– И ты находишь эту ситуацию забавной?

– Нет, – я подправила свои салазки, вытащив их из-под ноги, – Это очень грустно, Вэл. Но таким образом я могу проверить, насколько сильно хочу жить иначе, и хватит ли у меня смелости идти своей дорогой.

Мы помолчали некоторое время. Краем глаза я установила незначительные изъяны в маскировке напарника и вскоре смогла различить призрачный контур его истинного облика.

– Знаешь, Кармен, – задумчиво пробормотал Валентино, когда я уже подумывала о возвращении к одноклассникам, – Я не так давно тебя знаю, но исходя из дел, над которыми мы работали, могу сказать, что твоё упрямство и упорство делают тебе честь. Ты хороший детёныш, и горе твоим родителям, если они этого не понимают.

– Ох, Валентино… – даже растерялась я, начисто забыв, что собиралась поторопиться. Должно быть, я бы ещё долго мямлила что-то невразумительное, вовлекая нас обоих в ещё более неловкое положение, если бы не звук пришедшего сообщения:

«Мы закончили. Хочешь увидеть сюрприз?»

– Этот от папы, – зачем-то пояснила я, вставая и отряхиваясь от песка и глины, – Если что, мы попали под сильный ветер, поэтому пыльные.

– Думаю, если я так и скажу, их придётся приводить в чувство, – на полном серьёзе выдал Вэл. Я рассмеялась:

– Было бы круто, но, увы, этого не случится, по крайней мере, до тех пор, пока собаки не научатся говорить.

Мой отец как обычно умудрился обогнать маму ровно на то время, чтобы умыкнуть меня. Вид у него был заговорщический, как у опытного барыги, собравшегося толкнуть контрабанду:

– Только никому, куколка моя. Уговор? Пёсик, тебя это тоже касается.

– Особенно маме, – прилежно повторила ожидаемую часть клятвы я. Всё, что касалось окаменелостей, засекречивалось с обеих сторон, а я хранила эти тайны словно адепт какого-нибудь древнего ордена.

– Отлично, – папа сверкнул улыбкой, быстрым шагом направляясь в одну из палаток. Коробка с сюрпризом была надёжно спрятана в ящике с шоколадными дропсами в сахарной глазури: мама бы в жизни не полезла в эту обитель ожирения и диабета.

– Вот, – коробочка была открыта, и моему взору предстала блестящая чёрная спинка. Насекомое из битумной ямы. Большое, с мой мизинец.

– Жужелица. Новый вид, думаю, – не без гордости произнёс отец, услышав моё почтительное «вау», – Я отослал снимки в музей, жду ответа. Если новый вид, назовём в честь тебя. Она блестит точь-в-точь как твои волосы.

Любой другой человек счёл бы это странным комплиментом, но я растроганно обняла отца за шею:

– Она восхитительна! Обязательно напиши мне, как придёт ответ.

– Конечно, милая. Хочешь показать находку пёсику?

Я-то знала, что Валентино успел разглядеть содержимое коробочки, но для приличия всё же разыграла «показ» нового образца.

– Какой умный, всё-таки, кобель, – похвалил моего питомца папа, – Не кидается пробовать, даже не нюхает, очень воспитанный мальчик. Ты так и не рассказала мне, как уговорила маму его оставить.

– Думаю, дело в его… э… магнетизме. Да и аллергии у неё нет, – выжала из себя улыбку я. Почему-то врать папе мне было более неловко.

– Вот это повезло. А теперь – прячем. Раз, два…

– Ничего не видела, – я покрестила сердце указательным пальцем, подмигнув отцу, – Кажется, мамина группа тоже закончила.

– Они идут в сувенирный киоск, – с презрением проговорил папа, выглядывая в окно из прозрачного пластика, – Варвары.

От комментариев я воздержалась. У каждой стороны были свои сильные аргументы и контр-аргументы, которые сталкивались и шипели, словно лава и морские волны. В подобные дни я разрешала своему сознанию парить где-то высоко, возвращаясь лишь затем, чтобы похвалить то одного, то другого родителя.

– Кармен, куда ты запропастилась? – донёсся до меня зычный голос маман, и я, кивнув отцу, вышла из палатки:

– Я тут.

– Уже вся в пыли, кто бы сомневался. Хорошо что не в смоле.

– Ветер, мам.

– А, неважно. Хотела показать тебе варианты ожерелий из рога, мне кажется, будут отлично продаваться.

