– Кармен?.. Карр, что случилось? – ко мне подбежала маман, тряся за плечи, – Этот человек тебя обидел? Скажи что-нибудь, Кармен!

Я подняла глаза на мать, а потом – на пустырь. Там уже никого не было.

– Он сказал… – потребность врать и изворачиваться даже в такой момент жгло меня изнутри словно лава, – Что видел на обочине пёсика, очень похожего на моего. Валентино нигде нет, и…

– О, милая… – получив исчерпывающую версию произошедшего, маман заметно успокоилась, – Это совсем необязательно твоя собака.

– Да, я тоже так думаю, – я вытерла слезу запястьем и снова выпрямилась, – Рано горевать, ещё есть шанс. И я, – мой взгляд остановился на пустыре, тонущем во мраке вступающей в законные права ночи, – Не собираюсь прощаться.

========== Кейс 5. “Напарники” ==========

Плохо, когда ты беспомощна. Ещё хуже, когда твой уровень никчёмности настолько велик, что под глазами залегают тёмные круги.

– Дорогая, да не убивайся ты так, – начала увещевать меня мама, когда я едва не залила утренние хлопья апельсиновым соком вместо положенного по дзену молока. По тону определив, что дело нечисто, я взглянула на бутылку в руке, и, чуть подумав, принялась есть завтрак без всего.

– Вернётся твой пёс, не переживай. Ему же тут было хорошо, а кто по своей воле уходит оттуда, где созданы все условия?

Не привыкшая к поддержке, я на автомате оглядела себя. Посмотрела на маман:

– Думаю, никто.

«Только если его не забирают силой»

Последние четыре дня события того званого вечера возвращались ко мне, стоило только забыться подобием сна. Я каким-то звериным чутьём ощущала подлинные размеры тех бугаёв, которые увели Вэла. Гораздо. Крупнее. И мой напарник не противился им! Знаю, что, может быть, это было проявление холодного рассудка, столь характерного для него, но ведь мог хотя бы сказать, что не виновен! Что за непроходимый тупица! Со использовал фертильность Зейцу, и Валентино был вынужден драться. Если на то пошло, виновата я! Я!!

– Нет, Кармен, это не так, – ответил на мой пламенный монолог Квату, когда я примчалась к нему через наш с Вэлом портал на пустыре в тот роковой вечер, едва не свернув обе лодыжки туфлями на каблуках, – Ты действовала сообразно ситуации. Откуда тебе было знать, что феромон был концентрированным?

– Так ведь и Вэл действовал, как ты выражаешься, сообразно ситуации! – всплеснула руками я, – Босс, Зейцу бы убил меня, и Со бы сбежал, и… И…

– Кармен, я понимаю, что ты чувствуешь, но никто не вправе соваться в порядки гиангов. У них своя судебная система. Кроме того, Валентино пошёл с ними добровольно.

– Это не значит, что он виновен! – возопила я раненой тигрицей, – Пойми же меня! Я могу подтвердить всё, что он скажет, у меня остались материалы дела, и…

– Ты не имеешь на это права, Кармен. Во-первых, потому, что ты представительница другой расы, а во-вторых, не являешься зрелой особью своего вида. Мне жаль, правда.

– И что нам остаётся? – я почти физически почувствовала горечь во рту.

– Надеяться на их благоразумие… Что с тобой?

Я и сама почувствовала неладное. По платью у бёдер расползалось тёмно-красное пятно.

– Месячные, наверное, – заторможено отреагировала я, прежде чем рухнуть в обморок.

Очнулась я уже под верещания Фруп:

– …с ума сойти, чтоб у меня мозги шерстью покрылись! Феромонами облилась – и что? Только смыла?!

– Что происходит? – я повернула голову к пушистой лекарке.

– О, ты в сознании, хорошо. Твой организм отреагировал на химическое вещество сложного состава. Как я поняла, это гиангский феромон.

– Угу.

– Что «угу»? – Фруп выглядела раздосадованной, – У тебя могла быть аллергия, а то и анафилактический шок!

– Так на Вэла же нет… – вспомнив напарника, я совершила героическую попытку приподняться на локтях, но тут же была уложена обратно:

– Не так быстро, я жду результаты диагностики.

– Я в порядке, просто месячные пришли.

– «Месячные», – Фруп так скривилась, что я заподозрила у неё вывих челюсти, – Твоя система размножения скакнула года на два вперёд, я тебе едва ли не половину крови переменила, знаешь ли!

