Один из курсантов поднял руку и шагнул вперед:

– Скажите, почему стажер носит псевдоним, а гранд-оператор имеет право открывать свое имя?

– Гранд-оператор также имеет право знать имя курсанта, если таковой задает вопрос.

– Стажер Хмельницкая, оператор.

– Как вам известно стажер Хмельницкая, любая мысль, любое слово выпущенное вами, резонансом отражается в информационном поле того или иного уровня. Пока вы не достигли уровня гранд-оператора, умеющего не оставлять следов даже в самых нижних и грубых слоях материи, быть невидимым, неслышным и неосязаемым – вы потенциальная цель для работников нисходящего ряда. Даже более того: озвучивая свое имя, заявляя о себе, вы так же подвергаете риску тех из ваших родственников и близких, кто еще живет в раках трехмерного сознания на Земле.

Хмельницкая побледнела и шагнула в строй.

– Рассаживаемся за терминалами, как видите мест у нас много, а вас у нас мало. Вопросы можете задавать, не вставая, прямо с рабочего места. Еще раз повторю тот вопрос, что задавал вам на плацу координатор. Что самое трудное в нашей работе? Не старайтесь блеснуть эрудицией и информацией, не пытайтесь произвести на нас впечатление. Пока что вы никто, те, кто не имеет право на свое имя.

Я принял эстафету у Клима, не дожидаясь пока он окончательно убьет в пополнении всяческое проявление мысли, доведя его до крайнего отупения.

– Стажеры, разрешаю подсказку. Почему вас так мало?

– Не все готовы принять настоящее положение вещей и объективную реальность – выдало благодарное за подсказку пополнение в виде здоровяка с наружностью бывшего спецназовца.

– Молодец стажер Ясень. Верно, кадры решают все. Еще один наводящий для понимания вопрос … заткнитесь гранд Клим – не доводите пополнение до деградации, дайте и мне такую возможность – пресек я земного коллегу.

Тот сокрушенно вздохнул и примирительно поднял руки.

– Итак, кто может мне ответить – какие самые большие кузницы кадров Системы была развернута на грани фазового перехода Земли в новую эру?

– Самыми большими течениями, выводящими поточное трехмерное сознание человечество на ступень осознанного двустороннего общения и сотрудничества на рубеже 2012 года, зафиксировано несколько школ суфийского направления, движение Саи Бабы, учение Шри Чинмоя и этот, псевдохристианский культ в славянском секторе.

– Верно стажер Герат. Это те основные течения, которые дают основному потоку учеников потенциальную возможность выйти, дорасти своими кондициями до уровня сотрудничества. Вот этим вы и будете заниматься. Самым горячим и нетерпеливым скажу: сражения возможно только после того как набран личный состав. Теперь разобьемся на группы согласно своим костылям: буддисты пойдут к Шри Чинмою, сторонников же Аллаха попросим заняться суфистами.

В зале возникло упорядоченное движение, курсанты разошлись по обозначенным зонам, занимая место за терминалами. Предо мною осталась совсем небольшая горстка курсантов с жадной завистью смотрящих как Клим, подобно апостолу Петру у райских врат производит разделение каждому по вере его.

– А как же мы?

– Стажер…

– Пень… – смущенно пролопотал верзила, по всей видимости, коллега и сослуживец Ясеня.

Но рядам стажеров прошла дружная волна хохота.

– Хм… связка Ясен Пень ну и прочие, прости Господи, мученики, займутся сектантами. И если кого-то рассмешил оперативный псевдоним стажера Пня, могу сообщить, что псевдоним этот дан вовсе не за тупость, а за мужество в борьбе с самим собой. Именно так. Многие ли из вас смогут взрастить в себе новую личность, когда старая почти погибла и отсечена от Древа Жизни? То-то, курсанты, а он смог даже на куцом обрубке своей прежней, ненужной жизни ее создать. Не спешите делать поспешных выводов о другом из крылатого строя исходя из звучания его позывного.

– А почему вы нас назвали мучениками? Наверно что бы подчеркнуть важность нашей работы?

