— Задерни обратно, если не нравится, — велел профессор и принялся набирать текст. — Я, Орлова Ярослава Михайловна, даю согласие на исследование функций и ритмов моего мозга. М-м-м, что еще? Плохо без юриста.

Он задумчиво стучал пальцем по столу, и вдруг где-то раздался хлопок.

— Что это? — встревожился он.

— Не знаю. Похоже, колесо у кого-то лопнуло, — пожал плечами Иван и сел на стул у двери. — Надо Семену тоже подсунуть какую-нибудь бумажку подписать. Сомневающийся он какой-то стал. Свинтить от вас хочет.

Профессор хмыкнул и переспросил:

— Семен? Свинтить? Не-ет, он просто так не откажется от «Купола». Столько сил в него вложил, ночи напролет сидел над проектом, за бесплатно готов был работать, лишь бы взяли его в команду. В нем я уверен. Просто Сема — трус. Мы чуток к закону прикоснулись, а он уже сухари сушит.

Иван пожал плечами и сложил руки на груди.

— Как скажете. Мое дело — предупредить.

— Не отвлекай меня, — профессор снова застучал по клавишам. — Претензий к процессу исследования и возможным последствиям не имею. Все. Хватит. Пошли обратно, что-то неспокойно мне.

Он распечатал лист и вышел из кабинета.

— Лидочка, мы вниз. Кстати, разрешаю тебе посидеть за моим компьютером.

Счастливая Лида кивнула и забежала в кабинет. Иван открыл входную дверь, пропуская профессора вперед.

— Кто это? — сощурился профессор от яркого света. Иван приложил руку ко лбу и пронзительно закричал:

— Стой! Он ее украл!

Иван сорвался с места и грузно побежал в сторону мужчины, который стоял возле лестницы с Ярославой на руках.

Павел Федорович охнул и побежал вслед за ним. Снег под ногами хрустел, без шубы мороз быстро пробрался внутрь, но тот ничего не замечал, кроме маячащей впереди фигуры Ивана. Вдруг по лестнице поднялся еще один, весь в черном, и на полусогнутых ногах побежал им навстречу. Иван замедлил бег и остановился.

— Ты чего? Лови их! — профессор пробежал мимо и понял, что случилось. Человек в черном приближался к ним с оружием в руках.

— Стоять! Руки за голову! — приказал он, выпустив облачко пара изо рта. Но Павел Федорович даже не думал останавливаться. Он с ужасом смотрел, как Ярославу уносят. Она удалялась вместе с надеждой на счастливое будущее.

— Не-ет! Отдайте мне ее, — коленка снова заболела, но он не обратил внимания и продолжал бежать. — Она моя!

Тут его ноги встретились с каким-то препятствием, и он упал, сильно ударившись об землю. Первое мгновение не мог вздохнуть, но глаза неотступно следили за Ярославой, пока та не скрылась за сугробами.

Вдруг раздался еще один хлопок, и несколько человек пронеслись возле него.

— Живой? — спросил Иван и помог подняться на ноги. Профессор наконец вздохнул, но, увидев, как из распахнутой двери цокольного этажа валит дым пронзительно закричал:

— Пожар! Горим!

Иван отпустил его и уже сделал несколько шагов в сторону лабораторий, но тут из дыма выскочил кашляющий Семен и замахал рукой.

— Там только дым. Пожара нет.

Павел Федорович обернулся и понял, что они остались втроем.

— Сема, что случилось? — дрожащим голосом спросил он.

— Они забрали девушку и взорвали «Купол», — равнодушно ответил Семен, развернулся и зашагал прочь.

— Ты куда?

— Увольняюсь.

Павел Федорович подошел к лестнице и спустился. Дым почти рассеялся. Он оглядел дыру в двери и медленно двинулся по коридору. Сквозь стеклянные стены внимательно рассмотрел каждую комнату, пока не дошел до той, где лежала Ярослава. Самообладание покинуло его, и он с громким криком бросился к развороченному корпусу «Купола».

— Не-ет! — он прижался к расплавленному прибору с дырой посередине и заревел.

Иван похлопал его по плечу и сел рядом, на кушетку.

— Еще один соберете, — попытался утешить он, но профессор замотал головой.

— Не соберу. Денег нет. В него вложены миллионы долларов. Конец. Все кончено… Убей их! Убей этих сволочей!