– Так я что же… Повзрослела?

Из груди кай-кай донёсся звук, напоминающий скрип несмазанных дверных петель:

– Ладно, спишу это на стресс. Есть хочешь?

– Да, немного. Спасибо, что спасла меня.

– Это моя работа, – проговорила Фруп, впрочем, с заметной теплотой в голове, – Ещё бы немного, и ты превратилась бы в БОГЭМ с цветком в груди.

– Не надо нам цветов в груди, – я вспомнила смертоносную железу Со и конвульсивно ощупала область возле ключицы. Пусто.

– У тебя изменился запах, – тем временем заметила кай-кай, занося для меня капсулу с едой, – В голову впиталось много феромонов, и теперь их фрагменты выделяются через пот. Незначительно, но всё же.

– Ясно, – равнодушно отреагировала я, принимаясь жевать белковую булочку. Вспомнила, что чем-то похожим меня угостил Валентино, когда мы вели дело Вигваллы, ну и понеслось.

Я шмыгнула носом, не давая себе расплакаться.

– Перепады настроения это нормально, – не поняв истинной причины, погладила меня по плечу Фруп, – Возможны изменения в строении тела. Если появятся синяки – не волнуйся, это обновляются и растут ткани. Им всё равно было пора.

Волноваться? Я никогда по-настоящему не волновалась за внешность моего бестолкового тела, и начинать не собиралась, особенно в свете текущих событий. Мне было попросту не до этого.

Хотя не сказала бы, что никто не заметил разительных перемен.

Это произошло в школе, на уроке физкультуры. Непривычная к тому, чтобы быть в центре внимания, я не сразу поняла, что все взгляды в раздевалке для девочек в какой-то момент сосредоточились на мне.

Поневоле я опустила глаза вниз, на спортивные штаны, чтобы проверить, не произошло ли ещё одной аварии, достойной дешёвого ужастика. Нет, порядок. Тогда почему…

– Эй, ты! – вперёд протолкалась Бриттани, – Какого чёрта ты сотворила со своим телом?!

Если честно, мне было совершенно не до этой норовистой красотки: мозг 24/7 был занят разработкой плана спасения Вэла, и меня несколько удивило, что Бриттани увязалась за мной по дороге из школы. Выглядело это забавно: она тихонько ехала за мной на своём новеньком «Феррари» цвета черешни вдоль тротуара:

– Надо поговорить!

– О чём? – спросила я, не понимая, чем могла вызвать интерес.

– Твоя фигура! Хватит придуриваться: ты гормоны принимаешь? У тебя грудь появилась! И бёдра!

– Да были они.

– Нет! – Бриттани перешла на громкий шёпот, – Я знаю, подругами мы никогда не были, но пойми: мне жизненно необходим этот секрет!

Я остановилась, задумавшись. Да, мой спортивный лифчик в последнее время стал слегка тесноват, но это не повод, чтобы так убиваться.

– Я хочу принять участие в конкурсе красоты нашего захолустья, а потом рвануть в модельный бизнес, – пояснила Бриттани, приняв моё молчание за раздумья, – И мне очень нужны подходящие формы.

– Понимаю. Но изменение моей внешности не что иное, как взросление. Я порядком отставала в развитии, и на днях у меня случился гормональный шторм. Видишь? – я показала на едва заметные следы синяков, заботливо залеченные Фруп. Лицо Бриттани вытянулось, а потом она ругнулась, стукнув по рулю:

– Чёрт! Само собой… Да ты всех парней соберёшь!

– У меня есть дела поинтереснее.

– Поинтереснее парней?!

«Ага. Например, спасение моего напарника-пришельца из гиангской тюрьмы» – мрачно подумала я.

Погодите.

Парни?..

– Бриттани, ты вроде в той стороне живёшь?

– А… – моя школьная врагиня раньше не слышала от меня столь решительного тона, а потому отреагировала не сразу, – Да, там, а что?

– Сможешь меня подбросить? Хочу увидеться кое с кем. Кстати, это парень.

Несмотря на то, что Бриттани несколько шокировала моя просьба, мы всё же смогли доехать до дома Нормана. Я и сама толком не понимала, зачем решила навестить именно его. Видимо, всё дело было в том, что я познакомилась с Валентино через этого странного парня, так что логическая цепочка требовала какой-то завершённости.