Когда музыкант опустил смычок, в зале наступила непривычная тишина. Застывшие зрители встряхнулись, словно сбросили наваждение, и принялись рукоплескать. Некоторые вскочили с мест и начали скандировать «браво». К сцене потянулась вереница восторженных зрителей. Они благодарили, дарили цветы и обнимали смущенного юношу.
— Какой молодец, — сказал Константин Ярославе. — Я даже забыл, что нахожусь не на реальном концерте. Кстати, почему мы здесь?
— Подойдите и поблагодарите музыканта. Он очень старался, — Ярослава подтолкнула его с сцене, проигнорировав вопрос. Константин не стал сопротивляться и встал в конец очереди тянущихся с поздравлениями и благодарностями людей.
Ярослава пересела на первый ряд и с замиранием сердца смотрела, как Константин протягивает руку юноше.
— Ты так здорово играешь! Мне очень понравилось.
— Спасибо. Я старался, — он наклонился и начал собирать цветы со сцены. Константин принялся ему помогать.
— Меня Костя зовут. А тебя?
— Я не знаю своего имени.
— Как это — не знаешь? — удивился Константин. — Как же к тебе обращаются?
— Ко мне не обращаются. Меня убили раньше, чем дали имя, — спокойно ответил он и посмотрел на Константина. Ярослава прижала руку к груди, с трудом сдерживая рыдания. Она видела, как Константин сдвинул брови и внимательно вгляделся в лицо юноши. Тот улыбнулся, схватил свободной рукой скрипку и направился к выходу.
— Ах! — воскликнул он и зажал рот рукой. Догадка пригвоздила его к месту. Ярослава вскочила и подбежала к сцене.
— У него глаза моей жены, — еле слышно выдавил ошеломленный Константин.
— Идите за ним! Слышите? Иди за своим ребенком! — сквозь слезы крикнула она и показала на выход. Константин спрыгнул со сцены и, спотыкаясь, бросился к медленно закрывающейся двери. Ярослава побежала следом.
Яркий солнечный свет ослепил ее.
— Сынок! — услышала голос Константина, приставила руку ко лбу и прищурилась. — Прости меня, сынок! Прости. Я виноват.
Он обнимал и целовал своего нерожденного сына, горько рыдая. Юноша отстранился, грустно улыбнулся и пропал в разноцветном вихре.
* * *
Дмитрий Сергеевич проверил давление и пульс Ярославы. Затем поменял пакет с физраствором в капельнице и устало опустился на стул. Наталья тем временем рассказывала мужу о своих планах на летний отпуск.
— Поедем на машине по «Золотому кольцу». В каждом городе будем останавливаться на пару дней. Можно велосипеды с собой взять, чтобы аренду не искать.
— Я не сплю. Просто посижу, — зачем-то сказал Дмитрий Сергеевич и закрыл глаза. Тихое жужжание приборов и голос Натальи начали отдаляться, пока совсем не пропали.
— Вставай! — грубо потрясли за плечо, и он с неимоверными усилиями заставил себя проснуться. Тамара Ивановна суетилась возле кровати пациента и что-то кричала. Наталья держала мужа за руку плакала.
— Повторите, я не расслышал, — пробубнил он и потянулся.
— Они проснулись! Слава Богу, проснулись!
Сонливость вмиг пропала, и Дмитрий Сергеевич вскочил на ноги. Константин лежал с открытыми глазами и пытался поднять руку.
— Я справлюсь с ним. Подойди к Ярославе, — велела медсестра и кивнула на соседнюю кровать. Ярослава смотрела на Константина и улыбалась.
— Ярослава, как вы? — Дмитрий Сергеевич потрогал ее лоб и принялся натягивать манжету тонометра на руку.
— Не надо, — запротестовала она слабым голосом. — Горячий сладкий чай принесите. Пожалуйста.
Он кивнул и побежал в ординаторскую. Два друга, Лавров и Васечкин, смотрели юмористическую программу на телефоне и громко смеялись.
— Пожар? — испуганно спросил Лавров, когда Дмитрий Сергеевич схватил чайник и бросился к крану.
— Нет, нужен чай.
— Ничего себе, ты проголодался, — усмехнулся Васечкин.
Дмитрий Сергеевич ничего не ответил. Он включил чайник и вновь помчался в палату. Тамара Ивановна стояла возле Ярославы.
— Я уже начала тревожиться. Задержалась ты на этот раз.
— Было сложно. Но мы справились, — хрипло ответила она и закашляла.
