«Хьюго опять забыл убрать свои вещи, – подумала Эвия и провела пальцем по тонкой папке, лежащей перед ней, – нельзя сидеть на шее кого-то, так говорила бабушка. Нужно как можно быстрее найти работу и как можно меньше доставлять неудобств собственным друзьям».

Весь оставшийся вечер мысли о работе не давали ей покоя, убеждая её в том, что нельзя сидеть без дела, нужна постоянная работа и квартира. Эвия взяла папку и положила её в комнату друга, после чего вернулась в зал и, открыв свой ноутбук, стала искать объявления о работе.

Несколько дней Эвия ходила на различные собеседования, но почти везде, где она была – получала отказ. Причины были разные, кто-то считал, что девушка неопытна, кто-то, как только узнавали, что она лежала в психиатрической больнице, боялся её брать, даже с хорошим письменным заключением от доктора. Иногда она подрабатывала промоутером, молча раздавала листовки, смотря вслед уходящим людям, некоторые из них могли положить к себе в карман небольшую бумажку, другие же мяли и выкидывали в ближайшую урну. Вновь очередная подработка на оживлённой, холодной и узкой улице. Незнакомка, спеша на работу, бежала по заполненной людьми дороге, как вдруг она столкнулась с девушкой, спокойно раздававшей листовки. Перед Эвией предстала высокая незнакомка: светлые волосы аккуратно убраны в невысокий хвост, зелёно-голубые глаза внимательно осматривают улицу и тут же оглядывают промоутера.

– Извините, – неохотно, с ноткой высокомерия начала девушка, сощурившись посмотрев на промоутера, она узнала свою знакомую. – Эвия? Это ты?

Незнакомка, которая столкнулась с Эвией, когда-то училась вместе с ней в университете. Мария Хилл. В студенческие годы она иногда общалась со своей одногруппницей, однако друзьями они так и не стали, лишь изредка перебрасывались парой фраз на переменах, пока ждали преподавателя около аудитории. Эвия безразлично осмотрела её и смяла, оставшиеся в руках, листовки.

– Извини, я спешу, – произнесла Мария, удивлённо разглядывая знакомую.

Девушка быстро покинула её, оставляя ту в потоке людей раздавать листовки. Денег за такую работу она получала мало, но хоть что-то, чем ничего. Всего несколько копеек, но даже на них Эвия могла купить немного еды домой, чтобы хоть как-то не сидеть на шее у своих друзей.

– Мария, сука! – громко высказался Хьюго, смотря на сообщения в телефоне своего брата. – Какой была сукой, такой и осталась.

Парень бросил телефон на стол. Эвия перевела взгляд на экран смартфона, на котором открыта бывшая беседа их университетской группы.

– Эви, просто ответь мне, – спокойно, не желая как-либо задеть подругу, начал Марк. – Зачем ты вообще пошла работать? Тебе, наверное, ещё тяжело, особенно после выписки…

– Я уже говорила, что не хочу сидеть у вас на шее, – начала девушка, – Сидя дома, я буду приносить ещё больше дискомфорта, до тех пор, пока вы не вышвырнете меня. Работодатели, у которых я проходила собеседования, говорили, что я неопытна, и я согласна с этим, да, что скрывать были и те, кто боялся того, что я лежала в психиатрической больнице. И я понимаю их опасения, но я просто хочу найти хоть что-то.

– Но, есть же и, – обеспокоено произнёс Марк, но Эвия перебила его.

– Мне нужна работа в любой компании, маленькая или большая это не важно. Пусть самая никчёмная работа. Хоть какие-нибудь деньги! – разозлившись, громко высказалась Эвия. – Я не хочу доставлять кому-то дискомфорт.

– Мы уже говорили тебе, ты не доставляешь нам никакого дискомфорта! – воскликнул Хьюго, – мы ведь семья. Маленькая, совершенно не родственная друг другу, семья.

– Всё успокойтесь, – спокойно произнёс Марк, присаживаясь напротив Эвии, – Эви, мы в любом случае будем тебя поддерживать и не собираемся куда-то выгонять. Живи здесь сколько хочешь, теперь это и твой дом тоже.

