Когда дитя наигралось – старший в этой группе свирепых и нелюдимых существ вдруг встал, поднял тело старика и перенёс его на стол. Все остальные, молча, подошли и принялись вырывать и выгрызать его плоть, чавкая и рыча.

Закончив трапезу, старший – огромный оборотень по имени Никодим, глухо и низко прорычал:

– Надо убить ту, что кормила слепого. Иначе она нас обнаружит. Убить надо завтра вечером или в ночь, чтобы оттащить тело в лес до рассвета. Нельзя никому показываться на глаза. Никто не должен знать о нас. Иначе- перестреляют…

Людмила

Наступил вечер следующего дня. Людмила – соседка слепого Лаврентия, что жила через дорогу, в этот вечер неважно себя почувствовала и из дома не выходила. У неё повысилось давление, разболелась голова, и она, выпив таблеточку, прилегла отдохнуть. Её супруг – Пётр – разбирался в чулане, пытаясь отыскать среди закруток банку с вареньем. Он практически до неё добрался, как во входную дверь постучали. Пётр вышел в сени и открыл вечернему гостю дверь. Перед ним стояла странная худая женщина средних лет с длинным хвостом из жёстких русых волос, выбивающихся из заколки, узкими серыми глазами, смотрящими пристально и холодно, и глубокими носогубными складками. Выглядела она неопрятно и неухоженно. Женщина метнула на хозяина быстрый недружелюбный взгляд и резко спросила:

– Супруга где?

Пётр, не узнавая в гостье никого из знакомых ему селян, вдруг насторожился. И вопрос женщины показался ему вызывающим, и весь её холодный недружелюбный вид стал рождать в нём какие-то смутные подозрения. Он спросил:

– А зачем она тебе?

– Дело есть, – уклончиво ответила странная женщина, смотря уже не на него, а на дверь в комнату. Всё это Петру совершенно не понравилось и он, позвав жену из зала, решил далеко не уходить. Людмила вышла в сени и так же с удивлением уставилась на искавшую с ней встречи в столь поздний час незнакомку. Муж и жена стояли рядом, наблюдая за непрошенной гостьей. Она совершенно не вызывала доверие и рождала в душе непонятный страх.

– Ты Люда? – вдруг спросила женщина, – выйди, поговорить надо.

Муж с женой переглянулись, но какая-то мистическая сила почему-то заставила Людмилу повиноваться приказу. Муж же, словно остолбенев и не в силах сопротивляться, так и остался стоять в сенях.

– Ты далеко не уходи! – смог только выкрикнуть он. Но Людмила уже, словно его и не слышала. Она шла, как оглушённая, слепо повинуясь совершенно незнакомой женщине. Они, словно две подружки, вышли со двора, и пошли в сторону оврагов, за которыми располагался высокой чёрной стеной лес. Людмила, молча, шла сзади, как послушная, ведомая на заклание жертва. И только пройдя овраги, разум вдруг вернулся к ней и она ужаснулась. "Куда, зачем я иду?" вдруг стало, тревожно биться у неё в голове и женщина остановилась. Шедшая впереди незнакомка, почувствовав, что за ней не следуют, тоже встала и, не оборачиваясь, в приказном порядке произнесла: "Пойдём!"

– Нет, я никуда с вами не пойду… -упёрлась вдруг Людмила, со страхом оглядываясь по сторонам.

– Пойдём! – оглянулась незнакомка, схватив её за предплечье и рывком, силой потащив за собой.

– Отстань! Отпусти меня! – кричала женщина, вырываясь и пробуя упираться.

Странная гостья, поняв, что жертва вышла из-под гипнотического контроля и стала сопротивляться, отказываясь добровольно следовать в лес, где её уже поджидали собратья и служители тёмных сил, приняла решение обернуться зверем, так как в человеческом обличье одолеть испуганную и упирающуюся женщину она не могла. Она отскочила в бок и стала выбрасывать магические ножи, шепча привычное для себя в таких случаях заклинание. Людмила же, поняв, что её больше не держат, рванула почему-то в сторону леса, желая скрыться с глаз враждебной женщины в лесной темноте, поняв, что по полю и по оврагам она от неё не убежит. Плача от страха, побежала что было сил в тёмный лес, возвышающийся над равниной манящим и загадочным укрытием…

Тем временем Пётр пришёл в себя. Какое-то непонятное забытьё, словно пелена, славшая с глаз, прошло. Сковавшее его оцепенение, когда он безвольно стоял в сенях, сменила тревога за жену, и мужчина вышел во двор, а затем и на просёлочную дорогу в поисках своей супруги. Он понимал, что творится что-то неладное, но не мог в душе пока ещё поверить, что его Людмилу вывели для того, чтобы убить… Зачем? Кому, это надо и с какой целью? Что она сделала этой незнакомой женщине?

