Проблемой будет стоять. Как только вода коснется моей кожи, мой хвост вернется, и я не смогу встать или сделать что — либо еще. И я поворачиваюсь лицом к большой белой раковине рядом с душем. Именно тогда я вспомнила, что это называется «ванна», так я думаю. Там такой же кран, как и в душе, и я включаю его, наблюдаю, как вода льется из крана прямо в отверстие на дне ванны.

— Что за глупая штуковина, — говорю я, пытаясь найти правдоподобный способ заполнить дыру. На краю ванны есть странная металлическая круглая штука, и я тянусь к ней, вставляю ее в отверстие. Теперь вода наполняет чашу, а не вытекает.

Я срываю с себя то немногое, что на мне надето, достаю из — под раковины упомянутые Венди бутылки, хватаю розовую с груды одежды и перешагиваю через стенку ванны, опускаясь в теплую воду. Как только они покрываются водой, мои ноги сливаются воедино от бедер до пальцев ног, моя кожа утолщается, чешуя покрывает то, что было кожей. Плавники раскрываются из моих лодыжек и скрывают мои ступни.

Я провожу водой по своему хвосту, а затем свешиваю его за край ванны, при этом откидываясь назад. Я расслабляюсь так около минуты, прежде чем вспоминаю, в каком ужасном состоянии мои волосы. Так что я переворачиваюсь, убираю волосы вперед и смачиваю их водой. Я тянусь к бутылочке с надписью «шампунь». Я понятия не имею, сколько мне понадобится, поэтому я наливаю большую горсть вонючего вещества и приступаю к намыливанию волос. И почти сразу начинают гореть глаза.

— Ой, — ворчу я, начиная смывать эту гадость под сильным потоком воды. После еще нескольких полосканий я открываю глаза, и жжение проходит. Решив быть более осторожной, я выжимаю еще горсть и намыливаю затылок, а также середину и кончики волос, стараясь смыть комки песка и соли.

Я тянусь за второй бутылкой с надписью «кондиционер». На боковой стенке ванны также есть бутылка чего — то под названием «гель для душа», но я опасаюсь использовать его на своей чувствительной чешуе. Вместо этого я сосредотачиваюсь на кондиционере для волос. В отличие от шампуня, это не вызывает жжение, когда я случайно попадаю в глаза. Я смываю его и использую вещество из розовой бутылочки, о которой упоминала Венди.

Затем я напеваю, откинув голову, закрыв глаза и улыбаясь такому повороту обстоятельств. Я не только свободна от Каллена и того, что обещало быть несчастной жизнью, но и завела нового друга.

Двух друзей, если считать Тома.

Глава восьмая

Неделю спустя

Жить с Венди тревожно легко. Она милая, принимающая и более чем любезная. И я многому учусь! Один из моих первых уроков был о природе огня. В первый раз, когда она зажгла огонь в разинутом рту в стене (который она называла «камин»), у меня чуть не случился сердечный приступ, из — за чего она расхохоталась. Но как только она заверила меня, что бояться нечего, я вскоре влюбилась в танцующее пламя. На самом деле, я могла бы смотреть на огонь часами, не говоря уже о том, как сильно я наслаждалась жаром.

Да, Венди — терпеливый и талантливый учитель, и я ей очень благодарна. Она показала мне, например, как использовать печь для выпечки еды и как использовать пламя на плите для жарки. Она познакомила меня со всеми видами человеческой пищи, от мяса и птицы до овощей, фруктов и хлеба. Но моя любимая еда — это хлопья «Captain Crunch», которые я ела бы три раза в день, если бы Венди позволяла мне. Но она говорит, что это вредно для здоровья, и ограничила его потребление до одного раза в день.

Жаль.

Как бы то ни было, Венди также научила меня пользоваться туалетом, чтобы смывать отходы, и познакомила меня с одним из моих любимых гаджетов — стиральной машиной. Она рассказала мне об электричестве и сказала, что я могу прочитать любую книгу из ее обширной коллекции. Но, должна сказать, что моим самым любимым из всего имущества Венди является то, что она называет телевизором. Я до сих пор не совсем понимаю, как он работает, но я всегда поражаюсь, увидев, как много людей помещается в такую ​​маленькую коробочку!

