— Ты амиш или что — то в этом роде?

Я смотрю на нее.

— Я не знаю, что это такое.

— Ну, тогда ты не такая, — она смеется, и я решаю, что это может быть один из моих любимых звуков с тех пор, как я вышла на сушу. — Амиши не верят в современные удобства, такие как автомобили.

— Во что они верят?

Она склоняет голову набок и, кажется, обдумывает мой вопрос.

— В их религию и изготовление множества стульев.

— Я не делаю стулья, — отвечаю я.

Венди снова хихикает, а затем замечает мои побелевшие костяшки пальцев, когда я цепляюсь за ручку на крыше машины.

— Расслабься, Ева. Ты в полной безопасности, обещаю. Я отличный водитель, — она подмигивает, ухмыляясь мне, что немного помогает мне успокоиться. Я привыкаю к ​​шуму и вибрациям машины. Сиденье мягкое, и я расслабляю пальцы, глядя в переднее окно. Мимо проносится Шелл — Харбор, похожий на цветные пятна.

— Женщинам разрешено управлять этими штуками? — спрашиваю я Венди, хмурясь, когда эта мысль приходит мне в голову. Если бы у нас на Корсике были подводные машины, я почти уверена, что женщинам никогда не разрешили бы ими управлять.

Венди смеется.

— Конечно! — затем она делает глубокий вдох. — Я знаю, ты не хочешь признаваться, откуда ты, но, как бы там ни было, я рада, что ты уехала, Ева.

Я киваю.

— Я тоже.

— Мы недалеко от моего дома, и как только я приеду, я покажу тебе твою комнату и приготовлю тебе что — нибудь поесть, — затем она смотрит на мои волосы. — А если хочешь, можешь принять душ. У меня есть одежда, которая тебе подойдет, — она снова смотрит в переднее окно. — Полагаю, у тебя нет с собой сменной одежды?

— Нет, — я ощущаю, как слезы обжигают глаза, хоть я не знаю, почему. Меня просто вдруг переполняют эмоции. Эмоции, которые я сдерживала, чтобы сосредоточиться на более важных вещах, таких как побег. — Спасибо за доброту. Я никогда не встречала… самку, которая была бы так дружелюбна со мной, как ты, за такой короткий промежуток времени.

— Во — первых, не называй меня самкой, — говорит она со смехом. — Зови меня другом.

— Спасибо, Венди… мой друг.

* * *

Еще через несколько минут Венди подъезжает к маленькому холму, похожему на рыбацкую хижину. По крайней мере, рыбацкая хижина — это единственное, с чем я могу ее сравнить, и я знаю, как выглядит рыбацкая хижина, только потому, что однажды видела ее картинку в книге. Но это здание больше, и вместо деревянных стен эти стены кажутся сделанными из чего — то более прочного и белого.

Венди поворачивает металлическое орудие в машине, и какое бы существо ни приводило машину в движение, оно внезапно остановилось, потому что от него больше не исходит ни звука. Затем Венди расстегивает ремешок, помогает мне сделать то же самое. Затем она дергает за ручку, чтобы открыть дверь. Я следую примеру и выхожу из машины, вздрагивая, когда мои босые ноги касаются острых камней. Том вылетает с заднего сиденья, когда Венди открывает перед ним дверь. Я хватаю свои сумки и тащу их по дорожке к входной двери.

— Добро пожаловать в Каса Венди, — объявляет моя новая человеческая подруга, вытаскивая кольцо металлических предметов из своей «сумочки», как она это называет.

— Что это за штуки? — спрашиваю я, указывая на предметы.

— Ключи, — отвечает она. Затем она смотрит на меня. — Твой английский очень хорош, учитывая, что это не твой родной язык.

— Спасибо, — говорю я, не совсем уверенная, что делать с ее комментарием, потому что английский — мой единственный язык. Не важно.

— Я до сих пор не могу определить твой акцент, — продолжает Венди. — Звучит почти как американский, скрещенный с британским, с добавлением небольшого количества французского.

— Это корсиканский.

— Верно, — говорит Венди, открывая дверь, и Том, протискиваясь мимо нас обоих, входит. Он довольно грубый — мало чем отличается от русалов, к которым я привыкла.

