Перед тем, как пойти домой, они зашли к Киоко.

— Девочки, может быть сделать все это в другой раз, не сегодня? Когда я приду домой, уже будет поздно, а утро вечера мудренее все же.

— Тсу-тян, куда подевалась твоя решимость? А вдруг он увидит тебя в новом образе, возжелает и пригласит провести вечер в ресторане? — Киоко считала, что действовать нужно максимально быстро, пока клюет. Она посчитала все предыдущие попытки завоевания успешными. Вполне вероятно, что Реборн уже покорен ее подругой, а этот шаг будет контрольным.

— Хахи, ресторан? Ты права, Киоко-тян! А после ресторана он позовет Тсу-тян замуж. Какая же красивая свадьба будет у такой замечательной пары! А потом вы нарожаете нам маленьких, чистых и непорочных внучков-ангелочков: очаровательного Тсуборна и милую Ребаеши, — Хару расплылась в глупой улыбке, уже представляя, как тискает пухлые детские щеки.

— Хиии, что ты такое говоришь? — девушка в отчаяние сжала виски ладонями, выпученными глазами смотря размечтавшуюся Миуру. — Какое замуж? Какие дети? Почему у детей такие глупые имена? И почему они твои внуки? — Она трясла головой, пытаясь переварить все то, чем ее ошарашила подруга. Ее щеки заалели от таких фантазий. Она успела представить, как из нее, сразу с пистолетами и в костюмах, вылезли маленькие копии Реборна времен Аркобалено. Это был бы настоящий ужас.

— Потому, что Хару уже морально готова стать бабушкой, Тсу-тян!

— Но ты даже не моя мать, очнись! — Киоко, наблюдая за перепалкой, хихикнула. Она, конечно, не претендует на роль бабушки, но не против стать тетей.

Девушки зашли в просторную гостиную, где занимался Рёхей. По телевизору шла какая-то спортивная передача.

— Экстремальный привет! — Заорал, не отрываясь от отжиманий, спортсмен троице, — Савада, все же решила вступить в клуб бокса? — Этот вопрос он задавал каждый раз, когда Тсуна приходила в гости. Он был убежден, что к ним она приходит только ради того, чтобы дать свое согласие. Лицо молодого человека было красным и напряженным, на носу повисла капелька пота.

— Н-нет, по-прежнему отказываюсь, — Тсуна украдкой взглянула на Миуру. Хару еле сдерживала себя в руках. Ее всегда бесило, когда Рёхей заводил свою шарманку про бокс. Ее бесило, что он просит вступить в свой клуб такую хрупкую девушку, как Тсунаеши. Они часто спорили по этому поводу, ведь Рёхей считал, что такие, как Савада рождаются раз в сто лет и ей обязательно нужно раскрыть весь свой потенциал.

— Экстремально не по-мужицки! — боксер резко подскочил, твердым, уверенным шагом подошел к шкафу, начав отрабатывать рядом с ним удары в воздух.

— Зачем ты нападаешь на шкаф? — В глазах Тсуны это выглядело именно так. Тсунаеши давно привыкла к странностям друзей, но не переставала задаваться вопросами. Может быть, она тоже когда-нибудь сойдет с ума и начнет понимать их, но, пока они не на одном уровне развития, нужны некоторые уточнения.

— Мы с ним практически одной весовой категории. Достойный соперник!

— Рёхей, какой же ты чурбан! Сначала ты оскорбляешь женщину, а теперь затеваешь драку с безвинной мебелью? Это непростительно! — Девушки поспешили утащить разъяренную Хару в комнату, пока та не отправилась за своим костюмом рыцаря. Или Намахагэ, что еще хуже. Рёхей пожал плечами и продолжил тренировку. Он дождется, пока Савада созреет для его прекрасного вида спорта. Потом он займётся Хару. Ему нравится воинственный настрой подруги, она тоже далеко пойдет. А Тсуна сделала пометку у себя в голове, что не стоит подпускать своего хранителя к мебельным магазинам на расстояние пушечного выстрела. Во избежание массовых драк.

Надолго задерживаться она не стала. Успокоив Хару и выслушав несколько наставлений и пожеланий удачи, она отправилась домой. По дороге Тсунаеши успела накрутить себя и разнервничаться настолько, что была готова попросить Реборна выстрелить в себя пулей предсмертной воли. Так она точно не потеряет сознание, не облажается, не ляпнет чего-то лишнего, а доведет дело до конца. Тсуна дошла до дома, как ей казалось, слишком быстро.