Он встал на колени перед Иваном и молитвенно сложил руки.

— Отомсти за меня. Прошу.

— Вы что, с ума сошли? Успокойтесь.

— Ты не понимаешь, — он выдохнул и обреченно опустил голову. — Меня ждет нищая старость. Я не хочу так жить.

Иван снова похлопал его по плечу, встал и пошел к выходу.

— Ты куда?

— Домой, — ответил он и решительно зашагал по коридору.

Павел Федорович лег на пол, обхватил колени и закрыл глаза. Если бы можно было умереть по желанию, то он бы так и сделал. Оставалось еще чуть-чуть, и он бы уже летом отдыхал не на старой даче с кучей комаров, а в дорогом отеле на берегу океана. Мечта почти осуществилась. Почти.

«Ванюша, это ты ее усыпил второй раз. Это ты виноват!»

Он поднялся. На непослушных ногах добрался до комнаты отдыха, в углу которой находилась кухня. В выдвижном ящике, вместе с ложками и вилками, лежал нож с широким лезвием. Обычно его использовали для нарезки тортов и пицц.

«Ты виноват, Ванюша».

Он вышел на улицу. Солнце слепило глаза. Он прищурился о осмотрелся. Микроавтобус стоял на прежнем месте. Значит Иван еще не уехал.

«Он зашел к Лиде. К моей Лиде».

Павел Федорович остановился у двери НИИ, спрятал руку с ножом за спиной и зашел. Лиды на месте не было. Приглушенный гул голосов доносился из кабинета. Он подошел на цыпочках и прислушался.

— Зачем они так с «Куполом»? Какие-то изверги, — причитала Лида и сморкалась в носовой платок.

— Ты пригляди за ним.

— Конечно-конечно, можете не волноваться. Бедный. Что же дальше будет?

Профессор медленно открыл дверь и, улыбаясь, ответил:

— Все будет хорошо, Лидочка. Теперь все будет хорошо.

Он шагнул к Ивану и резким движением воткнул нож в бок. У Ивана расширились глаза, он схватился за рукоять ножа и выдернул. Кровь фонтаном брызнула на сидящую за компьютером Лиду. Та вскочила и в ужасе завизжала.

Павел Федорович пожал плечами, повернулся и бросил через плечо:

— Пойду в магазин за шоколадкой. Мозгу нужна энергия.

Он вышел из НИИ и зашагал в сторону города.

«Ну ничего-ничего, ночью ее снова привезут. Ванюша больше не будет в нее стрелять. Семушке надо позвонить, пусть приберется. Бардак развел в лаборатории…Надо орехи купить и мед».

Павел Федорович подошел к оживленной дороге.

«Куда все едут? За ней? Нет, она моя!»

— Стойте! Стойте, она моя! — крикнул он и бросился наперерез летящим с большой скоростью машинам.

Ярослава еще раз попыталась перешагнуть в чужой сон, и ей на этот раз удалось. Молодая женщина стояла на светофоре перед оживленным перекрестком. Густой поток машин лился не переставая. Она смотрела на красный сигнал, который никак не хотел переключаться на зеленый.

— Ты застряла, — сказала Ярослава и встала рядом с ней. — Это неверная дорога. Повернись и иди в другую сторону.

Но женщина ее не слышала и продолжала смотреть на светофор. Ярослава прошлась по незнакомой улице, попробовала прочесть названия на вывесках, но там был просто набор букв.

Она села на скамейку и уставилась на снующие машины.

«Все-таки здесь лучше, чем в темноте».

Вдруг в глаза ударил яркий свет, и она зажмурилась.

— Просыпается, — донесся до нее знакомый голос. — Ярослава, все хорошо. Ты в больнице.

Она приоткрыла глаза и с облегчением выдохнула. Тамара Ивановна склонилась над ней с ватным тампоном, от которого пахло нашатырным спиртом.

— Осторожно, не шевели рукой. Я тебе поставила капельницу с физраствором. Надо вывести ту гадость.

Она кивнула, приподнялась и сразу узнала, где находится. Это была просторная белая палата номер один в отделении реанимации и интенсивной терапии.

— Как я сюда попала? — во рту пересохло, и язык с трудом двигался.

— Ребята привезли, — Тамара Ивановна поднесла к ее губам стакан с водой. — Они только что вышли. Сказали, что за кофе.

— Какие ребята?

— Дима Сергеевич и парень твой — Илья.