меня нет и не было перед ней обязательств.

Чарли изумлённо подняла брови. То есть как это нет? Мимзи постоянно вертится вокруг него, казалось, что у них роман, или временное охлаждение, но теперь-то что же это выходит?

– Так вы с ней не… Не вместе? И… не были?

Ал вздохнул. Этот вопрос ему уже явно задавали.

– Мы достаточно близки, но не в том смысле, в котором это обычно подразумевается, – его жилистые руки запорхали над плитой, – Так что всё в порядке. Мимзи жуткая собственница, это слабость характера, и я отношусь к этому как к милому чудачеству.

– И всё равно. Поговорил бы ты с ней.

Алые зрачки оставались по-прежнему слегка расширенными, словно ядрышко миндаля:

– Мы знакомы с ней сто лет, Чарли. Она всё понимает. Я уверен. Просто не хочет принять очевидное. Мне жаль её, но я не знаю, как… А, впрочем, само уладится. Поможешь мне ещё немного?

– Конечно! – с радостью, что удалось избежать обсуждения щекотливой темы, закивала девушка, – С удовольствием помогу, если никто больше не планирует влетать в комнату… Что мне делать?

– Ничего сложного, просто мешать, пока не загустеет, ладно? Я пока с рисом повоюю. Взял жасминовый, от него приятно пахнет.

– Ал, я думаю, твоя мама гордилась бы тобой, глядя как ты готовишь.

– Вероятно, – Радиодемон поднял крышку кастрюли, укутав свой взор в клубы пара.

– Скучаешь по ней?

– Да, пожалуй.

– Ты упоминал её невероятную стряпню при нашей первой встрече. А кем был твой отец?

– Последней мразью, – Аластор моментально напрягся, и его неизменная улыбка стала напоминать волчий оскал, – Этот мужлан бил мать, завидуя её образованности, а когда приходил в себя, принимался учить меня, как быть мужиком… – его внутреннее радио выдало серию сложных помех, явно иллюстрируя приступ злобы, – Извини, милая, не сдержался. Эта банальная история, мол, убийцей несчастного мальчика сделали плохие отношения с отцом, даже думать тошно.

– Ал.

– Делай что хочешь, только не жалей меня.

– Я не жалею, – она мягко коснулась его предплечья, – Я понимаю, каково это… Не соответствовать высоким стандартам отца. Я вроде дочь Люцифера, но при этом… Да ты и сам видишь. Единороги и сахарная вата.

– Ты всё же девушка, и в наши времена это даже мило. По крайней мере, я нахожу это милым, – оленьи уши двинулись в её сторону, но затем снова были зафиксированы хозяином в прежнем положении, – Лично я методично разочаровывал своего родителя тем, что страстно желал навеки прилипнуть к скрипке, фортепиано и кухне. Нет бы в морду дать кому, правда?

Признание было неожиданным, но Чарли была отчего-то твёрдо уверена, что всё действительно было именно так. Ей и в голову не пришло попытаться срастить факт того, что позже из этого творческого юноши каким-то неведомым образом получился маньяк-каннибал.

– Что я могу тебе сказать? Чудо, что мы вообще во что-то выросли.

– Не скажи. Я играю на фёрби-органе.

Чарли залилась звонким, как ксилофон, смехом:

– Кстати, я ни разу не слышала, как ты на нём играешь.

– Устроим как-нибудь вечер отверженных, и я непременно дам пальцам прогуляться по клавишам.

Нет, не верится. Почему он вообще загремел в ад? За что? Может, ей снится какой-то диковинный сон, пока Аластор, отравив её вином, приноравливается, как разделать принцессу ада?

Она куснула губу. Всё осталось как прежде, а фантазия показалась нелепой.

– Договорились, Ал… Это пахнет безбожно вкусно, скоро будет готово?

– Уже почти, ещё немного… Всё, можно располагаться, – длинные пальцы взяли в свой капкан голубую мисочку, – Вот твоя порция. Осторожнее, не обожгись.

– Ал, я ведь демон… Во имя девяти кругов, это же с ума сойти как вкусно!

– Серьёзно?

Вместо ответа Чарли рубанула его кулаком по предплечью, чтобы не набивал себе цену.

– Раз так хорошо пошло, я начну готовить фостер.

– У меня идея. Раз уж не спится, может, посмотрим какой-нибудь фильм?

– Почему нет, вроде бы здесь есть хорошая коллекция этих… Ди-Ви-Ди. Я верно произношу, дорогая?

– Да, вполне… – Чарли отошла к полке под огромным плоским экраном, читая надписи на коробках, – Так, смотрю, Энджел добрался до части дисков, то-то гостям нравилось в этом номере.

– Что там?

– Угадай.