Я вхожу после того, как Венди пригласила меня, и сразу же меня окутывает тепло. Мои глаза расширяются, когда я чувствую под ногами плюшевую ткань. Стены из светлого дерева сверху и внизу, как оконные рамы, а пол покрыт темно — зеленым материалом того же цвета, что и деревья, окружающие домик.

Передняя комната большая и занимает большую часть пространства. За ней находится помещение, похожее на столовую со столом и стульями. На стенах висят изображения людей. Я подхожу к ним ближе и узнаю Венди в разных позах с другими людьми, некоторые из которых на нее похожи. Я вижу длинный коридор, ведущий из этой большой комнаты, и по обеим сторонам коридора есть двери.

— Пойдем, Ева, — говорит Венди, закрывая за мной входную дверь и жестом приглашая следовать за ней. Она проходит через большую открытую комнату и входит в коридор. Затем она подходит к последней двери в конце коридора, указывая мне на спальню. Хотя я не привыкла к кроватям, я видела их раньше — в книжках с картинками. Мы заходим в комнату, и Венди касается чего — то на стене. Внезапно в комнате вспыхивает свет, облегчая видимость. — Это будет твоя комната, пока ты здесь, — говорит она, поворачиваясь ко мне лицом.

— Спасибо.

Она кивает.

— В шкафу есть еще одеяла и подушки, если они нужны, — добавляет она, указывая на другую дверь в дальнем конце комнаты. Я ставлю свои сумки на кровать. — Там ванная.

Она ведет меня через комнату, в эту «ванную». Она открывает дверь, включает другой свет, и над моей головой раздается тихое жужжание. Я вхожу и смотрю на источник, не зная, что это такое и почему оно поднимает такой шум. Я смутно понимаю форму унитаза, раковины и душа. Рядом с душем находится большая чаша, в которой также купаются, хотя я не помню, как она называется.

— Шампунь и кондиционер здесь, — говорит Венди и указывает на шкафчик под раковиной. Затем она смотрит на мои волосы. — Возможно, тебе понадобится средство, которое не нужно смывать лечение. У меня есть кое — что в ванной, и я принесу тебе.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — говорит она с широкой улыбкой, и я чувствую, что она рада, что я здесь. Не знаю почему, но мне кажется, что Венди очень одинока.

— Почему бы тебе не умыться, а я приготовлю тебе что — нибудь поесть? Ты проголодалась?

— Очень, — соглашаюсь я, кивая.

— Что ты любишь есть?

— Что угодно, — говорю я, стремясь попробовать что — то новое. Теперь, когда я живу среди людей, мне нужно вести себя как они. И привыкание к их еде — это шаг номер один. А также понимание их современных удобств.

— Отлично. Я принесу несмываемое средство, а также что — нибудь, что ты наденешь после душа.

Она не ждет моего ответа, а выходит из комнаты только для того, чтобы через минуту или около того снова появиться с парой сложенных кусков ткани и розовой бутылкой. Когда я прикасаюсь к ткани, я обнаруживаю, что она очень мягкая и смутно напоминает морскую губку.

— Приведи себя в порядок, а я приготовлю тебе что — нибудь поесть, — говорит она и улыбается мне, закрывая дверь, оставляя меня в жужжащей комнате. Я оборачиваюсь и вижу себя в подвешенном к стене стекле. Мое отражение заставляет меня подпрыгнуть, прежде чем я спохватываюсь и смеюсь.

Я выгляжу кошмарно. Мои белые волосы выглядят дико — торчат во все стороны и слипаются во многих местах, они больше напоминают мех Тома, чем волосы. Мои плечи покраснели от лямок рюкзака, лицо раскраснелось от напряжения и долгого пребывания на солнце. Мои бедра по ширине соответствуют обхвату моих плеч, а моя талия немного тоньше. Я, конечно, тяжеловата для русалки, но мне нравится вид моего человеческого тела. Я смотрю на себя, на грязь на своих ногах и удивляюсь, как Венди вообще решила принять меня.

Правда, она очень добрая.

Я поворачиваюсь и иду к душу. Это стоящий прямоугольник из прозрачного стекла с соплом наверху. Я видела, как рыбаки используют что — то подобное для промывки своих лодок, поэтому я понимаю, что вода пойдет из сопла, если я его правильно поверну.