Я кивнула и ей, прекрасно зная, что моё мнение не будет учтено ни коим образом. Заставить Сесилию Фэйр передумать мог разве что астероид, или, на худой конец, высокоточный удар молнии. Я не была ни тем, ни другим, так что предпочитала не тратить силы понапрасну. Впрочем, стоит заметить, украшения были очень даже ничего. Лично мне особенно понравилась стилизация одного из подвесов: он был сделан в виде щербатого лунного серпа, украшенного кристалликами Сваровски.

– Мадам Фэйр, мадам Фэйр, а когда уже можно будет это купить? – не упустила случая заканючить Бриттани, – Я хочу что-нибудь из этой коллекции!

Пользуясь моментом, я прошмыгнула наружу, оглядываясь на дом, в котором провела своё раннее детство. Выполненный в канадско-американском стиле, он, казалось, ничуть не сожалел о том, что жившая в нём семья прыснула прочь. Древесина немного выцвела на солнце, но вид у здания был всё таким же гостеприимным. Он ждал, неважно, кого и что именно, и я прямо-таки чувствовала доносившийся запах нагретых половиц. Мне бы хотелось остаться здесь…

Чтобы отмахнуться от ностальгии, я подумала о Валентино. Интересно, а он скучает по дому? Гианг ни разу не отпрашивался, чтобы побывать на родной планете, хотя наверняка мог сделать это. Надо бы спросить, как у них там.

Где мой недопёс, кстати?

А, вот же он, у автобуса. Чешет ухо передней лапой.

Секундочку. Ухо?..

О, нет. Судя по всему, у нас миссия.

– Прямо срочно, да? – уточнила я. Валентино снова разыграл пантомиму с ухом.

– Ясно, погоди… Мам? Ма-а-ам!

– Что? Что такое?

– Мне нужно вывести Вэла. Это срочно.

– Прямо сейчас?

Я развела руками.

– Ладно, только быстро, нас автобус ждёт.

Валентино тут же загарцевал в выбранном направлении.

Знаю, о чём вы думаете. Даже, если мы с напарником отыщем пустырь, благословлённый волей Первейших, нас наверняка хватятся, и будет не так-то просто объяснить, куда мы подевались. Вот только порталы – настоящая магия. Они схлопывают время в твою пользу. Например, когда меня подправила своими коготками Вигвалла и я лежала в медицинском отсеке под присмотром Фруп, на Земле не прошло и пяти минут. Вэл пробовал объяснить мне, как это работает, но я вскоре запуталась. Вроде бы речь шла о теории струн и квантовой запутанности, но я не уверена. В любом случае, работа работалась – и на том спасибо.

– С балансировкой между твоими родителями ты начала учиться на дипломата задолго до моего появления, – заметил Вэл, когда мы вышли на нашей «остановке», окунувшись в привычный уже сумбур перевалочного пункта Ассоциации.

– Знаешь, это ни разу не приходило мне в голову, но, похоже, ты прав, – потёрла подбородок я, – Что у нас сегодня за дело?

– Истерика. Эмоции у нас по твоей части.

– А. Ну а то, – не сочла нужным ни препираться, ни обижаться я, – А подробнее?

– У госпожи Интамы пропал питомец.

Мои брови немедленно поползли вверх:

– Мы и такими делами занимаемся?

– Есть пара причин, почему это дело наше. Да и разве ты не хочешь помочь кому-то отыскать любимого пёсика?

– На себя намекаешь? – я шутливо пихнула напарника в бок и тут увидела, куда мы направляемся, – Так а это… и есть наша клиентка?

Возле нашего кабинета, топоча уймой ног, металось существо, похожее на многоножку.

– Ага. Госпожа Интама, – вежливо оповестил меня Вэл. При виде этого существа у меня мигом сработало охранное торможение. Помнится, когда-то в далёком детстве отец показывал мне артроплевру – гигантскую многоножку – и говорил, что та, приподнявшись, могла заглянуть человеку в глаза. Так вот: госпожа Интама не собиралась отставать и с готовностью нависла надо мной, сверкая рядом фасетчатых глаз:

– Какая прелесть! Маленький человек! Видимо, ты и есть Кармен? Видела тебя в новостях. Точно ты. И Валентино. Как хорошо, что дело ваше, вы оба поможете мне отыскать моего драгоценного малыша Ву!