– Опять думаешь о нем? – спрашивает Вик.

Кажется, даже сидя неприметной мышкой в другом конце комнаты, у Веры получается постоянно отвлекать его от работы.

– Я о нем все время думала два года подряд, трудно в один миг перестать.

– Может, еще не все потеряно. Люди ссорятся, мирятся. Всякое бывает.

Она горько вздыхает и качает головой. Вера никогда не считала себя наивной. Смог один раз втоптать в грязь – запросто осмелится и во второй.

И все же ей хочется услышать хотя бы один довод в защиту Артёма. Она смотрит на Вика в ожидании, что тот наконец начнет оправдывать брата, но он лишь молчит. Никаких идей, о чем думает.

Как же они с Аришей похожи, сразу видно, что родственники. Симпатичный, крепкий молодой мужчина, Вик мог бы нравиться девушкам, если бы хотел.

В дверь звонят, прерывая поток мыслей. На пороге смутно знакомая женщина лет тридцати пяти в зеленом пальто и с недоверчивым взглядом. От нее веет холодом и ароматом сладких духов.

– Здрасте, – говорит она громко. – Пройти-то можно? – И оглядывает Веру с ног до головы, та следует ее примеру.

Гостья выглядит представительно: невысокая, но статная, с большой грудью и пышными, вьющимися светлыми волосами. В руках она сжимает объемную кожаную сумку. Возможно, женщине даже больше сорока, угадать точный возраст не представляется возможным.

– Вы к Вику? – на всякий случай уточняет Вера.

– К Виктору Станиславовичу, – поправляет женщина и шагает за порог. – Можно?

Она ловко пристраивает пальто в шкафу на вешалке, отчего создается впечатление, что гостья не первый раз в этой квартире. Разувается и уверенно проходит в спальню.

– Что ты здесь делаешь? – Вик старается говорить строго, но все равно выходит через улыбку.

– Мне сказали, что ты решил покончить с собой и влетел в столб на полной скорости.

– Пусть даже и не надеются. Я умру старым и пьяным где-нибудь на Багамах.

– Я тоже сказала, что если бы ты решил размозжить себе череп, то предупредил бы меня заранее. Не мог же ты вдруг оставить меня без работы в кризис.

– И то верно. Знакомьтесь: Тома, управляющая «ФотоПиратами».

Точно! Вера видела ее в студии как-то раз, когда заезжала за Артёмом.

– А это Вера, невеста Артёма.

– Бывшая невеста.

– Они в ссоре.

– Передай своему Артёму, что он должен нам кучу денег. У меня все записано.

– У нее правда все записано, – подмигивает Вере Вик.

– Я тебе пирожков привезла. – Тома лезет в сумку и достает оттуда объемный пакет. – С луком-яйцом, картофелем-грибами и яблоками. Похудел-то как сильно.

– Тома, мы виделись позавчера.

– Всего за два дня-то! Это и настораживает. Пойду разогрею. – Она суетится со своими пакетами и скрывается на кухне.

Вера следит за Томой взглядом, с каждой минутой острее чувствуя, что лишняя. Скорее бы Арина приехала с вещами.

Чуть позже Вера жует пирог на кухне, гадая, какие отношения между Томой и Виком. Явно между ними нечто большее, чем официальные «начальник-подчиненная». Своему боссу она бы точно не стала стряпать. Кстати, Томины пирожки превосходны.

– Ладно, дамы, покину вас на минуту. Общайтесь. – Вик осторожно поднимается и идет в сторону ванной, одной рукой держась за туго перемотанную бинтами грудь.

– Вам, должно быть, интересно, почему я в таком виде? – неловко улыбается Вера Томе, как только Вик скрывается в ванной комнате. Она оглядывает себя с ног до головы, усмехнувшись.

Тома отрицательно качает головой:

– Не мне вас судить.

После ее слов, а главное, осуждающего тона, хочется провалиться сквозь землю.

– Да, с любым другим мужчиной это было бы крайне неловко, – мямлит Вера.

Тома хмурится, глядя на собеседницу, но в этот момент в дверь снова звонят. Арина залетает как ураган, с ходу вручает Вере огромный пакет с вещами и принимается долбиться в ванную, пока Вик из нее не выходит.

– Имей терпение, у меня болят ребра, я не могу двигаться быстро.

