Наконец Толя увидел свободное место, и проскользнул в зал.

– Означает ли это, что мы достигли электронного совершенства, подобного человеческому мозгу? И да и нет. И главное, те ли связи мы используем и понимаем ли мы правильно принципы работы человеческого мозга. Да что человеческого, простой пример, посмотрим на муравья с его микроскопическим мозгом – вот он бежит по земле с огромной для его размеров скоростью. Его глаза сканируют пространство вокруг и весь путь перед ним. Импульсы с датчиков… простите, с рецепторов и нервных окончаний поступают в муравьиный мозг. В микросекунды его мозг должен проанализировать и переработать эту информацию с учетом опыта, то есть памяти этого насекомого, и выдать единственно верную команду лапкам – ступить туда или сюда, уклонится от вероятной опасности или прямой угрозы, которые тоже надо засечь и определить их степень. При этом наш муравей бежит не просто прогуляться, а за добычей, то есть он знает направление и придерживается его при изменениях ситуации и преодолении препятствий. К тому же этот муравей с рождения знает свое предназначение в этом мире – он солдат или строитель или, скажем, воспитатель, что человечество для себя пытается определить до сих пор. Так достигли ли мы вот хотя бы такой «разумной» и быстрой переработки поступающей информации и принятия верных решений, казалось бы, примитивного мозга на своих супер машинах?

Профессор выдохнул, сделал паузу и сказал:

– А вот, кому интересно, чем дело кончилось, прошу ко мне в лабораторию для прохождения тестов и совместной работы. Если не верите мне на слово, убедитесь в моей правоте сами.

Он неожиданно сошел с трибуны и удалился за кулисы.

Зал зашумел. Все вскочили. Кто аплодировал, кто кричал, а кто-то даже пытался свистеть.

Анатолий остался в недоумении, его накрыла волна разочарования, ведь он ожидал демонстрации всевозможных электронных чудес, говорящих роботов и трехмерных изображений будущего цифрового мира.

И ничего… одна болтовня!

Может он что-то пропустил важное?!

Уже вечером, лёжа на кровати и глядя в потолок, Толик сосредоточился и прокрутил в голове весь доклад профессора, что помнил. В его мозгу, словно на огромном экране загорались слова «тест», «нейронные связи», «эволюция»…

С ними он и уснул.

На следующий день, Анатолий вскочил по будильнику почти вовремя. Сереги не было и, помаявшись в одиночестве, он понуро отправился на работу. Прийти вовремя ему всё же не удалось – заскочил в универсам купить минералки, но опоздание было таким несущественным, что сменщик этого даже не заметил.

В ожидании клиентов Толя побродил по рядам, осматривая товар, пару раз сменил фоновую музыку, которая что-то не «заходила» – больше делать ничего не хотелось. Как с утра не заладилось, так и пошло…

Магазинчик, в котором он работал, был небольшим, занимал всего одну секцию в ТЦ. И покупателей обычно было немного, ровно столько, чтоб сводить концы с концами, и продавцы, то есть менеджеры продаж, зачастую были предоставлены сами себе. Что было очень удобно для студента. Да, салон не был прибыльным, и, как видел Толик, ассортимент, а особенно подбор музыки, не пользовался повышенным спросом. Он даже предлагал владельцу магазина подобрать более ходовую, молодежную музыку.

Но хозяин был непреклонен. Ему было плевать на новинки, он был убежденный рок-н-ролльщик, и пользовался в определенных кругах большим авторитетом. Вот такие лохматые меломаны в преклонных годах, обвешанные цепями, и приходили в салон за винилом, каждый раз передавая приветы Аркадий Санычу – владельцу заведения. На что Толик всегда отвечал «непременно», подразумевая «делать мне больше нечего». С такими покупателями было легко, они сами знали, что им нужно и где это лежит, а лишние советы их только раздражали. В таких случаях Толик отходил к кассе и смиренно ждал покупателя с очередным откопанным шедевром времен покорения Битлз дикого Запада. Закрыть такой раритетный салон, несмотря ни на какие убытки, уважаемый Аркадий Саныч просто не мог!

Анатолий все-таки разбирался в музыке и отдавал должное и Элвису Пресли, и Deep Purple, но это были кумиры его родителей, а новому поколению, как известно еще из классики, подавай все новое, пусть и абсурдное, каковым, собственно, и был рок-н-ролл в свое время.

А фильмы, благодаря Интернету, и вовсе покупали единицы, разве что случайные посетители Торгового центра или заядлые киноманы, ищущие какие-либо старые копии, обладать которыми в личной кинотеке, по их мнению, было просто необходимо.

