К приезду товарища Ха Тху предприятие взяло обязательство наладить производство фасонных бюстгальтеров под девизом «Грудью отстоим копенгагенские конвенции по воздушному пространству Южного Вьетпунга!»

Директор фабрики вызывает старшего мастера: «Как там наша продукция?» «Сейчас узнаем, — отвечает старший мастер и вызывает просто мастера: — Как там наша продукция?» «Сейчас узнаем, — отвечает просто мастер и вызывает передовую работницу фабрики: — Как там наша продукция, Валентина?» «А что я? — удивляется Валентина. — Спрашивайте у директора — ему виднее». Тогда старший мастер семенит к директору с твердым, исчерпывающим ответом: «Вам виднее»… И которую ночь директор пьет валерьянку, ворочается с боку на бок, воздыхает в думах о судьбе своего нескладного трикотажного детища. «Надо поскорее перебираться в НИНИ МЕНЯ», — решает он и мгновенно засыпает.

В то время как директор трикотажной фабрики спал, в американском посольстве заканчивались последние приготовления. Филдсу оставалось предначертать финал операции, однако его это мало беспокоило, поскольку агент 6407 целиком положился на интуицию негра с полуострова Кактусячий.

План операции, продуманной до мельчайших подробностей:

Онанга — лидер. Филдс — переводчик.

Они приезжают на фабрику в такси к началу комплексного обеда. Их встречают директор и др.

Затем они поднимаются на стол сортировки белья, где Ха Тху произносит пламенную патриотическую речь. (Бурные, продолжительные аплодисменты. Звучат оптимистические возгласы.)

После летучего митинга в защиту движения умиротворения высокий гость знакомится с технической оснащенностью предприятия и незаметно подкладывает в прядильный станок мину замедленного действия. (Аплодисментов не слышно.)

Товарищ Ха Тху благодарит коллектив и руководство за теплый прием.

Переводчик забывает перевод непередаваемой игры слов, извиняется и просит его подождать, пока он сбегает в такси за словарем. Он убегает.

В это время взрывается мина замедленного действия. (Аплодисментов не слышно из-за взрыва.)

Развязка операции целиком лежит на совести КПД мины.

Такси «Волга» плавно подкатило к ветхому сарайчику трикотажной фабрики. Из такси вышли двое диверсантов: лидер негритянского движения умиротворения и его персональный эрудированный переводчик. Крепкие рукопожатия и долгие восторженные поцелуи. Высокий гость направляется в прядильный цех и словно распрямившаяся пружина взлетает на стол для сортировки белья, за ним вскакивает персональный переводчик.

— Дабл бабл квинта кварта синга пура увер тюра!

— Здравствуйте, товарищи! — переводит Филдс. (Гром аплодисментов.)

— Прононс манонс кинонс!

— Привет вам от борющихся негров полуострова Кактусячий! (Овация.)

Далее следует краткий обзор сложившегося положения.

— Коварные планы терпят крах! — переводит Филдс. — Левацким ультра неймется! Двое убитых, трое раненых — таков безрадостный итог встречи полиции Эр-Рияда с демонстрацией содержателей борделей, прошедшей под лозунгом «За улучшение жилищных условий!» (Возгласы протеста.) Мы спрашиваем: кто попирает статус-кво? Персона нон грата, товарищи!

Немного лирики:

— Я верю, настанет время, когда, вздохнув полной грудью, мы скажем: наконец-то дождались! И бросим силы туда, куда надо!

И под конец:

— Пусть крепнет и наливается соком несгибаемый бамбук сплоченности вокруг светлых идеалов, завещанных борцами за справедливость! (Бурные, продолжительные аплодисменты. Возгласы: «Долой марионеточные режимы!», «Нет — прихлебателям и другим элементам!»)

Ответное слово берет директор, за ним — передовая работница Валентина, которая, в частности, говорит:

— Нечего выпячивать свое нутро, господа хорошие! Хотите заграбастать дивиденды — не выйдет! Я не допущу, чтобы от прямого попадания головки с эквивалентом поникла такая замечательная голова, как наш директор. Так вам она и поникнет, ждите! У нас каждый готов отдать себя производству нижнего белья, а если сложится международная обстановка, то и верхнего. Фабричная женщина, следуя зову совести, мобилизует себя на материнство, зовет к новым свершениям, клеймит позором и заявляет протест! Большое вам спасибо, товарищ Тьфу! Спасибо от простой, бесхитростной женщины! (Долго не смолкающие аплодисменты. Никто не желает приниматься за работу. Звучит народная песня «Стенька Разин атаман!».)

