– Так вот, после известной процедуры у ветеринара приступы буйства закончились. В случае вашей – как бы это назвать – теоретической ситуации, я бы заподозрил, что стоит, как говорят французы, искать женщину. Думаю, мать.

– Мать?

– Да. Жёны правителей Османской империи не имели власти, доступной мужчинам, но при этом мастерски плели интриги, понимая, что как только власть мужей придёт к концу, в претенденты на престол будут метить все сыновья разом. Выигравший, а равно и его мать, получат власть над огромной империей. Есть, за что бороться. Всё же, как бы мы, мужчины, не кичились, в доме или дворце власть всё равно сосредоточена в руках женщин, – мистер Гудмен улыбнулся, поворачиваясь на оклик, – Прошу меня простить, бизнес, сама понимаешь. Но мне было очень приятно поболтать с тобой.

– И мне, – совершенно искренне ответила я.

Женщина, значит, и не просто женщина, а мать. Занятная версия.

Как ни крути, я не могла не думать о произошедшем. Я беспокоилась из-за того, что пострадал мой напарник, а факта этого не могло изменить даже то, что Фруп смогла залечить его раны. Некоторые шрамы не заживают. Никогда.

Зейцу был его товарищем, и Вэл искренне желал ему добра, но не мог снять с глаз шоры относительно того, что их правительство абсолютно точно было необъективно.

Лично я и вообразить не могла, чтобы мать Зейцу в одиночку могла помочь любимому чаду избежать процедуры холощения и все эти годы держаться от родной планеты как можно дальше. Бутылочку с феромонами, возможно, и правда выдала, но насчёт остального…

Знала бы маман, чем занят мой мозг на званом вечере!

Моментами мне приходила в голову мысль, что было бы, узнай родительница о моей двойной жизни. Гордилась бы мной, или приторочила бы любимый ярлык «Вся в отца», означавший, что я снова огорчила её и затуманила собственное будущее?..

– Что за лицо?

Легка на помине.

– Всё в порядке, – мигом привела в порядок нужные мимические мышцы я, – Так, думаю.

– О чём?

– О политике.

Лицо маман вытянулось:

– О политике?

– Ага. Мы тут немного подискутировали с мистером Гудменом … Да не волнуйся, он не умчал в закат, мы действительно интересно поболтали.

– А я и не волнуюсь, с чего бы, – моя родительница пригладила волосы, что лишь убедило меня в её беспокойстве, – Вот что меня действительно беспокоит, так это то, что ты изменилась.

– В каком смысле?

– Не знаю. Повзрослела, наверное.

– Разве это странно? Мне почти 16.

– Ты… – маман явно ступала на неизведанную территорию, – Отдаляешься от меня.

– Это неправда.

– Правда.

– Нет, мам, – я посмотрела ей прямо в глаза, – Неправда потому, что мы никогда не были по-настоящему близки.

Я это сказала? И ад не разверзся под моими ногами, готовый забрать меня на веки вечные?

– Но… Как это…

– Ничего необычного, – я даже смогла улыбнуться, – Просто мы – разные, вот и всё.

У Преисподней только что был второй шанс – и снова нулевой результат. А ведь я даже не ощущала вины за то, что озвучила правду, годами вертевшуюся где-то под моими лёгкими.

Вид у той, что звалась моей матерью, был едва ли не такой же, как при первом столкновении с гипнозом Вэла:

– Я… пойду к гостям.

– Конечно. А я, пожалуй, поищу, куда запропастился мой драгоценный пёс.

Серьезно: уже гребешки принесли, Валентино пропускает самое вкусное из того, что может заинтересовать его на этой отсталой планете!

От методичного осмотра тёмных глубин столов, застеленных скатертями, меня оторвал самый подлый трюк в резерве организаторов званых вечеров: заигравшая музыка.

Я тут же захотела, чтобы Вигвалла заново растерзала моё ухо. Всё лучше, чем танцы. Сейчас Браун-старший притащит Брауна-младшего, а я…

Я оглянулась. Конечно же, маман уже сторожит меня, чтобы никуда не спряталась.

– Пойми, я забочусь о твоём будущем.

– Разумеется.

– Мадам Фэйр? Позвольте украсть Вашу очаровательную дочь на танец.

– А… – моя родительница вознесла глаза на высокого черноволосого субъекта в сером смокинге, – Мы знакомы?