В этот поздний ноябрьский вечер, она по-настоящему разозлилась. Её первая ярко-выраженная эмоция за все время, что она провела рядом со своими друзьями – злость, но не на них, а на себя и своё отвратительное прошлое, которое разрушило её изнутри. Утром Марк и Хьюго, оставляя девушку одну, рано уехали на работу. Бледно-золотые лучи солнца проходили сквозь небольшое окно и падали на сложенный мягкий диван. Она провела в ванной комнате некоторое время, несколько минут разглядывала себя в зеркале: бледное осунувшееся лицо, темные круги под глазами, выпирающие кости ключицы, выглядело так, будто девушка чем-то неизлечимо больна. Эвия, умывшись холодной водой, отвернулась от зеркала. Не желая смотреть на себя, она поспешила выйти из ванной. Сегодня её ждало очередное собеседование, которое вновь может оказаться провальным. Медленно шагая по узкой, освещённой солнечными лучами, аллее, девушка вдохнула холодный осенний воздух, пустые деревья с острыми ветвями возвышались вдоль улиц, ветер поднимал опавшие листья и тихо кружил их в воздухе. Сидя в кабинете работодателя, она опустила голову и, нервно кусая губы, смотрела на свои тонкие кисти рук.

– Извините, но мы не можем вас взять на работу, – с улыбкой на губах сказала женщина, отдавая девушке её документы.

– До свидания, – произнесла Эвия, убирая документы в небольшую сумку и выходя из кабинета.

Солнце ярко освещало этот день и заставляло девушку морщиться, она вновь отправилась на работу, от которой получит лишь копейки. Женщина быстро неслась по улице, задев промоутера плечом, она бросила на неё брезгливый взгляд и поспешила уйти, так и не извинившись перед девушкой, которая присела на корточки и спешно собирала разбросанные рекламные листовки. Пасмурным вечером друзья собрались у телевизора в гостиной, Марк и Хьюго смотрели какую-то комедийную передачу, а Эвия в это время сидела в углу дивана и что-то рисовала на небольшом белом листе. Остро-наточенный карандаш резко проходил по листу, чуть ли не разрывая его, оставляя посреди чёрные полосы, что-то оставалось закрашенным внутри, что-то еле заметным. Девушка сосредоточилась лишь на линиях, которые проводила карандашом, подняв взгляд на весь рисунок, она увидела нарисованный ею завядший цветок. Он напомнил ей об одном человеке, который когда-то помог ей.

***

– У нас трагедия, – произнесла медсестра, разгуливая по больнице. – Амели Бейкер, повесилась в собственной квартире два дня назад…

Слова, прозвучавшие из уст молоденькой медсестры, застали пациентку, прибывшую в больницу три месяца назад, врасплох. Мисс Бейкер была одной из самых лучших людей в психиатрической больнице. Она всегда ответственно относилась к своей работе и безумно любила заботиться о людях. Эта женщина многим помогла здесь, а когда пациенты выписывались, они всегда хорошо отзывались о ней. Маленькая ростом, рыжеволосая девушка с медно-карими горящими глазами. Нежный и тонкий голосок, которым она могла быстро успокоить, давал надежду на что-то лучшее в этом тусклом и мрачном месте. В первые дни пребывания в больнице, она помогла Эвии адаптироваться и однажды подарила ей блокнот, который стал её личным дневником и другом, хранившим всю боль на своих когда-то белоснежных листах.

– Ты такая талантливая, – произнесла Амели, присаживаясь рядом с Эвией и обращая внимание на рисунок в руках пациентки. – Очень красиво.

На белом листе изображена маленькая собачонка, которая всё время бегала вокруг территории больницы. Она часто подбегала к Эвии и садилась около неё, долго вглядывалась в её грустное лицо и после радостно подавала голос, стараясь развеселить девушку.

– У меня вот нет никого, но я очень люблю помогать людям и со спокойной душой отпускать их в мир, зная, что они меня, возможно, не забудут, – умиротворённо произнесла медсестра и улыбнулась.

Эвия промолчала.

– Я знаю, что произошло с тобой, – шепнула Амели, с сожалением в глазах, смотря на пациентку, которая в миг помрачнела. – Извини, я напомнила тебе об этом, но я просто хочу сказать тебе, что ты не виновата в этом. Постарайся быть сильной и пережить все невзгоды.