Горькая слеза скатилась по куцей обрубленной бороде Карабаса-Барабаса. Тяжелёхонько вздохнув, он осушил остатки бормотухи из стакана и начал взглядом искать верёвку.
Остаток денег только и хватило, что на бутылку самого гадостного, но дешёвого пойла, да ещё на верёвку, на которой Карабас-Барабас собирался повеситься. А на еду не осталось ничего. Да и зачем она, если уж решил свести счёты с жизнью? Ещё совсем недавно у него были его куклы, приносившие ему золотые и серебро, была и цель получить ещё что-то большее, чем просто доходы от театра и власти над горсткой носителей деревянных голов. Золотой ключ, потайная дверь за холстом с очагом, мир, другой мир, который приносит счастье… И всё рухнуло в один день, так нелепо! Он начал распродавать театральное имущество, затем — личные вещи, чтобы как-то прокормиться. А после и этого не осталось, в перспективе была лишь возможность примкнуть к коту Базилио и лисе Алисе, притворившись, допустим, слабоумным, пускающим на бороду слюну, и просить милостыню. Но он не хотел. Когда из одежды у него остались только рваные истлевшие кальсоны и странные деревянные тапочки на парах высоких каблуков, он понял: в продолжении нищенского существования нет смысла. Он уже был когда-то нищим — давно. До того, как стал владельцем кукольного театра. И больше не хочет возвращаться в это состояние.
Однако, и вешаться было тоже страшно. Да, вроде, и не на чем. Гвоздики, на которые когда-то он подвешивал в наказание своих кукол, были слишком хлипки для него. Но если не повеситься, тогда начнётся мучительное чувство голода, а Карабас-Барабас его ненавидел.
— Если бы хоть чем-нибудь заморить червячка! — плаксиво проговорил Карабас-Барабас. — Тогда можно было бы пока не вешаться. Можно было бы ещё немножко пожить. Мне бы сейчас хоть корочку хлеба! Внезапно за его спиной что-то зашуршало. Карабас-Барабас медленно развернулся, чтобы поглядеть, что это было. Из щели в полу появилась какая-то серая тень. Это была крыса Шушара. Она поводила в воздухе острым носом, принюхиваясь. Жизнь Шушары, и без того не сладкая в нищенской каморке шарманщика Карло, после его переселения за дверь под холстом с очагом сделалась и вовсе невыносимой. В доме теперь не водилось даже хлебных крошек. И Шушаре пришлось искать себе другое пристанище, скитаясь по неприветливому миру, не жаловавшему её. Наконец, ей удалось проникнуть в жилище Карабаса-Барабаса. Но оказалась она там как раз тогда, когда у его владельца наступили наихудшие времена. — Вот ушшш, не везёт, так не везёт! — прошипела с досадой крыса. — И здесь ни крошшшшки! В ту же секунду в неё полетела странная увесистая деревянная тапочка Карабаса-Барабаса и сильно ударила её двумя толстыми каблуками. Крыса пискнула, перевернулась в воздухе и не успела опомниться, как оказалась пойманной Карабасом-Барабасом, которого голод сделал половчее иного кота-крысолова.
— А вот и ужин! — радостно проговорил Карабас-Барабас. — Попалась, деточка! Сейчас я изжарю тебя на ужин!
Он взял её за хвост и, приблизившись к пустому кувшину, в котором раньше хранилось вино, бросил туда крысу и закрыл амбразуру кувшина доской для нарезки мяса. А сам направился к очагу, чтобы развести огонь на остатках дров. — Помогите! — истошно запищала крыса. — Синьор, я не гожусь вам на ужин! Во мне слишшшком много крысиного яда, вы отравитесь! — И к чёрту, и к дьяволу, я не желаю ничего слушать! — прорычал Карабас-Барабас. — Я скоро начну чихать от голода, так что я готов съесть кого угодно и что угодно! Изворотливый и хитрый крысиный ум обострился до невероятности от необходимости спасать свою жизнь. Подумав немного, она прокричала в отчаянии из недр кувшина: — Синьор, но я могу дать вам больше, чем моё тощщщщщее тело, на котором нет ни жира, ни мяса! — Золотой ключик, что ли? — насмешливо отозвался Карабас-Барабас, пытаясь высечь огнивом искры на пучок соломы. — Почему вы не допускаете этой мысли, синьор? — Хватит мне морочить голову, а то перед тем, как съесть, как дам больно! — рассвирепел бывший доктор кукольных наук. — Золотой ключик унёс с собой этот негодяй Буратино, а о другом ключе я не слышал! Так что готовься быть изжаренной! Крыса в исступлении заметалась в кромешной тьме по дну кувшина. — Синьор, не торопитесь это делать! — взмолилась она. — Может, вам нужен собеседник, чтобы излить душшшшшшу? Карабас-Барабас задумался. А правда, как хорошо было бы сейчас поплакаться напоследок… — До чего я дожил, я, доктор кукольных наук, друг тарабарского короля! Готов плакаться перед какой-то грязной крысой! — горестно вздохнул он. — Если бы у меня были мои куклы! Если бы они снова у меня были!.. — Синьор, а как они вообщщщщще у вас появились? Карабас-Барабас начал вспоминать.