– Да, мадам. Мы пересекались в Норвегии, на форуме, посвящённом раскопкам в вечной мерзлоте.

Я с недоумением разглядывала внезапно заинтересовавшегося мною взрослого. Мы что, в сценарии а-ля «Знакомьтесь, Джо Блэк»?

– Действительно, – наконец, сдалась моя родительница, – Помню. Только фамилия…

– Валентайн, – от перевёл светло-серые глаза на меня и слегка улыбнулся, – Здравствуй, цветочек. Потанцуешь со мной?

Я без экивоков подала руку, изрядно удивив маман.

– Вэл, ты что вытворяешь?! – зашипела я, едва мы вышли в круг танцующих, – На нас все пялятся!

– Давай притворимся, что их нет, – на мою талию легла замаскированная когтистая лапа, и я согласно вложила ладонь во вторую, ощущая под пальцами замаскированный мех моего напарника.

В тот момент я была слишком удивлена, чтобы признать очевидное: такая выходка была совершенно не в стиле знакомого мне вдумчивого гианга. Решив, что это ни что иное, как уловка для того, чтобы обсудить наше недавнее дело, я встала к нему поближе:

– Валентино, я чувствую, что с Зейцу что-то нечисто. У меня есть версия. Знаю, что тебе нельзя расследовать это дело как заинтересованной стороне, но…

– Кармен, – его взгляд потеплел, и я вдруг разглядела грусть за маскировкой и белыми буркалами, – Забудь об этом. Давай просто… насладимся вечером, ладно?

Вот теперь в глубине меня неведомый датчик очнулся ото сна, сигналя, что происходящее не просто странно, а очень странно. Валентино не был силён в эмоциях, но когда всё же проявлял их, я терялась.

– Что… случилось? – наконец, выжала из себя я.

– Я ухожу.

– Куда?

– Домой. На Миту. Так называется моя родная планета.

– Надолго? – я не смогла справиться с волнением. Тон напарника настораживал.

– Боюсь, что больше мы не увидимся.

– Чт… Как?! – я вцепилась в локоть гианга, заглядывая ему в глаза, – Почему?! Это из-за того, что ты дрался с Зейцу?!

– Да.

– Но это я его покалечила!

– Т-с-с-с, я взял ответственность на себя. Ты не при чём, и действовала, защищая свою жизнь.

– А ты, что ли, нет? – я повернула его лицо (морду) к себе, – Возьми меня на Миту, я всё объясню!

– Нельзя. Ты не гианг.

– Но Вэл… – во мне разбухало желание разреветься от безысходности.

– Этим танцем я хотел выразить тебе признательность за то время, что мы были напарниками, – мы повернулись в такт музыке, и Валентино продолжил, – Не хочу ни на что намекать, но вообще-то я принадлежу к довольно неуклюжей расе. Мне стоит большого труда не наступать тебе на ноги.

– И у тебя отлично получается, – я старалась не моргать, предоставив слезам шанс впитаться обратно.

– Надеюсь, я не покажусь тебе пафосным, если скажу, что работа бок о бок с тобой смогла изменить моё представление об… отсталых расах.

– Развивающихся, – с горьким смешком поправила напарника я, зная, что он нарочно произнёс это слово.

– Я рад, что мне выпало работать именно с тобой. Ты удивительное существо. Пожалуйста, сохрани себя и приумножь то, что делает тебя особенной. Я договорился, чтобы ты осталась в дипломатическом ковене, скоро тебе подыщут подходящего напарника.

– Мне не нужен другой напарник, мне нужен ты!

– Прости, – музыка стихла, и он мягко отстранился, – Обещаю: я никогда не забуду тебя, что бы ни случилось. А теперь мне пора. Смотри.

Я оглянулась туда, куда указывал Валентино. В стороне ближе к пустырю темнели силуэты нескольких существ. Они были в маскировке, но я уже приноровилась узнавать черты гиангов. И эти меня ужаснули: массивные, минимум в половину крупнее моего напарника.

– Вэл… – моя рука повисла в пустоте.

– Прощай, Кармен. Береги себя, – он помедлил, и, так и не дождавшись от меня слов, быстрым шагом направился к своим сородичам.

Валентино уже не видел того, как по моей левой щеке, ничем более не сдерживаемая, покатилась одинокая слезинка.