«В подъезде подключили домофон…» В подъезде подключили домофон, Жильцы кроили из семейного бюджета, Стальная дверь и кнопок перезвон, И не вой ти, не получив ответа. Исчез привычным ставший антураж Любителей укромных закоулков, И, поднимаясь на родной этаж, Не видишь игл, бутылок и окурков. И не маячат тени у окна, Всё хорошо, но грустно отчего-то, А в памяти всплывают времена, Где двери настежь, окна без решёток. Все знали, что наверняка лежат Ключи под ковриком в углу у входа, И не боялись ехать на ночь в сад, Остаться там в любое время года. В деревне – палочки взамен замков, Задвижек и таинственных запоров: Одна – хозяин здесь, недалеко, А две – не ждите, появлюсь не скоро. И детвора резвилась во дворе Без строгого надзора домочадцев. А может, были все честнее и добрей, И ни к чему всем было запираться? «Листая старую тетрадь…» «Листая старую тетрадь Расстрелянного генерала…» Я песню слушаю опять, Что в душу глубоко запала. В ней каждый звук и каждый слог Подбитой птицей в небе вьётся, Уже певец давно умолк, Но песня эхом отдаётся. Кто был герой? Кто виноват? Здесь бесконечно можно спорить — С мечом пошёл на брата брат, И кровь была, и страшным – горе! Минуло столько трудных лет, Порой жестоких и неправых, Но те, кого клеймил поэт, Россию сделали державой. И в ней нам выпало всем жить Семьёй многоязыкой, дружной, Любить, растить детей, учить И ощущать себя ей нужным. Рождали время и народ Своих кумиров и героев, Не долог был у них полёт, Но был всегда в почёте воин. А с русским крепким кулаком Все наши недруги считались — Порой шипели за бугром, Но когти выпустить боялись. Пришли иные времена Со сменой курсов, идеалов, И обновлённая страна К другим героям воспылала. И небеса уже никак Не отражаются в погонах — Военный китель на пиджак Сменил министр обороны. Где блеск защитников страны? Ведь это зеркало Отчизны! Увы, в тени её сыны, Хотя за нас рискуют жизнью. «Листая старую тетрадь Расстрелянного генерала…» Я тоже не могу понять, Россия, что с тобою стало?! У памятника Для прогулок очень рано, даже слишком. Редко-редко кто-то заспанный пройдёт. Лишь Ильич один в потрёпанном пальтишке С пьедестала в даль туманную зовёт. Я из тех, кто с детства слышал слово «Ленин». И куда ни глянь – везде его лицо, И вершилась жизнь у каждых поколений По заветам главных пламенных борцов. Пролетело время, краски поменялись, Поменялось всё: от взглядов до идей, И всё то, над чем публично насмехались, Стало новой нормой жизни для людей. Закалённые безденежьем и бытом, Словно дети, чуда сказочного ждём. По дорогам, в прах и дребезги разбитым, В наше будущее светлое идём. Эх, Ильич, Ильич! Сошёл бы с постамента, Прогулялся по местам, куда зовёшь. Поглядел бы, объяснил мне суть момента, Может, в силу гениальности, поймёшь. Труд, семья, над головою крыша… Жил по совести, не так уж мало смог. А по меркам очень многих, тех, кто свыше, — Просто ватник, незадачливый совок. Как постичь и у кого спросить совета, И куда направить робкий мелкий шаг? К Иисусу, Будде или Магомету, Чтоб нашла себе пристанище душа? Друзьям
Холстомер Дорогому другу, Евтееву Алексею Васильевичу! Когда-то бегал в табуне. Теперь всё это не по мне. В мои бока вонзает шпоры Наездник, тот, во мне который. Срывает ветер пену с губ, И, ощущая на бегу, Что по-другому не могу, Пусть спотыкаюсь, но бегу, И изменить себя едва ли Смогу. Из круга, из спирали Мне никуда не убежать: Вот новый год – и круг опять. Но с каждым кругом прочность нити, Что держит ангел мой хранитель, Слабеет, и настанет миг, Когда я не увижу их: Глаза родные, морды, гривы. И кобылицы зов призывный Вдали растает за рекой. Нет больше гонки, есть покой… Когда я слышу за спиной, Мол, сдал старик, седой, хромой, От стригунков и жеребят, Что мне с усмешкой вслед глядят, То помню я, мой ясен ум, Как мной гордился весь табун, За чёткий шаг и нрав быть первым Порою звали Холстомером. Пусть каждый так же пробежит, Мои достигнет рубежи! Я многое ещё смогу! И прочь с дороги! Я бегу! Другу «Тик-так» – стучат часы, идут. «Тук-тук» – им сердце вторит, И хорошо, когда в ладу Они, а не в раздоре, А ты на циферблат глядишь И планы строишь смело, И веришь в то, что впереди Успеешь много сделать. Паденья, взлёты, виражи… Но манит лучик солнца, Большая гонка – наша жизнь, А мы в ней – марафонцы. Меняются календари, И с каждым – меньше прыти, Всё чаще, что ни говори, Любой из нас как зритель. Пусть скрипнет маятник порой, Но стрелки пусть не гонит. Уже, увы, и нам с тобой Не хочется погони. Так пусть и дальше много лет Окружность стрелки пишут, И на «тик-так» всегда в ответ «Тук-тук» мы будем слышать. |