Он сел за компьютер и, пролистывая в безделье новостную ленту, наткнулся на статью, где описывались достижения профессора Дмитриенко. В этой статье вкратце приводился доклад учёного, и тезисно рассказывалось о его самых известных открытиях. Но самое главное, в статье были подчёркнуты последние слова профессора, которые он сказал, завершая доклад на конференции – «…прошу ко мне в лабораторию для прохождения тестов и совместной работы. Не верьте мне на слово, убедитесь в моей правоте сами».

В том-то и дело, что Анатолий верил, а работать вместе он даже и не мечтал! А вдруг?!

Там была ссылка на фрагмент доклада, и Толик включил запись.

«Журналист:

– Я слышал, что вы тестируете людей, задавая им вопросы на эрудицию, но никого не пропускаете дальше, так какой смысл их приглашать?

Профессор:

– Моя работа – фундаментальный труд. Неужели вы считаете, что я должен открывать свои двери для случайных людей? Вы же не даете обезьяне автомат в надежде, что она попадет только в мишень.

Зал рассмеялся. Профессор, поднял руку, успокаивая публику.

– Так же и здесь. Чтобы перейти на следующий уровень знаний, нужно быть внутренне готовым. К сожалению… я таких людей пока не нашел».

Ролик закончился.

Толик не помнил этого диалога!

Чертовы дежурные!

Он обзвонил сокурсников и нашел-таки того, кто записал всю конференцию. Толик попросил приятеля прислать ему этот видеофайл, чтобы прослушать, что на самом деле говорил Дмитриенко от и до.

Конечно, слова о совместной работе запали в самую душу. Анатолий ещё несколько дней обдумывал предложение профессора. Он и с занятий, и на занятия проезжал на своем велосипеде под окнами лаборатории, даже иногда стоял под ними, собираясь с духом, видел даже претендентов, но никак не мог сам решиться испытать себя.

Мысли, которые завладели им, уже не могли оставить его в покое. Они уносили его в несусветные дали научного творчества, заставляя бесплодно размышлять об иллюзорном будущем, и реальная жизнь теперь воспринималась им словно в тумане. Работа раздражала, учеба не шла в голову, он забросил свою любимую музыку…

Даже Серега заметил, что с ним творится что-то неладное.

– Ты чё, влюбился? – как-то спросил Чиж, глядя на печальную физиономию друга.

– Ага… В профессора… – отмахнулся Толя.

Чиж хотел было банально пошутить на модную тему любви между мужчинами, но зная своего соседа, как облупленного, не стал ёрничать, а лишь сочувственно покачал головой.

Лежа вечером уставившись в потолок, Анатолий в очередной раз дал себе обещание завтра отправиться в лабораторию на тесты. Всю ночь он обдумывал, как это сделать лучше, задавал себе разнообразные вопросы, которые могут возникнуть на собеседовании, искал линию поведения, чтобы сразу не попасть впросак.

И вот, ни свет, ни заря, с твердым намерением, но с пустой головой, он решительно направился к своей мечте. Час пробил!

Сидя у порога лаборатории на приступке, Толик то и дело клевал носом, проваливаясь в дрему. И, чтобы хоть как-то прийти в себя и настроиться на нужный лад, он включил на телефоне запись конференции.

– «Вы говорите, что будущее принадлежит искусственному интеллекту. А как же тогда любовь? – спросила журналистка.

– А что есть любовь? Это всего лишь физиология, плюс набор восприятий этого мира аналоговым мозгом с ограниченными способностями. Вы же не будете утверждать, что любите собаку и ребёнка одинаково, но называете это одним и тем же словом. Кто-то любит котлеты, а кто-то Рембрандта. У каждого разные системы координат, абсолюта нет! Кто-то считает, что любит и позволяет себе аморальные поступки, а кто-то никого и ничего не любит, но ведёт себя вполне достойно. Я понимаю, о чем вы, но той любви, которую вы имеете в виду, в природе не существует. Если не говорить о биохимии данного процесса, это иллюзия сознания, а, следовательно, прерогатива искусственного интеллекта. Только чистый разум, не обремененный неблагоприятными внешними факторами, способен на истинную любовь! Вы же не анализируете, когда влюбляетесь, почему это произошло, весь тот спектр химических и физических процессов в вашем организме, вы просто любите, и любите, порой, не лучших представителей рода человеческого. Ваши чувства – это не наука, а художественная литература, в которой ярко описаны такие аморфные определения, не поддающиеся измерению, как влюблённость, влечение, страсть, симпатия, привязанность и т.д. и т.п. Мир велик и многообразен, одно не исключает другого, и как это будет происходить на следующем этапе развития цивилизации, мы пока не знаем.