Когда я добрался до колл-центра и сел за компьютер, как будто я пришел вовремя, а не опоздал на два часа, я понимал, что мне действительно не стоило беспокоиться о том, чтобы прийти сегодня. От меня все еще несет сексом, даже после душа. Голова раскалывалась. Я выглядел так, будто ввязался в драку.

– Ты выглядишь ужасно, – сказал мне Чаз, натягивая штаны выше пупка.

Он безумно гиперактивный толстяк, который всегда приглашал меня на караоке-вечеринки.

– Да, – ответил я.

– Похоже, ты катался на скейте, – сказал он. – В средней школе я был неплохим скейтбордистом. Мы должны как-нибудь покататься на скейтах.

– Конечно, – ответил я.

Он просто стоял и улыбался мне, переминаясь с ноги на ногу. Я проигнорировал его, включил компьютер и вошел в очередь. Я едва мог шевелить пальцами. Они опухли. Грязь забилась под ногти. Из-за большого струпья на ладони мне было трудно сомкнуть пальцы. Мои кисти были очень бледные, за исключением пальцев, которые почему-то были темно-красные, как будто я отключил кровообращение в костяшках. Обесцвеченная кожа выглядела странно. Это было не очень больно, но очень чувствительно, когда я печатал на клавиатуре. Чаз все еще стоял там, возясь с чем-то за моим компьютером.

Я набрал номер Стейси до того, как позвонил клиент. Ее подруга Лиза сказала, что сегодня она не пришла на работу. Она заболела. Она удивилась, почему я не знаю.

Это был самый трудный день с тех пор, как я выпил накануне вечером пятую часть "Джека Дэниелса" и пришел всего с тремя часами сна.

Стейси не было дома, когда я пришел. На кухонном столе лежали пакеты с продуктами. Записка, что она вернется позже. Я снова принял душ. Попробовал смыть грязь с ногтей, без особого успеха. Мои покрасневшие пальцы были очень чувствительны под горячей водой. Да, они сильно ушиблись. Завтра им, наверно, будет еще хуже, а эта дерьмовая работа в колл-центре требовала быстрого набора текста, пока клиенты на линии. К черту их.

Я съел "горячий конвертик" и ждал, когда Стейси вернется домой, но устал сидеть на диване и смотреть ужасных комедиантов в “Comedy Central”, которые больше говорили о своих хромых политических взглядах, чем рассказывали шутки. Я пошел в спальню, прилипая ногами к остаткам скелета, и заснул.

Я слышал, как Стейси вернулась домой около трех утра. Я вылез из постели, гадая, где она пропадала. У нее была куча пакетов с покупками, которые заполнили пол в гостиной.

– Ты должен вернуться, – сказала она.

Я так не думаю.

– Что все это значит? – спросил я.

– Припасы, – ответила она.

– Где тебя черти носили весь день?

– Искала это, – сказала она, роясь в сумке, чтобы достать пачку сигарет. Затем она открыла другой пакет, достала газетный сверток и вручила мне, как подарок на день рождения. Я развернул его. Это был пистолет.

– Ты сможешь сражаться с ними, – сказала она.

– Сражаться с кем? – спросил я.

– Со скелетами, – ответила она. – Если они будут доставлять неприятности.

– Я туда не вернусь, – сказал я.

– Ты шутишь? – сказала она. – Это самая захватывающая вещь, которая когда-либо случалась со мной. Возможно, самая захватывающая вещь, которая когда-либо случалась с каждым. Ты будешь моим исследователем. Ты нарисуешь для меня карту мира.

– Что?

– И я напишу об этом книгу, – сказала она. – Стив, я наконец-то поняла, чего хочу от жизни. Я знала, что была причина, почему я была особенной. Вот к чему я шла все эти годы.

– Я не такой авантюрист, как ты, – сказал я.

– Не волнуйся, – сказала она. – Тебе просто нужно зайти немного дальше, чем в прошлый раз. А завтра ты сможешь пойти немного дальше. А потом еще немного и так далее. В конце концов, мы можем собрать команду, чтобы сопровождать тебя.

– Ты с ума сошла? – спросил я ее. – Команду? Что, ты собираешься пригласить спелеологов и раздвинуть для них ноги?

– Ты не воспринимаешь это всерьез, – надулась она.

– Я отношусь к этому очень серьезно, – сказал я. – Мне кажется, ты не слышишь, что говоришь.