Торопливым шагом девушка прошла мимо гостевой комнаты, где сидел Реборн. Его лицо было облеплено какой-то саранчой или кузнечиками — Тсунаеши издалека было непонятно. Подходить ближе, чем на метр не хотелось, да и не было времени. Скоро ведь наступит момент икс.

«Давненько не видела этих его… информаторов. Но хоть смотрится менее противно, чем ребенок с жуками на лице. Надеюсь, они не поселяться за диваном: не хотелось бы потом сжигать дом…»

Она ловко проскочила по лестнице, запнувшись всего на шести ступеньках подряд. У себя в комнате она вспомнила, что в журнале был еще один довольно неплохой совет, заслуживающий внимания.

«Совет четвертый. Флирт.

Кокетничай так, чтобы это было похоже на флирт, но все же так, чтобы он не понял, что ты заигрываешь. И если ваша симпатия все же не взаимна, он не поймет, что ты флиртовала. Хотя с нашими советами вероятность этого равна нулю! Заигрывай тонко, неочевидно, но соблазнительно и страстно: рецепт успеха проще простого. Самое главное во флирте — уверенность в себе.

Мужчины любят уверенных в себе женщин, это ни для кого не секрет. Ты должна чувствовать себя сексуальной богиней, сочной, дерзкой и горячей тигрицей. Если твоя самооценка тебя подводит, то просто притворись таковой, внуши это себе и всем остальным. Громко повторяй слова о своей сексуальности перед зеркалом, когда готовишь завтрак, стоишь в очереди в поликлинике. Так ты пробудишь свою женскую энергию!»

Этот совет отлично гармонировал с тем, что она прочитала ранее. Жаль, что она не решилась использовать его в те разы, может быть сейчас они с Реборном уже были бы парой. Плюс в том, что ниже приводились примеры фразочек, покоряющих мужчин. Даже думать над тем, что сказать, не надо. Тсуна не будет изобретать колесо и возьмет все из перечня цитат.

«Одним зайцем я убью двух махов, это просто гениально. Реборн бы мной гордился, если бы знал, как я ловко все придумала. Еще бы не перепутать ничего и все запомнить», подумалось ей, пока она заучивала недлинные строки, легонько дергая себя за каштановую прядь.

Заняло это не так много времени, как она думала. Оказывается, что флирт и кокетство — это проще простого. Хотя, если бы кто-то решил закадрить ее какой-нибудь такой фразой, она бы провалилась сквозь землю от стыда. От испанского стыда. Но она все же девушка, должно быть, поэтому советы не сработали бы на ней. Все логично, все вполне объяснимо.

Пришло время соблазнительного образа. Втиснувшись в платье, Тсунаеши надела все свои украшения. На ней было настолько много различных побрякушек, что она могла вполне сойти за вождя какого-нибудь африканского племени. От любого движения браслеты на руках побрякивали не хуже цепей Кентервильского привидения. Она наверняка сейчас весила на десять килограмм больше, чем минуту назад. Все эти украшения создавали неплохой перевес.

Тсунаеши, дрожала, надев туфли. Она поставила ноги носками вовнутрь и балансировала руками, пытаясь не упасть. В зеркале, прислоненном к стене, она видела свое отражение. И Тсуне оно максимально не нравилось — девушка была абсолютно не в своей тарелке. Медленно и нелепо, маленькими шажочками она подобралась поближе к отражающей поверхности. Её тело все ещё покачивалось, хоть и стояла она на ровном деревянном полу. Дойти до своей цели было сложнее, чем драться с Бьякураном. Даже если бы ей пришлось сразиться сразу со всеми боссами Мельфиоре из всех параллельных вселенных, они бы уступили этим туфлям по степени опасности. Такими темпами она не в ресторан попадет сегодня вечером, а в отделение скорой медицинской помощи.

— Я дикая. Я сочная львица. Я самая дерзкая богиня. Я влажная маменька? — Дрожащим голосом по памяти проговорила будущая глава Вонголы упражнение для уверенности в себе. Уверенность пока была на самом дне и всплывать никак не хотела.

— Хаос, влажная маменька. Куда уползла игривая анаконда? — Сказал Реборн, входя в комнату. Киллер сразу же замер в дверном проеме, рассматривая ученицу с ног до головы. Тсунаеши, наконец сумевшая найти баланс, покраснела.