А время летело невероятно быстро. Дело близилось к концу рабочего дня, но летучий митинг никак не собирался улетучиваться. Филдса охватило волнение. Он стал делать Онанге условные знаки, но тщетно — лидер не обращал на них ни малейшего внимания. Тогда Филдс, он же Хихиклз, решился и громогласно объявил, что товарищ Ха Тху из-за понятной застенчивости не говорит о своем сокровенном желании осмотреть прядильный станок. Желание гостя — закон.

— Этот экспериментальный станок — гордость фабрики, — пояснил директор. — Он собран по рекомендациям НИНИ МЕНЯ. Валентина, объясни, пожалуйста, гостю принцип действия свежей струи отечественной технологии.

— Так, значит, вот это — движок в пятьдесят лошадей. А вот это — коробка передач. Здесь расположен карбюратор, вот здесь — тормозные колодки и коробка сброса едких газов. На выхлопе стоит жигулевский глушитель. Включаем скорость — завертелась коробка передач. Подбавляем газу — пошла шерсть!

Сарайчик закачался, заходил ходуном, разрываемый изнутри мощными децибелами. Директор, силясь перекрыть невообразимый шум, кричал переводчику: «Как нравится гостю свежая струя?!» «Слишком громко струится!» — кричал в ответ Филдс. Вдруг Филдс увидел нечто удивительное: товарищ Ха Тху, извиваясь, целеустремленно лезет в станок, прижав к сердцу будильник с миной. Станок визжит, как резаный парась, но продолжает вырабатывать продукцию. Вот следует интервал, и… о чудо современной технической мысли! — идет кучерявая масса с прелыми носками, трусами, шнурками и еще многим таким, чего никогда не смогла бы предвосхитить самая воспаленная передовая мысль! С невероятным усилием станок выбросил в коллектив работников подошву и заглох.

— Жаль, — заметил директор, — что гость сейчас лишен возможности обозреть столь богатый ассортимент нашей продукции. Товарищ Ха Тху, вылезайте!

Валентина почувствовала что-то неладное:

— Слышь-ка, ты, гран персона нон статус-кво! Вылазь! Будет тебе в нем мараться! Это дело наше, бабье! А твое дело защищать сверните… сверните… свернитет да в джунгфли ревизио… ревизоров не пущать!

Из чрева передовой мысли донесся слабый голос мужественного борца: «Ва мбы так!» Тут Филдс смутился, засуетился и признался, что, к своему стыду, забыл транскрипцию непередаваемой игры слов «Ва мбы так». Как ни убеждали его окружающие, что они и без транскрипции понимают неустрашимого гостя, им так и не удалось убедить в том переводчика — профессиональная гордость не позволила ему положиться на эрудицию аудитории. Поэтому переводчик со скоростью пули вылетел на улицу и, с тревогой оглядываясь на фабрику, быстро сел в такси. Взрыв раздался, когда счетчик высвечивал число 13…

— Теперь прямо, — подсказал Джон Филдс водителю такси. — Мы произвели фужер, то есть фураж, то есть фурор в трикотажной промышленности, и это позволяет сделать вывод, что промышленность на правильном пути.

Только сейчас шпион заметил, что за рулем сидит женщина с лицом, полным энтузиазма и затаенной информации.

— Послушайте, откуда вы взялись? — не выдержал агент 6407. — Впервые встречаю столько мысли на одном женском лице.

Круто развернув машину в темном тупике, женщина остановила такси и выключила счетчик.

— С вас шесть рублей и четыреста семь копеек, — ледяным тоном произнесла она. — А для начала зовите меня мадам Дубова-Ясенева. Так будет лучше в наших общих интересах…

Взрыв трикотажной фабрики гулким эхом раскатился по кабинетно-коридорным лабиринтам больших и малых инстанций. Самоуверенное возбуждение сменялось приступами тишайшей апатии. Прецедент! Помимо фабричного сарайчика, взрывной волной шарахнуло НИНИ МЕНЯ, где дозревали три докторские и тридцать три кандидатские диссертации. К счастью, серьезных жертв на фабрике не отмечалось, если не считать, что поникла замечательная голова такого замечательного человека, как директор, да у одной бесхитростной женщины, мобилизованной стать матерью, случился истерический припадок со словами: «Сверните ревизоров в джунхфли!»