Церемония оказалась непродолжительной, и присутствующих было немного. Когда все закончилось, молодожены отправились в скромную комнату Оуни в апартаментах «Кливленд Мэйнор», которую он снимал, ожидая условно-досрочного освобождения. В скором времени он купил для своей молодой жены дом, но совместную жизнь они начали, проведя первую брачную ночь в его скромных холостяцких апартаментах, где разделили также и первую совместную трапезу в качестве мужа и жены.

Оуни вернулся в Хот-Спрингс всего два года назад, но за это время успел привлечь к себе и Агнес много нежелательного внимания. Просто-таки местная достопримечательность: здесь, в этой маленькой квартирке в Арканзасе, жил Оуни Мэдден, король «ромового коридора» и хозяин Нью-Йорка, сорока трех лет от роду, в самом расцвете сил, исполнявший роль примерного семьянина в браке с девушкой из сувенирной лавки маленького городка. Хот-Спрингс привык к визитам важных шишек, однако никак не ожидал, что эти самые «шишки» будут жениться и торчать здесь. И все же Оуни не собирался уезжать из-за любви или денег: одно у него уже было, а второе он обязан был приобрести. Как он заработает, ему еще предстояло выяснить. Но его отправили в Хот-Спрингс по договоренности с Фрэнком Костелло – в обмен на процент от всего, что Оуни сможет сколотить в Арканзасе, Костелло присмотрит за делами Оуни на востоке.

Мэру Лео Маклафлину, как и следовало ожидать, не терпелось познакомиться с новым обитателем города. Маклафлин пригласил Оуни к себе домой, в большой белый особняк в конце Малверн-авеню, расположенный прямо на разделительной линии между белой и черной частями города. Дом никак не соответствовал скромной зарплате мэра. Роскошный газон окружала богатая кованая ограда, а каждый этаж семнадцатикомнатного дома викторианской эпохи в стиле королевы Анны украшала полукруглая веранда. Имелась даже конюшня, где Маклафлин держал Скотча и Соду – двух своих лошадей, которых он запрягал в карету, возившую его по городу. Жители Хот-Спрингса не задавались вопросом о богатстве Маклафлина. Они знали, что их мэр насквозь продажен, но при этом были убеждены, что ворует он не из городской казны. Маклафлин выполнил обещание, данное им в качестве кандидата в мэры: терпимо относиться к незаконным азартным играм и заставить игроков оплачивать необходимые городу улучшения. Он заявил избирателям Хот-Спрингса: «Не беспокойтесь о прибавке для Лео. В один прекрасный день Лео получит свое». И дом, и запряженный лошадьми экипаж, и великолепные костюмы в полоску служили достаточным доказательством того, что он действительно выполнил то, о чем говорил.

Оуни встретился с мэром и муниципальным судьей Верном Леджервудом в гостиной роскошного дома. Маклафлин командовал грозной политической машиной, в значительной степени зависевшей от коррупционных поборов и поддержки афроамериканских жителей города. В отличие от других округов Арканзаса, где чернокожим жителям не позволялось вступать в Демократическую партию и голосовать на предварительных выборах, Маклафлин всячески способствовал этому. Он платил налог в один доллар, требующийся от каждого избирателя, за тысячи местных жителей, а иногда даже заполнял за них бюллетени. В обмен на политическую поддержку со стороны черной общины города Маклафлин одобрил работу нескольких казино и ночных клубов, принадлежащих черным и расположенных в восточной части города, где проживало большинство чернокожего населения. Маклафлин использовал свое влияние и налоговый сбор, чтобы гарантировать, что изберут нужных людей для сохранения выстроенной им схемы игорного бизнеса. Тем не менее судья Леджервуд, возможно, обладал гораздо большим влиянием, чем мэр. Высокий и крупный, Леджервуд был настолько же сдержанным, насколько Маклафлин – эпатажным. Если Маклафлин славился своими зажигательными речами и харизмой, то Леджервуда отличала житейская мудрость и умение думать на несколько ходов вперед. Маклафлин – практик, умеющий делать дела. Леджервуд – мозговой центр, обладающий стратегическим мышлением. Эти двое дружили с юности и вместе замышляли захватить власть в городе и округе, чтобы открыть Хот-Спрингс для азартных игр, еще за целое десятилетие до приезда Оуни.