– Такой шанс выпадает раз в жизни, – сказала она. – Это опасно, но риск того стоит.

Я сел на диван и положил на колени подушку.

– Смотри, – сказала она. – У меня есть цифровая камера, так что сможешь делать снимки. И рации, чтобы мы могли поддерживать связь. И альпинистское снаряжение. Я хотела бы позже купить видеокамеру. Возможно, есть даже способ наблюдать за происходящим отсюда.

– Как эта штука вообще поместится внутри тебя? – поинтересовался я. – Я едва влез в нее, и меня пришлось брить и смазывать жиром.

– Ты все равно войдешь голым, – ответила она. – Но у меня есть виниловый пакет, который мы можем привязать к твоей лодыжке. Он будет скользить легко, если у нас будет масло. Я также купила тонны смазки.

Она опустошила пакет, полный бутылочек с детским маслом и банок с вазелином.

– Я также принесла тебе спальный мешок и немного еды, – сказала она, – если захочешь переночевать.

– Я не собираюсь ночевать в твоей вагине, – сказал я ей.

– Только не во влагалище, – возразила она. – В моем чреве.

Ей было несложно убедить меня. Она знала, что я сделаю для нее все. Следующее, что я помню, как я снова нахожусь в ее влагалище, ползу по туннелю плоти с сумкой, привязанной к моей лодыжке.

– Ты меня слышишь? – спросила Стейси по рации.

Я слышал ее повсюду.

– Да, – ответил я.

Я чувствовал ее улыбку. Она была так взволнована.

Когда я выглянул из отверстия, то старался держать себя в руках. Я не хотел снова упасть. Я сказал Стейси не мастурбировать, пока я был там. В прошлый раз это могло убить меня. Она согласилась, но выглядела разочарованной. Странно, что она этого не сделала, просто чтобы подразнить меня.

Мир выглядел примерно так же. Небо все еще было затянуто облаками и багровело. Мой топор все еще был в скале. Лестница все еще валялась на земле.

Я вбил шип в скалу. Немного закровоточило. Затем я прикрепил пояс к колышку и полез вниз.

– Я в деле, – сообщил я Стейси.

– Ты в безопасности? – спросила она, ее голос сопровождали помехи.

– Да, – ответил я.

Я открыл засаленный пакет и достал полотенце, чтобы вытереть весь вазелин. Я настоял на том, чтобы взять его с собой. Потом я надел одежду и походные ботинки. И толстую куртку. Стейси была достаточно мила, чтобы купить мне новую куртку, чтобы согреться. Я положил пистолет в карман куртки. Еще у меня был охотничий нож, который я пристегнул к лодыжке.

Что еще у меня было с собой… Немного. Цифровая камера. Несколько энергетических батончиков. Фляга. Стейси согласилась, что мне не нужно оставаться на ночь, поэтому я оставил спальный мешок. Но она хотела, чтобы я оставался так долго, как смогу. Я посмотрю, что можно сделать.

Я положил все в карманы куртки и оставил сумку у обрыва. Я сфотографировал мясистый вход, пейзаж. Потом помочился на дерево.

– Что ты делаешь? – спросила Стейси.

– Ничего, – ответил я. – Как раз собираюсь двигаться дальше.

Я решил идти вдоль старого забора и утеса, а не углубляться в лес. Наверно, в лесу легче заблудиться.

– Продолжай говорить… со мной, – сказала Стейси, статика врезалась в ее слова.

– Ты меня отвлекаешь, – сказал я. – Мне нужно быть начеку.

– Я волнуюсь, – ответила она.

Я промолчал.

Дальше забор заканчивался гнилым деревянным почтовым ящиком. Я открыл его. Он был наполнен грязью. Я отступил и сфотографировал его. Рядом, кажется, была тропа, ведущая в лес. В основном заросли, но, похоже, это мог быть какой-то путь. Я также сфотографировал тропу.

– Ты должна была купить нам пару телефонов с камерами, – сказал я Стейси.

– Я знаю, я… – ответила она. –…сегодня вечером.

– Я едва слышу тебя из-за помех, – сказал я. – Тебе следовало бы обзавестись рациями получше.

Я слышал, как она пыталась говорить, но было слишком много помех, чтобы разобрать слова. Я пытался идти назад вдоль утеса, пока связь не прояснится. Связь не стала лучше.