Признаться, я был ошеломлён. Чего я ждал? В лучшем случае – того самого флигеля на восемьдесят метров, много на сто. А тут…
Хотя следует ещё посмотреть, что – тут. Стол дубовый письменный…
Дверь тоже была дубовая, плюс три кованые полосы поперёк. Ключ и сейчас провернулся гладко. А она толстая, дверь. С добрый вершок. Над дверью полукруглое световое окошко, а выше, во втором этаже – крохотный балкончик.
Через маленький тамбур я прошел в просторный вестибюль. Света из окон – два справа, два слева – достаточно. Просторный вестибюль. Пол мозаичный, шахматный. Мрамор. По правую руку лестница средней ширины дугой шла на второй этаж. Мраморная же, с перилами, с ковром на медных прутьях. И другая лестница – вниз, в подвал, опять же дугой, но уже по левую руку. И без ковра.
Из вестибюля – три двери. Направо – паркетный зал на шесть окон. Метров шестьдесят, удобно приёмы устраивать. Сельские радости, для соседей-помещиков. Наверху балкончик для деревенского оркестра на четыре смычка. Из всей мебели – две люстры на высоком, пятиметровом потолке и две дюжины стульев вдоль стен. Стулья непростые, как бы не мастера Гамбса, под бриллианты. Нигде ни пылинки.
Направо – столовая. Большой стол, за которым спокойно усядутся две дюжины гостей, а в тесноте – так и две с половиной. И те же стулья с гнутыми ножками и спинками, и опять две люстры. Всё. И здесь ни пылинки, я специально провёл по столу пальцем.
Третья дверь вела в коридор, что тянулся от окошка в левом торце до двери в правом. Довольно тусклый коридор. Из него четыре двери. Одна – в залу на три окна. В зале – бильярдный стол, по стенам стулья, тумбочки со статуэтками, и картины. Вторая – охотничий зал, она же курительная. Опять три окна. На стенах ковры, а на коврах ружья, по виду даже и фитильные, пики, сабли, пистолеты. Я присмотрелся – неужто ковры дырявили? Нет, все на цепочках, а гвозди, держащие цепочки, поверху. Видно, мода такая была. Над дверью кабанья голова, меж окон – волчья и оленья. Шкаф, за дымчатым стеклом угадывались всевозможные бутылки, стаканы и чаши. Особливая полка для трубок – от коротеньких носогреек до длинных, с аршинными чубуками. Выход на террасу, дверь дубовая, заперта.
Третья комната – кабинет. Два окна, стол о две тумбы, жесткое кресло, напротив – пара кресел мягких. Диван. Стеллажи под потолок, а потолок высоченный. Стремянка на колесиках. Отдельно два дубовых шкафа, нижняя часть – сплошное дерево, верхняя – непрозрачное стекло, похоже, на свинцовой паутине.
Я хотел было примериться к креслу, но воздержался. Ещё не всё осмотрено. Ещё ничего, по сути, не осмотрено.
Четвёртая дверь вела в ванную комнату, просторную, с мраморным полом. Душевая кабина, биде, унитаз. И ванна большая, на львиных лапах.
Поднялся на второй этаж. Комнаты по обе стороны коридора, из них обжита одна, спальня. Остальные тоже – спальни, детская (веселенькие обои, маленькая мебель), дамский кабинет, музыкальный салон с роялем фирмы «Блютнер» и дюжина полукресел, верно, для слушателей…
Сама же лестница вела ещё выше, в мезонин.
В мезонин я подниматься не стал. Погожу. Утомился. Трудно вот так охватить всё богачество разом. Непривычно. После хрущевской однушки. Где-то триста метров этаж. Два этажа, стало быть, шестьсот. Да мезонин. Да ещё в подвал дверь уходит. Да ещё строения всякие – флигель, то, сё.
Нет, я конечно, знал, что тысяча метров для областного чиновника не предел, и две тысячи встречаются, и три. Опять же олигархи… Но от дяди я этого не ожидал. В моём смутном представлении, основанном на косвенных репликах родителей, он был человеком ненадёжным. То ли артистом бродячего цирка, то ли искателем метеоритов, то ли вовсе страховым агентом. И да, любил выпить, жён у него было во множестве, и все без регистрации, якшался со всякими сомнительными типами, в общем, лучше от него держаться подальше, а то оглянуться не успеешь, как втянет в авантюру, из которой выйдешь без штанов. Почему родители так думали, не знаю, теперь не спросишь. Но дом был внушительный. Одни стены в шестьдесят сантиметров толщиной, я прикинул. А внутри, между комнатами – по тридцать. Это вам не хлипкий гипсокартон американских коттеджей, которые я видел в кино. Там, в кино, эти стены пробивают кувалдой, молотком или просто кулаком.
Я зашёл в кабинет и сел за дубовый стол. О двух тумбах и с матовой столешницей.
Хороший стол, и дуб, похоже, не просто дуб, а морёный.