====== Глава 2. Карабас-Барабас вспоминает, как у него появились первые куклы ======
Были у него времена, когда он был простым шарманщиком, бродившим по дворам, спавшим в ночлежках и перебивавшимся с редьки на квас. А потом сломалась и шарманка и он попытался выступать без неё: петь, танцевать, декламировать стихи. Но, увы, артистического таланта у него не оказалось и всё кончалось обычно тем, что почтеннейшая публика не желала платить за его представления ни сольда, да ещё и забрасывала его гнилыми помидорами.
Он начал бродить по базарам и перебиваться мелкими кражами, иногда его ловили за руку и колотили так, что из него сыпалась пыль. Дела его шли под откос, но однажды на одном из рынков он услыхал про Мастера Кукол. Поначалу этот человек изготавливал самых обычных кукол для детей, но потом ему довелось найти живую глину и живые поленья. Мудрые люди говорили, что в природе бывают исключения: среди обычной глины находится живая, говорящая, и ещё иногда бывают говорящие полена… Вот из такого природного материала и получаются живые куклы. Так вот именно таких кукол выстругал и вылепил Мастер. И теперь занимался тем, что обучал их петь и танцевать, чтобы они могли служить на радость людям. Мастер Кукол слыл добрым человеком. Звали его также Маэстро Джоакино. “ — А что если бы эти куклы работали на меня? — подумал тогда Карабас-Барабас. — Ведь это большая редкость — живые куклы! Денежки бы так и посыпались в мой карман. За такое зрелище платили бы золотом и серебром.» Он украл тогда кукол у Маэстро Джоакино. Просто пришёл к нему, как гость, под видом того, что он хочет посмотреть на чудо — живых кукол. И добрый наивный старик запустил его в свой дом… И Карабас-Барабас подсунул ему угощение: баночку варенья со снотворным. И когда Джоакино, отведав карабасовского угощения, уснул мертвецким сном, Карабас-Барабас переловил всех кукол и, побросав их в сундук, утащил прочь. И с тех пор началась полоса процветания… До встречи с Буратино. Карабас-Барабас напряг память. Впоследствии он слышал, что у Джоакино ещё оставалась живая глина и он мог налепить новых кукол, но Карабасу было на это чихать: он был уже богат и мечтал стать ещё богаче, раздобыв золотой ключик, отыскав потайную дверь и перебравшись в страну, где ему будет ещё лучше. Но теперь… Ах, как бы ему пригодились эти новые куклы! Он приблизился к кувшину, по дну которого продолжала в ужасе метаться несчастная крыса. — Послушай, серая душа, — заговорил Карабас-Барабас. — Ты хочешь, чтобы я не только оставил тебе жизнь, но ещё и получать каждый день не просто какие-то крохи, а куски сыра, хлеба, колбасы — всего, чего душа не пожелает? — Кто шшшшш отказывается от счастья, синьор! Только вы, наверно, шшшшутите? — От моих шуток в носу крутит и наизнанку выворачивает! — прорычал Карабас-Барабас. — Я не шучу! Я хочу снова похитить кукол у Джоакино, но без ловкого помощника мне не обойтись. Ты могла бы мне пригодиться. Для начала мне необходимо, чтобы кто-то разведал, изготовил ли старик новых кукол или нет. Ты легко могла бы это сделать. Я выпущу тебя на свободу, ты не сбежишь, нет, ты сделаешь всё, как надо и вернёшься с донесением, ведь не дура же ты, чтобы отказаться от лёгкой и сытой жизни. А там я подумаю, как можно стащить у старика кукол.
— Да, да, синьор, это прекрасная идея! — радостно прокричала Шушара. — Я всё сделаю, как надо, доверьтесь мне!
