— Дэн, я же сказала, что все в порядке, — тяжело вздыхаю, — это всего лишь ушиб. Нужны только мазь и покой для ноги. — Чуть медлю, но все же добавляю:- Не стоило приезжать, правда.

Пытаюсь сделать шаг в сторону, но меня удерживают, схватив за локоть. Кажется, кому-то мои последние слова не понравились. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с очень злыми синими глазами.

— Не стоило, говоришь, да? Ну и как бы добиралась до своей комнаты без телефона, без возможности вызвать такси? — цедит зло, отрывисто, буквально пронизывая насквозь взглядом.

На несколько секунд подвисаю, раздумывая. А и правда, как? Да нашла бы выход, не в лесу же оказалась, и не в трущобах, а в деловой части довольно большого города.

— А в чем проблема? Здесь должен быть стационарный телефон. Попросила бы позвонить и вызвала такси. Или девушка-фармацевт из аптеки могла бы мне помочь, — небрежно повожу плечами. — В крайнем случае, поймала бы попутку на дороге.

— Попутку? На дороге? Ночью? С больной ногой? — ой-ей, кажется, кто-то почти дошел до ручки. Притягивает меня еще ближе, берет за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. А в них вовсю уже бушует буря. Зрачок расширен, радужки полностью поглотила тьма. Непроизвольно вздрагиваю. — Нравится тебе приключения искать ночами, да? На вечеринке не хватило ощущений? Решила догнаться эмоциями с незнакомцами в машине?

Ночной воздух разрезает хлесткий звук пощечины. Затем второй. И тишина.

Дэн отстраняется и потрясенно смотрит, как будто не может осознать, что же такое произошло.

— Не смей, слышишь, не смей обвинять меня в этом, — выкрикиваю, с трудом удерживая в глазах навернувшиеся слезы, разворачиваюсь и иду прочь. Стараюсь идти как можно быстрее, послав к чертям несчастную лодыжку. Слышу позади крики Дэна, но пропускаю их мимо ушей. Он последний человек, которого я хочу сейчас видеть.

Иду не разбирая пути, лишь бы подальше от него. Несмотря на мои усилия, на глаза все же навернулись непрошенные слезы и за пеленой этого тумана ничего не вижу вокруг. А сердце сдавило словно железной перчаткой.

Из этого состояния сомнамбулы меня выдернуло рывком, причем буквально. От неожиданности остановилась, пытаясь осознать происходящее. Вытерла слезы, попыталась успокоиться. Меня что-то удерживало за левую руку. Похоже, сумка зацепилась за ветку. Дав сумочке соскользнуть с плеча, подхожу поближе к дереву и пытаюсь отцепить ремешок. Как назло — не получается.

— Подожди, дай помогу, — на мои руки неожиданно легли горячие ладони и помогли освободить ремень. Нашел все-таки. Только зачем? Опять будет мучить странными упреками?

— Элейн, я… — мнется, подбирая слова. Но мне все равно. Ничего не хочу слушать. Пусть возвращается туда, откуда приехал.

Поспешно отойдя на пару шагов, попыталась прикинуть, где я нахожусь. Похоже, где-то на одной из боковых аллей. Куда я выйду, интересно, если по ней пойду. Уже начинаю идти, но сильные руки Дэна удерживают меня за плечи. Он подходит сзади, его лицо утыкается мне в волосы, а руки перемещаются на талию, плотно прижимая к себе.

— Крошка, не дури, — вздыхает, втягивая носом мой запах, а я нехотя чувствую, как стянувшее грудь тяжелое чувство исчезает. Напряжение начинает спадать. — Я повел себя как конченный мудак, последняя скотина, прости. — Но не надо мучить себя, пожалуйста. Это я накосячил опять, вина полностью на мне, так что хватит изводиться, пошли. Он отступает и поворачивает меня к себе, заглядывает в глаза, словно пытаясь в них что-то найти.

Затем его губы накрывают мои, мягко, нежно, пытаясь утешить. А я не могу сопротивляться, тянусь к его теплу, позволяю углубить поцелуй, вступаю в игру, начатую его языком, обхватываю его за шею, чтобы устоять в этом шторме, который грозит смести нас обоих.

Не знаю, сколько мы так стоим, время в этот момент теряет свое значение. Сейчас есть только мы двое. И пусть весь мир подождет, как говорится.

