Со времён Рэравана и строя, похожего на племенной, где верховодил Совет Старейшин, гианги плавно перекочевали в элитаризм. Я даже нашла отгадку того, почему эта раса отдавала предпочтение маленьким ушам: большие уши диковинной формы были характерны для слабых особей, которые уповали на удачу и спаривались с самками после доминантных самцов. Уши играли роль скребка, позволяя частично удалить пыльцу соперника. Согласно справочнику, у гиангов до сих пор пользовалась популярностью подпольная операция по корректировке ушных раковин как у рэра.

«Рэра, занимающие наиболее высокий статус, часто не прибегают к стерилизации»

Вот это поворот! Так я и думала! Интересно, а что об этом думает Вэл?

– Что он может думать? – проворчала я, вызывая из пола сидение, похожее на мятное драже, – Они же элита, наверняка есть какая-то модная отговорка, или, на крайний случай, «Так сложилось исторически».

Жаль, библиотека не располагает родовыми книгами гиангов, я была более чем уверена в том, что Зейцу принадлежит к какой-то знатной, пусть и боковой, ветви. Это бы объясняло предоставленную свободу: убрать молодого повесу от опасности и вывести его на политическую сцену в самый неподходящий момент.

Раз так, возможно, к Зейцу приставлена нянька из числа надёжных наблюдателей. Жаль, я не могу расспросить, знает он или она об этих странных смертях.

Ради приличия я пролистала главу, посвящённую военным действиям. Гианги славились своей пехотой и вызывающим трепет ближним боем, но в этом мне сомневаться не приходилось, ведь я видела мускулы и Вэла, и Зейцу.

Или я опять сужу о целом по части?

Да успокоюсь я или нет?!

Я закрыла том и уже собралась было уходить, как мне на глаза попалась тоненькая брошюрка, втиснутая между кирпичами гиангской экономики и торговли. «Несостоявшийся матриархат: забытая история гиангов».

Я удивлённо выкатила глаза. Матриархат? Гианги явно верили в то, что самки предназначены исключительно для продолжения рода. Имя автора не дало мне намёка на то, какого он пола, но, как ни крути, труд явно находился в опале, судя по размеру и качеству исполнения.

Это были археологические изыскания, и брошюрка, вынужденная маскироваться под сухой научный труд, пестрела иллюстрациями. Я прямо-таки чувствовала боль неизвестного мне писателя: всё то, о чём он рассказывал, заметалось его сородичами под ковёр (или, правильнее было сказать, под снег) долгие годы, если не столетия.

Самки далеко не всегда были одиночками. Потомство не обременяло их, но в особо суровых условиях они всё равно сбивались в стайки, особенно в областях, близких к полюсам. Автору труда выпала честь исследовать заброшенный город, принадлежавший такой вот женской общине. Если сильный пол совершенно не заморачивался украшениями, думая в основном о практичности, самки создавали колье и бусы из раковин и жемчужин, и даже украшали свои хвосты, перевязывая шерсть затейливыми резиночками из сухожилий своей добычи. Благодаря более тонким и изящным лапам самки также освоили резьбу и обработку минералов.

И тут…

Я едва не выронила книгу из рук. Склянка на шее Со! Невероятно похожий, практически той же формы, только тот, что на фото, потёрт от времени. Что это?!

«Бутылёк с благовониями. Предположительно, использовался самками, вышедшими из фертильного возраста»

С благовониями?

Я тупо уставилась на страницу. Неужели тупик? Да, благовония, да, склянка. Но разве Со с его успешностью не мог приобрести такую штуковину у какого-нибудь коллекционера?

Нет. Вещь выглядела новой. Не мне ли, как дочери археолога, знать о том, что древности не таскают на шее. Так что либо Со заказал её изготовить, либо ему сделали подарок.

А уж не за протекцию ли Зейцу?..

Я сфотографировала иллюстрацию на телефон, и, вернув книгу на место, пошла к выходу из библиотеки. Мой мозг бурлил, выстраивая цепочку событий.

Со испачкал рыло в пушку, неважно, как, почему и из-за чего, но это стало заметно. Не слишком, но всё равно заметно. Опасаясь за себя, возможно, ожидая мести от родственников умерших, дзирейр решил, что ему нужен охранник. Логично, как по мне. И тут – Зейцу. Молодой раздолбай, сбежавший из-под родительского крылышка. Так себе выбор, парень ветреный, подолгу нигде не задерживается. Как его уговорили на этот раз?

