С точки зрения Хейзел, у Холлиса была хорошая работа, а вот график – плохой. В те времена многие мужчины оказались безработными, они вынуждены были подрабатывать на фермах, в железнодорожных бригадах или заниматься какой-то иной деятельностью, которая вынуждала их уезжать из города на несколько недель или месяцев. Иметь хорошую работу – вот за что стоило благодарить судьбу, будь то в раннюю смену или нет. Правда, иногда Холлис заканчивал работу раньше и, прежде чем вернуться домой и лечь спать, забегал на ипподром, чтобы поставить пару долларов. А Хейзел и не возражала: он много работал, а значит, заслуживал отдых.

И все же она не могла избавиться от чувства одиночества, обволакивающего ее и их квартиру, как слой пыли. И хотя иногда ей удавалось на время забыть о нем – например, вечером, выпивая с Петти, или после обеда, ходя по магазинам с Ресси, или даже днем, молясь в этой дикой пятидесятнической церкви, – но все быстро возвращалось на круги своя. Хейзел нужен ребенок, уверяли родные Холлиса.

Итак, Холлис и Хейзел решили завести ребенка. Казалось, Холлис был в восторге от такой перспективы. Впервые за последнее время Хейзел увидела в нем какую-то искорку, особенно когда они обсуждали, где будет спать ребенок, что они назовут его Холлисом-младшим и как они втроем сфотографируются у одного из городских фотографов: «Правда, здорово, фото будет смотреться на той стене?»

Перспектива рождения ребенка, несомненно, занимала мысли Холлиса каждое утро, когда он просыпался в три часа и, пошатываясь, выходил из квартиры к своему грузовику. Каждое утро, когда он ехал в «Кукс Айс-Крим», он, скорее всего, размышлял о том, что ему нужно сделать, чтобы подготовиться к появлению ребенка, что жизнь его может измениться как к лучшему, так и к худшему. Так же, как каждое утро, доставая бутылку «Олд Тейлора»[55] из-под сиденья фургона с мороженым и откупоривая ее, он наверняка беспокоился и о том, сможет ли стать хорошим отцом для маленькой девочки или мальчика.

ПЬЯНСТВО ПОДКРАЛОСЬ к Холлису незаметно. То, что начиналось с глотка виски по рецепту друга, превратилось в настоящую привычку, бутылки «Олд Тейлора» прятались под сиденьем грузовика или позади дома. Хейзел об этом понятия не имела, да и откуда? Холлис тратил столько же времени на то, чтобы придумать, как спрятать бутылки от нее, своего шефа и своей семьи, сколько и на все остальное. Прятки стали для него второй работой, не менее тяжелой, чем его реальная работа, его жена, его заботы.

Холлис часто мечтал о сыне. Во всяком случае, он надеялся, что это будет сын. Толстенький мальчик с большими щеками, похожими на щеки поросенка, и с пухлыми крепкими ножками, которые потом станут мощными и сильными. Очнувшись от одного из таких снов, Холлис вздрогнул – он сидел за рулем грузовика Кука, летящего по шоссе. От шока он сразу выпрямился. Как долго он пробыл в отключке?

Адреналин от испуга в конце концов выветрился, и его веки снова отяжелели. Он решил лечь пораньше. Ему нужно отдохнуть. Возможно, он сможет сказать шефу, Дейлу Куку, что неважно себя чувствует. Он остановил грузовик у отеля «Истман» и зашел внутрь, в аптеку, чтобы повидать доктора Петти. Холлис вышел с бумажным кульком, в котором находилась бутылочка с лекарством, спрятанная от посторонних глаз.

Когда Холлис возвратился в кафе-мороженое, Дейл удивился, что тот пришел так рано. Холлис объяснил, что не смог закончить маршрут. Он неважно себя чувствует и подумал, что ему стоит пойти домой и прилечь. Неплохая идея, согласился Дейл. Он был хорошим человеком. Он сказал, что сам закончит маршрут Холлиса, а если тому понадобится еще денек, то он может взять и следующий тоже. Поблагодарив шефа, Холлис пошел домой, держа бутылку лечебного виски в заднем кармане. К тому моменту, как он вернулся в свою квартиру, он успел выпить ее всю. Пройдя мимо Хейзел в спальню, он рухнул на кровать. Хейзел даже не поднялась со своего места. Она грызла ногти.