Пётр растерянно шёл по дороге, не понимая, куда сейчас он идёт и где теперь искать супругу. Над ним стояла чёрная звёздная ночь. Была полная тишина. Даже собаки не выли и не лаяли, притихнув, словно от страха.

Людмиле удалось первой добежать до леса и она, не разбирая и не ища тропинок, а так же, совсем не узнавая в ночи местность, просто напролом полезла в бурьян, желая максимально глубоко спрятаться от таинственной незнакомки. Её знобило от страха, она продолжала громко причитать и всхлипывать. Найдя, как её показалось, неплохое место для укрытия, женщина остановилась. Она впервые смогла отдышаться и перевести дух, и решила спрятаться в небольшое углубление в земле, под ветвями сосен, и там переждать до утра.

Как только жертва успокоилась и чуть пришла в себя, поверив, что безопасное укрытие найдено – сбоку, на расстоянии тридцати-сорока метров, она услышала хруст веток и увидела мелькнувшую чёрную тень. Женщина присела от ужаса, желая ни чем не выдавать своего присутствия. Она со страхом начал крутить головой, и вдруг заметила сзади себя ещё одну, медленно двигающуюся тень…

Теперь ей казалось, что весь лес состоит из этих смертельных теней, которые, путаясь в деревьях и прячась за их стволами, медленно кружат вокруг неё, все, сжимая и сжимая кольцо… Нервы у женщины не выдержали, она закричала и бросилась бежать, куда глаза глядят.

Людмила металась между деревьев, словно совершая какой-то ритуальный танец совместно с тенями, постепенно приближающимися к ней. В какую-то секунду ей показалось, что это просто безумие и игра её до смерти перепуганного воображения, и никого в лесу нет. Пока её не схватили сзади какие-то мощные лапы, пронзив плоть спины острыми, словно клинки, когтями.

– Мама! Мамочка! – истошно кричала и вырывалась женщина, чувствуя, что кто-то сзади просто раздирает кожу на спине, наваливаясь на неё. Последнее, что она помнила – это дикий рёв ей в ухо и со всех сторон подбежавших невесть откуда неведомых огромных чёрных существ, словно на тайный и торжественный пир…

Поиски

– Открывай! Открывай! – ломился что было сил в ворота своего старшего брата Николая потерявший жену Пётр.

– Ты чего стучишь? Чего людей будишь? – подбежал спросони ничего не понимающий Николай.

– Людка пропала!

– Да кому она нужна? Ты чего взбеленился? Вернётся под утро… – Николай всё никак не мог поверить, что могло произойти что-то ужасное. Петра же трясло всем телом.

– Ты не понимаешь, увела её баба какая-то… Чародейка ли? Колдунья? Страшный человек! Как охмурила меня! Я же не хотел её отпускать! – злился на себя Пётр, не находя места.

– Ну а где ж мы её теперь поищем? – спросил, одеваясь, Николай, не видя причин для беспокойства и переживая, что теперь не выспится, но и не в силах отказать младшему брату, – Ночь на дворе. Куда она ушла?

– Давай за Филимоном зайдём, – предложил Пётр, – может он что подскажет? – и мужчины направились к своему дальнему родственнику. Разбуженный Филимон почесал затылок, и, рассудив, что будить людей в селе как-то неудобно (на самом деле же они с Николаем не испытывали той тревоги, что была у Петра и не были уверены в том, что произошло несчастье) – предложил использовать для поисков пропавшей жены свою охотничью собаку. Мужчины вернулись к дому пропавшей Людмилы, дали псу понюхать одну из вещей Людмилы и пёс взял след.

Он тут же вывел их к оврагам и устремился к лесу. Но чем ближе к чёрному лесному массиву подходил охотничий пёс, тем всё неувереннее себя чувствовал. Он начинал озираться, пугливо поскуливал, прижал хвост и уши и всем своим видом стал демонстрировать непонятный страх.