Я снова взглянула на амулет в виде бутылочки, который, казалось, вообще не собирался помогать мне в изысканиях. Благовония. Что за бред, пузырёк духов не заставит огромного гианга прирасти к месту, разве что…

Разве что там феромоны самки.

Мне показалось, что по позвоночнику пробежала искра. Фертильный гианг и шлейф феромонов порождают поистине неземную верность. Вот и отгадка, наконец-то!

Я даже подпрыгнула на подходах к кабинету. О, поскорее бы поделиться этим с Валентино!

И… я замерла у входа. Имею ли я право? А если Вэл утратит объективность? Что тогда? Но ведь это всего лишь версия, всегда остаётся идиотская вероятность того, что на шее Со красуется грошовое изделие с какой-нибудь барахолки, а Зейцу действительно испытывает возвышенные чувства к своему нанимателю. И вообще: я бы недалеко ушла со своей объективностью, когда мы вели дело Вигваллы.

(потереть ухо)

Что ж, если я не права, Квату может отругать меня, если хочет. Но позже.

– Ты какая-то взволнованная. Что случилось?

– Вэл, – я вздохнула, убедившись, что дверь закрыта, – Обещай выслушать то, что я скажу, не перебивая. Это важно.

– Ладно, – от неожиданности гианг даже не сразу определился, сесть ему или всё же лечь, – Обещаю. Пожалуйста, начинай.

Мне казалось, слова будут нелепо обрываться и цепляться друг за друга как репьи, но в какой-то момент поняла, что ошиблась. То, что я говорила, буквально текло, словно река во время паводка, но не мутная, а просто живая и стремительная.

Валентино выполнил обещание, и заговорил только после того, как я кивнула, обозначив, что это всё.

– Очень серьёзные обвинения, Кармен.

– Знаю, – выдохнула я, раскурочивая крышку на бутылке воды, чтобы сделать пару глотков, – Конечно, может оказаться и так, что склянка Со – обычная побрякушка, но, как по мне, в таком случае, многовато совпадений и несостыковок.

– Согласен.

– Ваш феромон можно синтезировать искусственно? В лаборатории, например?

– Да, но я ни разу не слышал о таком. Во всяком случае, это незаконно. Манипуляция инстинктами гражданина Ассоциации…

Я не сразу поняла, что это за звук, но изрядно испугалась, осознав, что Вэл скрипит зубами.

– Валентино, пожалуйста, держи себя в… лапах, – произнесла я, – Мы найдём того, кто за этим стоит, но сначала сосредоточимся на танце смерти. Нашёл что-нибудь?

Мой недопёс мотнул головой, явно стараясь переключиться между раздражителями. Я прекрасно понимала негодование напарника, но никак не могла повлиять на ситуацию. К тому же, Вэл понимал, что дело Зейцу он разбирать не сможет в силу заинтересованности одной из сторон, и, похоже, бесился от этого ещё больше. Наконец, гианг совладал с собой:

– Вообще, да, думаю, нашёл. Промежутки между смертями.

– Да? – удивилась я.

– Да, – Валентино легонько похлопал кончиками когтей по столу, вызывая схему, явно начерченную за время моего пребывания в библиотеке, – Сначала я поискал связь между жертвами. Никакой. Потом изучил временной промежуток, смотри.

Я предполагала увидеть ровные отрезки времени, но меня ждало другое.

– Они… сокращаются?

– Похоже на то.

– А вот здесь, – я указала на свободный участок, – По логике, ещё одна смерть, но её нет.

– «Солейо» выступал в какой-то дыре на окраине, возможно, местные новости попросту не просочились в Мегасеть.

– Должно было что-то быть, – я обошла схему кругом, хмурясь.

– Может, мы упустили что-то ещё. «Солейо» предпочитает выступать на не самых продвинутых планетах.

– Что? – я оторвалась от изображения, – Но это же абсурд, они ведь популярны. Помнишь, у них были высокие требования к оборудованию для шоу? Разве на, как ты говоришь, продвинутой планете возникли бы подобные накладки?