По правде говоря, Венди — лучшая подруга, о которой я могла только мечтать, и хотя я скучаю по Маре каждый день, я так счастлива, что встретила Венди. Так же, как я безмерно благодарна за моего нового друга — человека, я также полюбила Тома.

Концепция владения домашним животным на самом деле не такая, как в нашей культуре, но, тем не менее, мне очень нравится Том. Он — довольно простое существо, но я нахожу его выходки забавными. Он повсюду следует за мной, слушает, когда я говорю, и каждую ночь спит, свернувшись калачиком, на краю моей кровати. Это как иметь постоянного защитника и опекуна, который оказывается очень пушистым и не очень хорошо пахнет. Возможно, лучше всего то, что Том не осуждает меня за то, что я не знаю элементарных человеческих вещей. Полагаю, это имеет смысл, потому что, как собака, он такой же потерянный, как и я.

Так приятно жить с Венди, хотя часть меня скучает по океану. И, должна признать, мне становится немного скучно в доме Венди, когда только Том и люди из телевизора составляют мне компанию.

Поскольку Венди работает каждый день, она оставляет меня дома, и я провожу свои дни, читая о человеческой жизни и смотря телевизор, который дает мне бесценную информацию. Я беру Тома на прогулку каждый день, но Венди предупредила меня, чтобы я не уходила слишком далеко. Кажется, она очень заботится о моем благополучии в целом, и я очень ценю это. Хотя она всего на пять лет старше меня, иногда мне кажется, что она — моя мать.

Как бы мне ни нравилось жить с Венди, и я всегда ей благодарна, какая — то часть меня представляет, каково было бы иметь свое жилье, в котором я могла бы жить. Я хочу иметь возможность приходить и уходить, когда захочу, чтобы больше узнать об этом странном человеческом мире. И я также должна признать, что в компании только Венди и Тома я становлюсь довольно одинокой.

* * *

Как только наступает день, известный как суббота, Венди говорит мне, что ей не придется идти в свой офис. По — видимому, в так называемые «выходные» ей не нужно посещать кабинет, и вместо этого она может оставаться дома. Она говорит, что если ее пациенты нуждаются в ней, они могут звонить ей на мобильный телефон (еще одно невероятное изобретение, которое я не понимаю. Люди очень изобретательны).

В преддверии свободного дня мы отправляемся в Аметист, более крупный город в нескольких милях от Шелл — Харбор. Именно здесь Венди говорит, что я найду больше одежды (ее одежда слишком короткая и маленькая для меня), а также пару магазинов, где мы сможем обменять некоторые из моих монет и драгоценностей на человеческую валюту. Венди говорит, что эти магазины называются «ломбардами», и владельцы таких заведений покупают ценные вещи, которые людям больше не нужны.

Венди советует мне взять небольшое количество сокровищ, потому что она боится вызвать слишком много беспокойства по поводу того, как я их приобрела и откуда они взялись. Она и не подозревает, что, используя Песню Сирены, я могу сократить любые подобные расспросы.

Когда мы заходим в ломбард, я сразу же поражаюсь тому, насколько это маленькое, темное и многолюдное место. На стенах и даже с потолка свисают всевозможные ржавые предметы. Внутри так многолюдно, что нам с Венди приходится идти гуськом, пробираясь сквозь разные обломки, прежде чем мы добираемся до стола в самом конце магазина.

Там сидит пожилой мужчина и деловито рассматривает какую — то диковинку, которую он, без сомнения, только что купил. Подойдя к нему, я кашляю и бросаю перед ним мешочек с жемчугом и всеми золотыми и серебряными цепочками. Есть и несколько золотых монет. Он смотрит на меня через какие — то очки, из — за которых его глаза кажутся в пять раз большими для его головы. Он меня сильно пугает, и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, когда из моего рта вырывается звук тревоги.