В ИЮНЕ 1939 ГОДА Хейзел родила мальчика. Малыша назвали Холлисом-младшим. Однако Ричард и Бесси Мэй почувствовали, что с Холлисом-старшим что-то не так, и убедили молодую пару съехать из квартиры и вернуться к ним. Хейзел такую идею восприняла неоднозначно. С одной стороны, ей двадцать лет, она стала матерью, и ей не нравилась мысль о том, что за ней станут присматривать родители мужа. С другой – ей не помешала бы дополнительная помощь, а Холлис, похоже, в помощники не особо годился. Хейзел по-прежнему не знала о его алкоголизме, но начала беспокоиться из-за его настроения, его вялости. Побыть в кругу семьи может пойти на пользу всем.

Бесси Мэй и сестры Холлиса, Ресси, Джози и Алмаджин, очень помогали c Холлисом-младшим, успокаивая ребенка или просто давая Хейзел возможность передохнуть время от времени. Бесси Мэй и девочки были просто на седьмом небе от счастья из-за того, что в их доме появился малыш. Даже его плач и крики приветствовались: дамы соревновались, кто лучше успокоит ребенка.

Старший брат Холлиса, Эдвард, и его отец, Ричард, тоже помогали по-своему, но не с ребенком. Они оказались полезнее Холлису-старшему. Может, Хейзел и не подозревала о состоянии мужа, отрицая его или проявляя наивность, но даже если Холлис прилагал большие усилия, чтобы скрыть свое пьянство, семья в происходящем не сомневалась.

Ричард занял твердую позицию: он постоянно контролировал Холлиса дома и на работе. Всякий раз, когда они находили спрятанную где-то бутылку, что случалось часто, они выливали ее в канализацию. Однажды Алмаджин нашла бутылку в бачке над унитазом.

– Ты можешь в это поверить? – спросила она Бесси Мэй. – Он пьет это из сливного бачка, мама. Прямо из бачка.

Когда Дэйн не бегал по поручениям Оуни Мэддена, он старался наслаждаться жизнью на курорте. Играл в гольф или джин-рамми, тусовался в кафе-мороженом Кука или в бильярдной. По выходным он отправлялся на Фонтанное озеро, где устраивались большие вечеринки с купанием и танцами. Он стал зрелым и серьезным молодым человеком, но расставаться с юношеской беззаботностью не спешил. Да и светская жизнь в Хот-Спрингсе помогала не слишком переживать по поводу того, чего он, возможно, лишился, учась в университете в Фейетвилле. И самое главное – вечеринки на озере давали возможность встречаться с Марселлой Селлерс.

Марселле исполилось семнадцать, когда они с Дэйном впервые встретились на Фонтанном озере. Красивая брюнетка с вьющимися волосами, нежной кожей и полными губами… У нее была щель между зубами, которую некоторые мужчины находили привлекательной, но она сама испытывала от такого «дефекта» некий дискомфорт. Впрочем, как бы ни относилась Марселла к своей внешности, чувствовала она себя уверенной и зрелой молодой женщиной. Она могла с легкостью поддержать разговор с Дэйном, была настолько общительной, насколько он – замкнутым. В этом плане они дополняли друг друга.

Семья Марселлы перебралась в Хот-Спрингс из крошечного городка Гленвуд год назад. Как и семья Дэйна, Селлерсы были из сельской местности, но Марселлла держалась совсем не как провинциальная девчонка. Как и Дэйну, ей удалось сгладить свой арканзасский акцент, и она старалась, чтобы ее речь звучала правильно. Еще до переезда она тайком сбегала из дома, чтобы поехать в Хот-Спрингс и послушать джаз в «негритянской» части города. Она обожала музыку, подбирала мелодии на слух на фортепиано и чувствовала себя самой счастливой, когда кружилась на танцевальной площадке. Дэйн прежде никогда не встречал никого похожего на нее. По выходным они вместе плавали и танцевали на Фонтанном озере. Роман захватил их целиком. Летом, когда Марселле исполнилось восемнадцать, они тайно поженились. Прошло полгода, прежде чем они рассказали о бракосочетании своим родным.