Кто встанет во главе во главе новообретенного княжества – многочисленные внуки Глеба должны были решить на съезде в Исадах. По приглашению князей Глеба и Константина Владимировичей туда съехались с ближними боярами и дружиной практически все князья рязанские и пронские. Встречу традиционно начали застольем, но пирующие гости вскоре были зарублены и заколоты ворвавшимися дружинниками хозяев и половецкими наемниками.
Съезд в Исадах. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.
В тот вечер Глеб и Константин перебили почти всех своих родственников. Как отмечает летопись, они порешили «пять братаничей, а шестаго брата роднаго».
Злодейство, как это часто бывает, счастья не принесло. На рязанский престол сел уцелевший кузен Ингварь Игоревич, в тот страшный день опоздавший на съезд. Через два года он разобьет Глеба и приведенных им половцев, а потом, заручившись военной поддержкой владимирцев, разобьет еще раз. Глеб, как и их общий дед, убежит в степь к половцам, где вскоре сойдет с ума.
В общем, как вы уже поняли, жизнь русских князей в те времена мало соответствовала христианским заповедям. Как считали современники, расплата за многочисленные грехи наступила через 20 лет после резни в Исадах.
В 1237 году под стены Рязани пришел «народ безвестный и чужой». Это были монголы, которых скоро во всей Восточной Европе назовут «Карой Господней».
Рязань стала первым русским княжеством на пути войска Батыя.
Монголы потребовали «десятины во всем: в людях, в князьях, в конях, во всем десятое». Но привыкшие к войнам рязанцы не зря считались одними из лучших бойцов на Руси. Князь Юрий Ингваревич ответил: «Когда нас не будет, тогда возьмете все».
«Оборона Рязани». С панорамы Е.И. Дешалыта
Так оно и случилось. Через шесть дней и ночей битвы за гранью сил человеческих все закончилось.
Вот как описывает финал «Повесть о разорении Рязани Батыем»: «И не осталось во граде ни одного живого, все заодно погибли и одну на всех чашу смертную испили. Не осталось там ни стонущего, ни плачущего: ни отца и матери по детям, ни ребенка по отцу и по матери, ни брата по брату, ни по родным, но все вместе мертвыми лежали. И все это случилось за грехи наши!».
Этого разгрома город не пережил – как показали археологические раскопки Старой Рязани, после катастрофы жизнь в сожженном дотла городе больше не возобновлялась.
Так погибла первая Рязань, и функции столицы княжества перешли к городу Переславлю-Рязанскому, позже «перекрещенному» Екатериной.
Но история Рязанского княжества этим не закончилась – она слишком сильно вплетена в общерусскую историю, поэтому потом было еще много чего.
Потом был Евпатий Коловрат с дружиной – матерые воины, вернувшиеся из Чернигова на пепелище и вместо родных нашедшие трупы. Они гнались за войском Батыя и рвали монголов как волки, а на переговорах на вопрос «Чего вы хотите?» отвечали: «Только умереть».
Потом был князь Олег Рязанский, именитый соперник Дмитрия Донского и Михаила Тверского, при котором великое княжество Рязанское достигло вершины своего могущества.
Потом было знаменитое Касимовское ханство – созданный на рязанской земле Василием Темным подвластный Москве «заповедник чингизидов».
Потом был рязанский боярин Прокопий Ляпунов – один из главных творцов и убийц Смуты.
В общем, много что составило и составляет славу этой земли – вплоть до сегодняшнего Рязанского воздушно-десантного училища и неофициального титула «российской столицы ВДВ».
«Славен город Рязань!» – кричали когда-то дозорные на башнях московского кремля.
Не поспоришь – действительно славен.
Что касается рязанского герба, то эта земля и здесь отличилась. Рязань может похвастаться едва ли не самым первым прото-геральдическим знаком среди русских княжеств. Нельзя сказать, что это герб как таковой, но отличительным знаком он точно был.
Рязань, как я уже говорил, граничила с Диким Полем, поэтому рязанцы общались с кочевниками много чаще и дольше, чем кто-либо другой. В итоге они, строго сохраняя православие, переняли у степняков немало обычаев и привычек и изрядно, как тогда говорили, «обусурманились».
В частности, рязанские князья завели себе тамгу – знак, которым они метили все им принадлежащее, а великий Олег Рязанский начал бить его на деньгах. Известны надчеканенные рязанской тамгой монеты ханов Джанибека, Узбека, Тохтамыша, а также их русские имитации.
Знак этот напоминал не то барана с рогами, не то мордочку с глазами. Вот, например:
Из-за этого сходства нумизматы зовут подобные монеты «мордками». Их известно довольно много, причем есть и территориальные отличия. Вот, например – слева рязанская тамга, а справа – ее пронский вариант.
Тамга-мордка встречается и на печатях. На фото – предположительно княжеская печать XIV-XV веков из фондов рязанского краеведческого музея.
К сожалению, этот сюжет не получил дальнейшего развития – во второй половине XV столетия Рязань попадает в сферу московского влияния, прекращает бить монету, и загадочные рязанские «мордки» исчезают без следа.
Следующий символ Рязани появляется там же, где и у всех остальных – на Большой печати Ивана Грозного. Там эмблемой Рязани стал конь:
Но и этот символ не получил дальнейшего развития. И только в 1620 годах, на известном нам саадачном покровце Михаила Романова появляется изображение, дожившее до сегодняшнего дня – человек с обнаженным мечом, второй рукой сжимающий ножны.
В это же примерно время в «Росписи всем государевым печатям», созданной в 1626 году печать Рязанская описывается так: «Человек, а у него в правой руке меч, а под ним земля».
Рязанский символ вообще часто встречается на допетровских вещах. Он есть и на гербовом знамени
И на тарелке
А на саадаке Алексея Михайловича 1673 года, работы мастера П. Андреева и вовсе занял почетное место на колчане на пару со смоленским Гамаюном.
Вот здесь крупно.
А вот как рязанского мечника изобразили в «Титулярнике»
Вид несколько разбойничьий, но зато лихой.
Ну а дальше – сами понимаете, пошло-поехало: печать Корба,