– Мне срочно нужно помыть руки, потому что пахнет Томиными пирожками!

– Родная, я на всех напекла. – Тома сияет, приобнимая Арину, чмокает в висок.

Переодевшись в джинсы и свитшот, Вера аккуратно складывает стопочкой вещи Вика и, приготовив свои, все еще мокрые, у входной двери, возвращается в комнату. К ее сожалению, Тома еще не ушла. Она сидит рядом с Ариной. Увидев Веру, Кустова резко переводит тему разговора:

– Короче, его не было дома. Я спокойно собрала твои вещи и ушла.

– Спасибо. Я, пожалуй, поеду. Завтра рано вставать.

– Домой?

– Нет, у меня здесь подруга живет. Мы уже созванивались, она ждет меня, – лжет Вера по заранее продуманному сценарию.

– Как хочешь. В любом случае ты можешь переночевать у нас. Мама тебе всегда рада, да и папа не будет против. Ну, пока вы с Тёмой не помиритесь… или окончательно не разойдетесь. Вот идиот же он! Вик, ты в курсе? Он пытался задавить Веру, пока она не упала в лужу!

– На Артёма это не похоже, – отзывается Белов.

– Ладно, мне тоже пора, – говорит Тома, поднимаясь с места.

Вера следует ее примеру. Подходит к комоду, чтобы снять телефон с зарядки, но неудачно роняет его на пол, тот закатывается под ящики. Приходится хорошенько поискать, пошарить рукой вслепую. Что-то мешается, какой-то кусок ткани. Следуя порыву, Вера вытаскивает это что-то и наконец находит сотовый. Переводит взгляд на находку – перед ней женский розовый лифчик.

– Ой, кажется, я что-то обнаружила, – признается она, чувствуя, как бросает в жар.

Откуда в квартире Вика женское нижнее белье? Нет, это слишком интимно. Что ж ей так не везет-то! Полдня в гостях, а уже столько открытий, от которых вновь пылают щеки и уши.

– Ого, приличный размерчик. – Арина забирает лифчик, крутит в руках, вопросительно уставившись на брата.

– Это Алисы, – отвечает он и морщится. – Нужно будет отдать ей при встрече.

Арина громко смеется:

– Что у вас за игрища с этой грудастой девицей, если белье по всей квартире летит?

– Она весьма активна, – усмехается Белов. – Положи обратно, под комод. Я потом решу, что с ним сделать.

Вера переводит пораженный взгляд на Белова, затем на лифчик и снова на Вика.

«Я была уверена, что ты гей», – ошарашенно думает она, а потом понимает, что произнесла это вслух. Только что. Все смотрят на Веру, она на Белова.

– Я? – округляет он глаза.

– Он?! – восклицают хором Тома с Аришей.

– С какой это стати? – смеется Арина.

И правда, с какой стати Вера это решила? Никто ей прямо не сказал, она просто сопоставила намеки и некоторые факты. Сама сделала выводы, которые оказались ошибочными! О нет, она разделась перед Беловым, попросила белье, вела себя так, словно ему все равно. Вера вспыхивает, должно быть, еще ярче и на миг задыхается от стыда. Затем бормочет:

– Ладно, мне пора. Вик, спасибо, что приютил. И за вещи спасибо. И вам, Тома, за пирожки. Ариша, ты знаешь, что лучше всех. Всё, убежала.

Она бросается в коридор, хватает сумку, натягивает ботинки, которые принесла Кустова, и выскакивает в подъезд. Бегом вниз по лестнице. Какая же идиотка! Что Вик о ней подумал? Не успела расстаться с Артёмом, как крутит задницей перед его братом? Причем голой! Вера же в стрингах была. Она стонет и морщится. Надеется, что больше никогда не увидит Вика Белова. Как ему в глаза-то теперь смотреть?

И уже потом, в дешевом гостиничном номере Вера лежит на жесткой кровати и гадает, почему Артём сказал, что у брата не стоит на женщин, если Вик не гей? Почему просил ни о чем не спрашивать? Раньше она думала, что дело в ориентации Белова, которой стесняются родственники. Ни одна новая идея не посещает. Впрочем, это не Верино дело. Утром она возьмет такси, съездит за необходимым и займется поиском квартиры. Затем перевезет оставшиеся вещи и забудет об этой семье навсегда. Может, только Арину и Полину Сергеевну будет поздравлять с праздниками.