– Нет, стажер Медея, в самом прямом – довести до уровня сотрудника человека, попавшего в этот культ, практически невозможно. Не верите? Посмотрим.

– Что у нас по кадрам, Клим?

– По первым двум группам все более-менее. Успеваемость нормальная: ислам не зря переводится как покорность. Включенные нашими курсантами на земном уровне потихоньку начинают работу над собой. С буддистами немножко сложнее, сам знаешь, вечно о нирване грезят, о развоплощении. У тебя-то как?

– Сам знаешь, монастыри в запустении, включенных там мизер, вышедших на более глубокую работу еще меньше.

– Борей, не увиливай. Что у тебя по этому, псевдохристианскому культу?

– А что может быть хорошего? Как всегда: из потенциальных кандидатов большая часть люди, мягко говоря, преклонного возраста, какое тут изменение сознания? Есть, конечно, работающие над собой, но вместо углубления в себя впадают в маразм миссионерства. Каждый мнит себя особым: личный путь, личные испытания… а программа то общая. Увы, изначально все это начиналось и правильно и хорошо… а потом взяло да и выродилось в сетевой маркетинг. Тебе ли не знать?

– Ну да, а если учесть скольких больных притягивает потоком энергий, от осознания важности личного пути крыша ехать начинает у многих. Ты статистику по душевнобольным после посещения смотрел? И я смотрел. Им бы работать над собой, подтягивать себя, и вместе с тем земной уровень, как там по их терминологии?

– Крест жертвенности.

– Точно, им бы крест жертвенности подтягивать, да в семьях своих порядок наводить и стараться жить иначе, а они только говорят иначе, а живут как прежде. Да ладно, хватит о больном, пошли, посмотрим, как твои ребятки опекают своих земных питомцев.

– Кто у нас тут? Выведи полные данные. Ага, хорошо. Ну и что с ней будешь делать?

– Вторая половина жизни, тоска и томление из-за невозможности реализации. Думаю стандартный метод адаптации.

– А сюда ты смотрел? – Борей сдвинул в сторону ряд данных – видишь четкая магическая составляющая в роду. Ну и что толку, что умершие мотают свой срок в сферах весьма отдаленных? Вот сюда смотри… вот, он ткнул пальцем в поле реальности – видишь? К ее полю уже приспособились нижние. Откроешь ты ей не глядя канал и дальше что? Цапнут и ищи ее потом за тридевять земель. Тебя-то зеленого лезть не заставят, нам вниз потом мотаться придется.

– Тогда не буду открывать ей канал.

– Как все у тебя просто: буду – не буду. Разверни объем.

Операторы оказались в толкучке большого города. Под нужным серым дождем сновала толпа людей, втискиваясь в узкое жерло подземного перехода. Обыкновенная жизнь обыкновенных людей, обыкновенная борьба за божественные души.

Каждый день одно и то же. Опостывшие коллеги по работе. Вечные сплетни и перемывание костей бесчисленным мужьям, сыновьям, любовникам и любовницам. Обсуждение паршивости качества недорогих колготок купленных по дешевке в ближайшем бутике, мужа пьяницы и бабника что испортил всю жизнью. Серость, серость одна сплошная серость. Единственное что грело душу это воспоминания о школе, о поле единства которого не ощущала прежде, о возможности иной, другой жизни наполненной смыслом, радостью, да радостью, чистой, наивной и светлой радостью которую она не ощущала наверное с самого детства. Да и было ли светлым детство?

Она шла по ступенькам погруженная в свои раздумья, как вдруг ей на встречу выскользнула цыганка в цветастой затасканной юбке.

– Ай, красавица. Иди сюда милая. Вижу красивая, умная, а счастья нет у тебя. Давай погадаю, правду всю расскажу.

– Ясень, внимание, точка воздействия.

За спиной пожилой цыганки, окруженной выводком галдящей и попрошайничающей детворы, моментально нарисовался незримый субъект подозрительной наружности.

– Ясень, время, тормози время, тормози время. Растягивай на себя… да не так … ну мышкой пробуй, если привык по старинке, ох уж мне этот Майкрософт.