Константин крепко сжимал руку жены и с благодарностью смотрел на Ярославу. Из его глаз слезы стекали к вискам и исчезали в седых волосах.
— Перевези Ярославу на кровати в первую палату. Надо катетер вытащить и дать ей отдохнуть, — велела Тамара Ивановна Дмитрию Сергеевичу. Тот кивнул и снова задался вопросом, с каких пор он стал подчиненным медсестры. Однако решил промолчать и занялся делом: снял стопор с колесиков и взялся за спинку кровати.
— Подождите, — Наталья обняла Ярославу и поцеловала в щеку. — Я не знаю, как вас отблагодарить. Спасибо вам! Спасибо от всех нас. Мы сделаем все, что вы попросите.
Ярослава погладила женщину по плечу и ответила:
— Никому не рассказывайте обо мне. Больше ничего не надо. Желаю вам счастья.
— Конечно-конечно. Об этом не может быть и речи, — уверила она. — Вы самый прекрасный человек, которого я встречала. Спасибо вам от всего сердца.
Дмитрий Сергеевич покатил кровать к двери, а Наталья вернулась к мужу. В коридоре ему встретился Васечкин.
— Димон, развлекаешься? — хохотнул он и подмигнул Ярославе.
— Почти, дай проехать, — устало ответил Дмитрий Сергеевич.
— Езжай, конечно. Кстати, там чайник вскипел.
Дмитрий Сергеевич кивнул и покатил кровать дальше.
— Он знает про вас? — спросил он шепотом, когда дверь палаты номер один закрылась за ними.
— Нет. Но любопытствует, — усмехнулась Ярослава. — Вообще, Юра Васечкин — хороший человек.
— Вы с ним знакомы?
— Да, я здесь частый гость, — она приподнялась на локтях и посмотрела в окно. — Уже темно. Сколько времени?
Он полез за телефоном, который тут же зазвенел в руках.
— Алло, — настороженно ответил он на незнакомый номер.
— Алло, Дмитрий Сергеевич, это мама Ярославы, — послышался встревоженный голос. — Что с ней?
Он протянул телефон улыбающейся Ярославе.
— Мамочка, все хорошо. Мы проснулись.
Дмитрий Сергеевич вышел из палаты и поплелся в ординаторскую. Он налил в чашку чай и вернулся в палату. Возле Ярославы хлопотала Тамара Ивановна. Катетера и капельницы уже не было.
— Может, тебе из еды что-нибудь поискать? — предложила медсестра. Но Ярослава помотала головой и отпила горячий сладкий чай.
— Как хорошо, — она спустила ноги с кровати и протянула ему телефон. — Спасибо вам, Дмитрий Сергеевич. Вы позаботились обо мне. Тамара Ивановна все рассказала.
Он махнул рукой и сел рядом. Они молчали. Каждый думал о своем.
— А как же Бирро? — встрепенулся Дмитрий Сергеевич. — Вы его одного оставили?
Тамара Ивановна положила ему руку на плечо.
— Сиди, с ним доктор. Твоя смена давно закончилась. Ты здесь только ради Ярославы.
Ярослава поставила чашку на тумбочку, встала на ноги и медленно прошла до окна.
— Думала, будет хуже, — призналась она. — Чувствую слабость, будто пробежала марафон. А в остальном — все хорошо. Поеду домой.
— Родители не будут забирать?
— Нет. И так еле успокоила маму. Пусть думает, что я бодра и весела, — грустно улыбнулась она. — Вызову такси.
Тамара Ивановна пихнула локтем сонного Дмитрия Сергеевича и многозначительно посмотрела на него.
— Я могу вас отвезти, — встрепенулся он.
Ярослава кивнула.
— Мне надо переодеться.
Дмитрий Сергеевич поспешно вышел. А Тамара Ивановна принесла с ординаторской ее сумку.
— Спасибо тебе, дорогая. Еще одного спасла. Трудно было?
— Да, — призналась она. — Я даже начала думать, что больше не проснусь. Хорошо, что вы позвали его жену. Она помогла.
— Знаешь, я согласна с твоей мамой. Это очень опасно и когда-нибудь может плохо закончиться. Подумай об этом. Тебе еще детей рожать.
Тамара Ивановна исчезла за дверью. Ярослава вытащила телефон и включила. Сообщения о пропущенных звонках посыпались нескончаемым потоком. Кроме мамы и Ильи высветились два незнакомых номера. Кто-то очень хотел с ней поговорить, и Ярославе это не понравилось.
