Девушки уютно расположились на полу. По маленькому телевизору шла «Красотка», звук был поставлен на минимум. На журнальном столике были разложены сладости, а в кружках остывал фруктовый чай.

— Понимаете, если я признаюсь ему просто для того, чтобы получить отрицательный ответ, пострадать какое-то время и жить дальше, то все равно обреку себя на вечные насмешки. Если повезет, то расстрел, — Тсуна отчаянно вонзила зубы в третью по счету песочную корзинку с заварным кремом и тяжко вздохнула.

— Тсу-тян, не драматизируй: он никогда бы с тобой так не поступил, — встретившись с каменным выражением лица подруги и долгим выразительным взглядом, Киоко добавила, — ну да, он часто поступает с тобой так, но это ведь ну совсем другое дело, ты не понимаешь. Реборн-сан производит впечатление нормального мужчины. А ни один нормальный мужчина не позволит себе растоптать девичье сердце!

— Мы говорим о Реборне!

— Мы, в первую очередь, говорим об итальянце, Тсунаеши, — Тсуна прищурила один глаз и приподняла бровь, не понимая, где зарыта сила аргумента. Киоко же считала, что одержала верх в дискуссии, поэтому с напускным видом победительницы отхлебнула чай и снисходительно окинула одноклассницу взглядом.

— У меня есть идея! — Хару, до этого усиленно размышлявшая, закричала так громко, что Тсунаеши поперхнулась куском. Киоко, вздрогнув, наблюдала, как их активная подруга ринулась к аккуратно застеленной кровати, — Я в том месяце купила один журнал, там все написано. Сейчас-сейчас, — Хару почти полностью залезла под кровать, скрывшись в темном пространстве, заваленном кипами журналов различных направлений: от моды и макияжа до вязания носочков крючком и заботе о детях. Хару была той самой преданной аудиторией яркой макулатуры для девочек от двенадцати до пятидесяти лет.

Через минуту поисков, Хару наконец вылезла обратно, протягивая понурой подруге тоненький пестрый журнальчик.

— Там в самом конце есть советы, как завоевать мужчину, — Хару жизнерадостно улыбалась, уперев руки в бока.

— А ты уверена, что это хорошая идея? — Тсуна скептично пролистала страницы чтива туда-сюда.

— Ну конечно! Эти журналы не могут врать: там ценнейшая информация. Возьми его себе, потом спасибо скажешь!

***

Придя домой, Тсуна поужинала с членами семьи, выучила уроки и принялась изучать журнал. Кстати, пока она с Реборном делала домашнее задание, произошло то, что девушка еще долго не сможет отпустить из головы.

Тсуна, скрестив ноги, долгим, пытливым (хотя, больше умоляющим) взглядом буравила учебник математики. Вокруг были раскиданы тетрадки, какие-то мятые листочки, анкеты. На столе валялся открытый пенал, содержимое которого покоилось рядом нелицеприятной кучей стружки от карандашей, самими погрызанными карандашами, ручками разных мастей: от потекших до давно иссохших. Реборн ничего не говорил ей по поводу беспорядка. Тогда шел рабочий процесс и царивший канцелярский хаос был оправдан. Киллер любил и уважал хаос. Он придерживался мнения, что в нем рождается порядок, поэтому, в отличии от Наны, не пытался его абортировать. Но за собой всегда убираться заставлял.

Тогда Реборн вальяжно сидел на непонятно откуда взявшемся мягком кресле, похожем на то, какое у него было еще во время действия проклятья. Странность кресла заключалась в том, что, когда у Реборна не было в нем надобности, оно куда-то исчезало, и Тсуна никак не могла понять и проследить, как и куда. Репетитор однажды назвал его “Креслом Ребордингера”. От дальнейших комментариев отказался.

Мужчина держал в руках ее учебник биологии, просматривая, что они сейчас изучают. Да, они с Реборном действительно занимались уроками. Тсунаеши это всегда казалось странным. Даже страннее, чем все остальное в ее жизни. Реборн был прекрасным учителем, он всегда объяснял ей тему так, что она все понимала. Конечно, порой он использовал свои ужасные методы (в прошлый раз, когда они занимались физикой, едва не была уничтожена гидроэлектростанция Намимори), но это работало: успеваемость девушки значительно выросла.

— Реборн, не понимаю я эту теорему, зачем она вообще нужна? — Девушка упала лицом на стол. Киллер, услышавший ненавистные ему нотки нытья, подавил в себе желание скривиться или закатить глаза.