Нас отрывает друг от друга резкий гудок автомобиля, донесшийся с улицы. Некоторое время мы просто стоим молча, пытаясь разобраться в себе и друг в друге.

— Пошли? — и приобняв меня за плечи, повел к машине. Но вскоре заметив гримасу боли, исказившую мое лицо, подхватил на руки и понес. Мне же оставалось лишь обвить руками его шею и положить голову на плечо. Мыслей в голове не осталось никаких, слишком была ошеломлена произошедшим.

Посадив меня в машину и самолично пристегнув, Дэн забрался в салон и сел на водительское сиденье.

Ты как? — посмотрел на то, как я устроилась и отодвинул сиденье немного назад, чтобы было удобнее вытянуть ноги.

— Терпимо, но могло быть и лучше, — потерев лодыжку, откидываюсь на спинку, сняв берет, чтоб не мешал, и устало закрываю глаза. Очень хочется спать.

— Куда ж ты так рванула? — говорит с легким упреком. — Только перелома нам еще не хватало.

— Ну, во-первых, не нам, а мне, а во-вторых, кто меня довел до этого? — беззлобно бурчу. Выяснять отношения мне сейчас совсем не хочется. Хотя, о чем это я? Нет у нас никаких отношений, так, одна сплошная вереница недоразумений.

— Черт, как же с тобой тяжело, — покосился на меня, вздохнул и, заведя мотор, плавно выехал со стоянки. А я начала погружаться в полудрему, из которой меня толчком вырвало осознание того факта, что я совсем забыла о времени. Резко выпрямляюсь в кресле, бросаю взгляд на приборный щиток, на котором светится время: 22–45, и издаю стон.

— Нога разболелась? — Дэн реагирует мгновенно, при этом не отрывая напряженного взгляда от дороги.

— Да нет, просто общежитие уже закрылось. — недовольно поджимаю губы. — Хотя, с выпиской от врача меня, думаю, все же пропустят.

— Не пропустят, — бросает Дэн, и в ответ на мой удивленный взгляд добавляет: — потому что мы едем ко мне.

От такого заявления с меня даже немного слетает сонливость, и я некоторое время сижу молча, потому что просто не знаю, как на это реагировать. Это даже не предложение, а констатация окончательного решения, которое обжалованию не подлежит.

— Слушай, — говорю осторожно, стараясь не раскачивать лодку, — что — то я не припомню, чтобы соглашалась ехать к тебе, да и ты не спрашивал.

Дэн недовольно кривится, плотно сжимает губы, но все-таки удерживает себя в руках.

— Элли, детка, ты опять устраиваешь спор на ровном месте, — в голосе отчетливо проскальзывают холодные нотки. — Смирись, сейчас я тебя все равно никуда не отпущу, тем более торчать в темноте и холоде перед закрытыми дверями.

Частично он, конечно, прав. Меня передергивает при мысли, что в таком измотанном состоянии придется еще спорить и что-то доказывать вахтерше. Поэтому, слегка вздохнув, снова растягиваюсь на сидении и позволяю сонному мареву окутать меня.

Дэн недоверчиво на меня косится, видимо, не ожидал, что так легко сдамся.

— У меня есть гостевая спальня, если тебя это волнует. — Так что не переживай, не съем я тебя, — только в последних словах мой затуманенный мозг опознает нотки сожаления. Нет, съесть-то, конечно, не сможет, а вот кое-что другое сделать вполне способен, да еще и с большим энтузиазмом.

При мысли о том, что именно Дэн мог бы со мной делать, по телу разливается теплая волна, а внизу живота так вообще, походу, образовался вулкан. С трудом удерживая стон предвкушения и приоткрыв один глаз говорю «ладно». Лица его не вижу, но кожей чувствую, что он улыбается. И мне это нравится, очень нравится.

— Моя упрямая крошка, и что мне с тобой такой делать, а? — а вот это уже звучит где-то на грани сна и яви, так что я не уверена, были ли эти слова сказаны на самом деле или их подкинула моя воспаленная фантазия.

Из сна меня вырывает звук хлопнувшей дверцы и я понимаю, что мы приехали. Дэн помогает мне выйти из машины и собирается уже взять на руки, но я говорю, что хочу немного размять ноги. Пока идем к подъезду немного осматриваюсь, благо освещение по яркости тут не хуже праздничной иллюминации. Сразу видно, что это комплекс элитного жилья. Все огорожено, на въезде стоит будка охранника, красивый дизайн зданий, газоны, лавочки и большая детская площадка.