На самом деле именно Леджервуд изначально привлек Маклафлина баллотироваться в мэры после спора с тогдашним градоначальником Сиднеем Наттом по поводу кандидатуры начальника полиции. То были времена сухого закона, и Хот-Спрингс наводнили спикизи. Во многих из заведений, таких как «Саусерн клаб», «Блу риббон», «Огайо» и «Ситизенс», имелись подсобки, где как раз и играли в азартные игры. Леджервуд заявил Маклафлину, что с его помощью Лео сможет заручиться поддержкой владельцев теневого бизнеса, чтобы финансировать избирательную кампанию против Натта. Все, что требовалось от Маклафлина, – выступить за «открытую политику» в отношении алкоголя и азартных игр, а также позволить Леджервуду самому подобрать начальника полиции. Маклафлин на сделку согласился – и с тех пор уже почти десять лет находился на посту мэра. За это время карточные игры в подсобках спикизи переродились в полноценные казино, куда клиенты входили через парадные двери под ярко освещенными вывесками, а не через темные задворки.

В каком-то смысле открытие города стало возвращением к его естественному состоянию. Хот-Спрингс являлся курортом почти столько же времени, сколько был обитаем. Горячие источники и купальни находились на федеральной земле, и главный врач и правительство пропагандировали целебные свойства курорта по всей стране. Хот-Спрингс называли «Меккой для страждущих» и утверждали – впрочем, ошибочно, – что термальные воды способны излечить 90 % всех болезней и что благодаря питью и купаниям десятки тысяч людей исцелились от неизлечимых недугов. Естественно, туристы непрерывным потоком потянулись к источникам. И вокруг них выросла целая индустрия гостеприимства, включавшая в себя гостиницы, рестораны, бары, азартные игры и проституцию.

Однако к 1913 году беззаконие в городе усилилось, в нем царили насилие и казнокрадство. После того как в 1910 году кровавая перестрелка на городских улицах попала в заголовки газет, а в Хот-Спрингсе были пойманы несколько крупных банд мошенников, выманивающих у богатых приезжих десятки тысяч долларов, федеральное правительство решило провести расследование. Законодательное собрание Арканзаса в 1913 году приняло закон, согласно которому содержание игорного дома считалось уголовным преступлением. Столы для игры в кости и колеса рулетки скрылись в подсобных помещениях. Заодно значительно снизилось поступление средств в городской бюджет и количество туристов, которые приезжали в город, очевидно, не только ради купаний. Спустя более десяти лет с тех пор, как Маклафлин возглавил город, жители отчаянно желали вернуть старые добрые времена, когда Хот-Спрингс считался Карловыми Варами Америки. Единственным способом сделать это было возвращение азартных игр.

МОЖЕТ, МАКЛАФЛИН И ЛЕДЖЕРВУД и контролировали все рычаги власти в Хот-Спрингсе, но казино управлял другой человек, У. С. Джейкобс. На момент первого избрания Маклафлина и Леджервуда Джейкобс жил почти в двухстах милях от них, в Мемфисе, но владел контрольной долей в нескольких подпольных игорных заведениях. Маклафлин и Леджервуд вызвали Джейкобса в Хот-Спрингс и попросили помочь организовать в городе игорное сообщество. Джейкобс согласился неохотно и выдвинул свои условия: количество клубов должно быть строго ограничено, и Джейкобс единолично решает, кому быть в доле. Они согласились, и Джейкобс возглавил игорный бизнес Хот-Спрингса, контролируя большую часть домов.

Джейкобс удерживал за собой место на вершине власти, гарантируя безопасность всем важным людям, управлявшими игорными делами. Он ковылял по городу на своей деревянной ноге и лично доставлял конверты с деньгами, в том числе один Леджервуду и еще один Маклафлину. Он ссужал деньги каждому, кто нуждался в помощи. Он нанимал местных полицейских и пожарных в их нерабочее время для охраны своих заведений и платил им больше, чем они зарабатывали на своей муниципальной работе.