Я потянул на себя центральный ящик. Открылся легко, без скрипа. В нём – самовзводный револьвер неизвестной мне конструкции, отдельно поясная кобура. Удостоверение в кожаной обложке дремучего вида. Книга-ежедневник в кожаном, но уже новом переплете. Механический карандаш. Резинка, чтобы стирать, если что не так написал.
Первым делом я взялся за револьвер. Небольшой. В барабане патроны числом шесть. Похоже, не игрушка.
Ежедневник чист. Пиши жизнь сначала. Удостоверение удивило. “Министерство государственной безопасности СССР. Бессрочное удостоверение номер 2/11 на предъявителя. Даёт право на владение и применение любого вида оружия. При необходимости звонить по телефону Москва 2 – 17 – 14”. Печать и подпись – закорючка, а отдельно, печатными буковками “Абакумов В.С.”, причем не типографская печать, а машинопись. Раритет. Или фейк.
Открыл правую тумбу. Четыре выдвижных ящика. В первом – деньги, и много денег. Десять пачек пятитысячных купюр в банковской упаковке по сто штук. Стало быть, пять миллионов. Ещё десять – тысячными купюрами, на размен. Считай, миллион. Доллары – десять пачек по десять тысяч в каждой. И то же с евро. Однако. Удивляли и суммы – всего около двадцати миллионов в переводе на рубли, и что они лежали не в сейфе, замаскированном невесть где, а в столе, не запертом даже на ключик – хотя замочки были. Ну да, в замаскированном сейфе я бы их и не нашёл, а так – бери, пользуйся. Ай да дядюшка, ай да благодетель!
Мдя… Если деньги не фальшивые (я, вскрыв банковскую бандероль, вынул несколько купюр из серединки, на ощупь и вид настоящие, но я не эксперт), я становлюсь богатым человеком. Не по меркам чиновников, депутатов и прочих излюбленных людей, там счет на миллиарды, а по студенческим.
Да и револьвер вот так запросто – не перебор ли? Может, мой покойный дядя всё-таки был тайным депутатом? Пишут, средняя взятка депутату нынче миллион, а именным оружием их награждают, чтобы поспокойнее было. Спокойствие, конечно, мнимое, так у населения и такого нет.
На револьвере, однако, никакой гравировки типа “тов. Анкундинову за беспорочную службу” не было. На нём вообще ничего не было – ни марки производителя, ни серийного номера, ни даже царапин. Будто вчера доставлен из тайной мастерской НКВД.
Я пошарил в глубине ящика. Две коробочки револьверных патронов по тридцать шесть штук в каждой. Калибра шесть с половиной миллиметров.
Я аккуратно положил всё обратно в ящик. До времени.
Начал обследовать другие ящики – и не нашёл ничего. В левой тумбе тоже ничего. Только ключи. Три связки. В верхнем выдвижном ящике. На ключах ярлычки с чёткими надписями. Одна связка – ключи от дома, от комнат, которые можно, буде в том нужда, закрыть и открыть. Другая – ключи хозяйственные – от гаража, от амбара, от кухни и прочего. Оказывается, тут внешняя кухня. Ну да, соединенная галереей. Оно хорошо, запахи не смущают. Третьи ключики небольшие. От стола, от шкафов, от сундуков. Так и на ярлычке: сундук А, сундук Б, Сундуки В-Е (одни ключ на все). И так далее. Могучая связка маленьких ключиков.
Три сундучка стояли прямо в кабинете. В углах. Ничего необычного, сундуки теперь встречаются в лучших домах. Винтажности ради.
В сундучке по правую от стола руку, довольно пиратского вида, оказались золотые монеты. Самые разные. Александровские червонцы, Николаевские червонцы, советские “сеятели”, крюгерранды, гинеи и даже совсем мне неизвестные, с пятиконечными звездами, весьма похожими на морские. Я хотел погрузить руки по локоть, но они не погружались. Плотно лежали монеты, не пускали. Золотой закон Архимеда. Тогда я набрал их в пригоршню и пустил между пальцами обратно в сундук. Прикинул: монет здесь килограммов на восемьдесят будет, если не на все сто. Увесистый сундучок. Деньги в роли сокровищ. Три тысячи тройских унций – это уже капитал. Закрыл сундук запер замочек “от своих” – любой вор подденет ломиком, и готово, но меня почти не удивило ни золото, ни отсутствие мер предосторожности. Вернее, я считал, что они, меры, есть, и вполне эффективны, раз уж золото и бумажные деньги не украдены. Просто я о мерах пока не знаю. Ну, а сумма, что сумма… Вот у водителя нашего губернатора дома нашли то ли двести, то ли сто миллионов рублей в мешках для мусора (сначала нашли двести, потом оказалось сто), так то водитель губернатора! А разве редки новости, что, мол, у безработного на улице грабители отняли сумку с миллионом евро? И это здесь, в провинции, а в Москве суммы побольше.