— Никчемная Тсуна, прекрати этот скулеж! Тут нет ничего сложного, просто ты опять ленишься, — мужчина стукнул ученицу Леоном, принявшим форму зеленой кувалды.

— И-те-те, что ты делаешь, больно! — От удара девушка чуть не проломила лицом стол. — Я не могу понять, что читаю. С каких пор в математике вообще так много букв?

Девушка ожидала еще одного удара, с помощью которого, по логике Реборна, он освободит в ее голове место для новой информации, но его не последовало. Вместо этого киллер встал с кресла и направился к столу Тсунаеши. Сердце девушки пропустило удар, во рту пересохло. Не совсем понятно, то ли от того, что мужчина оказался близко, то ли от страха того, что он может вытворить. Реборн встал позади нее, одной рукой выхватил у девушки ручку, а другой уперся в письменный стол. Получилось так, что Тсуна, неосознанно пытавшаяся сжаться до размера молекулы, оказалась в ловушке крепких рук киллера. Реборн наклонился ближе к учебнику, коснувшись своей широкой грудью спины Тсуны. От него исходило приятное тепло, мягкое и расслабляющее. Люди с Солнечным пламенем сами по себе были маленькими Солнышками. Если Тсунаеши слегка повернет голову, то их лица окажутся непростительно близко. А его губы… Сердце девушки упало куда-то в желудок. Она чувствовала, как горят её щеки. Реборн в этот момент ей что-то объяснял, но девушка совсем не слушала. Нет, она слышала его низкий, бархатный голос рядом с ухом, но не могла сосредоточиться ни на одном слове. Сейчас она тонула в этом жидком меде звуков.

Тсунаеши, не заметившая, как задержала дыхание, наконец выдохнула. В следующую же секунду она почувствовала терпкий аромат одеколона мужчины. Тсуна не понимала, эта ситуация - ее проклятье, или же благословение? Еще немного, и ее мозг превратился бы в кашицу.

Тсуна пыталась краем глаза посмотреть на его лицо. К несчастью, их глаза встретились.

— Ты меня слушаешь? Глупая ученица, у тебя все в порядке? — он слегка пихнул ее. — У тебя сейчас аневризма в голове лопнет, судя по цвету лица.

— Нет, аневризма.. в порядке, — девушка заикнулась почти в каждом слове. В мыслях она оставила пометку узнать, что такое аневризма. Или же не стоит? Последняя оставшаяся в живых клетка мозга Тсунаеши не выдержит ещё одну фобию.

Какой-то промежуток времени они смотрели друг другу в глаза. Тсуне показалась, что черный, бездонный взгляд репетитора может полностью поглотить ее. На секунду он опустил глаза чуть ниже (девушка не смогла понять куда: настолько быстро это произошло) и резко ткнул ей ручкой между бровей.

— Если ты так считаешь, то решишь мне двадцать подобных уравнений. У тебя пятнадцать минут. Не успеешь — будем решать их всю ночь. Время пошло, — прихватив Леона, Реборн вышел из комнаты. Тсунаеши захлестнула волна паники и ужаса.

В итоге, с горем пополам, она справилась с заданием и весь оставшийся вечер и половину ночи провела за изучением журнала. Некоторые статьи были просто ужасны, а некоторые с заголовком по типу «Пять фишек в постели, которые обязаны знать во всех возрастах: он сойдет сума» она пропустила, где-то глубоко в подсознании решив, что это уже на потом. На десерт, так сказать. Но вот она добралась до советов, которые порекомендовала ей Хару:

«Совет первый. Взгляд

Зрительный контакт с мужчиной — чуть ли не самая важная часть флирта, это основа основ. Быстро и резко посмотри ему в глаза, загляни в потаенные уголки души и сразу отведи взгляд. Сделай так несколько раз. Сними предохранитель со своих прекрасных очей и целься на поражение. Или представь себя игривой анакондой, выползшей на охоту и надолго задержи взгляд на нем. Не бойся комбинировать наши советы! Сначала стреляй, потом пленяй»

Тсуна мало что понимала в завоевании мужчин. Вернее сказать не понимала в этом ничего от слова совсем. Да, ей уже шестнадцать, и с недавних пор она постоянно окружена мальчиками, но все они для нее как братья. Даже Хибари и Мукуро в каком-то плане. Они не очень благополучная семья. Поэтому данное чтиво казалось вполне авторитетным источником. В любом случае, у кого ей еще спросить совет? Мама ничего дельного не скажет, зато будет смущать ее вопросами и репликами о нежном возрасте и юной любви. Не у Реборна же спрашивать, как покорить его сердце? Тсуна, последний раз взвесив все за и против, решила действовать.