Хрен его знает.

Но если судить по его довольной роже, то шансы высоки. А значит, за мной теперь не будут следить так пристально, как это происходило до этого момента. Но прежде чем действовать, надо все тщательно проверить.

Но все равно я чувствую себя полным мудаком. Я видел, как на меня смотрела Зара. Знал, что она так же, как и я, мечтала сейчас оказаться в моих объятиях. А теперь…

Она думает, что не нужна мне.

Эта боль в ее глазах..

Если бы я мог прямо сейчас все исправить.

Если бы мог…

Но надо потерпеть. Еще совсем немного. А потом она будет рядом. Будет со мной. И я больше никогда ее не отпущу.

— Все. — чуть отталкиваю Машку, освобождая свой локоть из ее цепкого захвата. — Нам пора идти.

Девушка обиженно дует губы, не понимая, что произошло. Она даже не в курсе того, что сейчас было. Я просто использовал ее влюбленность ко мне. И уже не раз отшивал девчонку, давая понять, что ей ничего не светит. Но сегодня она подошла довольно вовремя. Именно в тот момент, когда Зара выходила из универа.

В принципе еще утром я не собирался этого делать. Даже в планах не было. И еще вчера вечером мы долго обсуждали с Пашкой, что нам делать с Адамом. Этот кретин подослал ко мне своих псов, чтобы они следили за каждым моим шагом.

Вообще, я довольно случайно узнал об этом. Просто увидел знакомую рожу, когда выходил из магазина возле Пашкиного дома. А потом еще несколько раз в своем районе.

И вот мы ломали голову, думая, как от них избавиться. Ведь когда придет время действовать, совсем ненужно, чтобы кто-то успел предупредить Адама о наших действиях.

В общем, Машка подвернулась довольно-таки вовремя.

А еще приезд Зары…

Прости меня, малышка, что сделал больно.

— Что делаем дальше? — Акульский шел рядом, насвистывая какую-то мелодию.

Видимо, у кого-то хорошее настроение. И, судя по всему, причина этому сейчас мчится в нашу сторону.

Инна.

Не знаю, что происходит у этих двоих, но мой друг порой не очень доволен ее поведением. Правда, говорить об этом он не хочет. А я и не лезу. Пашка знает, что в любой момент может на меня положится.

Как, в принципе, и я на него!

— Ждем. Теперь нам остается только ждать.

— Ок… Привет, Детка. — обнимает подошедшую к нам Инну, прижимая к себе. — Как дела?

— Хорошо. Привет, Леш.

— Привет. Лан, ребята, я пошел.

Прощаюсь с ними, не желая наблюдать за тем, как эти голубки воркуют.

Мне бы хотелось, чтобы на их месте сейчас были мы с Зарой.

И чем сильнее мне хочется, тем сильнее меня бесит, что это не так.

Помахав парочке, достаю свой телефон и набираю брату. Он должен был пробить для меня кое-какую информацию. Это совсем непростое дело, но есть надежда на то, что в нашу сторону сыграет его неузнаваемое лицо.

По крайней мере, надеюсь на то, что Аккиев-старший не сильно заморачивался, пробивая мою семью. И мой братец не вызовет подозрений.

— ЧЁ там, брат?

— Ну судя по тому, что творится в доме твоей принцессы, то могу с большей долей вероятности сообщить тебе, что свадьба не за горами.

— Заеду вечером.

Сбросив звонок, еле сдержал себя, чтобы не запустить его в стену…

Я старалась вести себя как обычно. Продолжала готовиться к свадьбе, потакая всем маминым идеям. А у нее их было тысячи. Я даже удивлена, что отец совсем не возражает, что она тратит кучу его денег на торжество. Зная его, он должен был уже давно перекрыть доступ в свой кошелек.

Но меня это волнует меньше всего.

Меня сейчас вообще ничего не волнует.

Я словно умерла. И чувствовать хоть что-то не могу. Порой кажется, что все это происходит не со мной. Я просто сторонний наблюдатель, который проживает чужую жизнь. Гость, которого не приглашали, но я все равно здесь.

Это очень странно.

Где-то внутри меня все кричит от боли. Я это знаю. Но не чувствую. И я моя боль не может найти выход, истязая себя. А я…

Мне плевать.

Даже мысль о том, что уже через пару дней я стану женой человека, которого не люблю, совсем меня не заботит.

Мне плевать.

И думая о том, что я должна буду уехать, тоже не трогает.

Мне плевать.

И даже плевать на то, что мне плевать.

Наверно это и есть то самое состояние живого мертвеца. Я читала об этом, но никогда не думала, что сама стану такой же. У меня нет аппетита, но все равно я продолжаю запихивать в себя еду, не чувствуя вкуса. Просто потому, что я за столом, а передо мной полная чаша.

Я ложусь спать, но засыпаю только под утро. И то если повезет. Все остальное время я молча смотрю в потолок, не думая ни о чем. А когда мысли приходят… Точнее, пробираются сквозь забор безразличия, мне вдруг становится не по себе. Внутри меня все кричит, но на деле я не могу произнести и звука.

Наверное, было бы проще, если я хотя бы могла поплакать. Но слез нет. Они высохли в тот момент, когда я перешагнула порог своего дома. Именно в тот день, когда увидела ЕГО С ДРУГОЙ.

И не потому, что мне не больно..

А потому что моя боль причиняет радость человеку, которого я ненавижу.

Только в тот день я поняла, что на самом деле испытываю к отцу.

Ненависть.

До этого момента я находила кучу объяснений его поступкам. Пыталась понять. Злилась, но делал все, что он хотел. Потому что где-то внутри теплела надежда на то, что, в конце концов, я точно буду знать, что он меня любит.

Любит, как отец любит свою дочь.

Но когда я увидела триумф победы в его глазах, то поняла.

Ему плевать.

Как и мне сейчас.

И я даже готова была просто развернуться и покинуть его дом. Уйти, навсегда оставив свое имя в позоре. Как и имя своей семьи. Но только один человек, ради которого я сейчас терплю все это, заставляет меня не совершать этого.

Моя маленькая сестрёнка.

Лишь ради нее одной я до сих пор нахожусь здесь. И терплю все это дерьмо!

Да, именно дерьмо.

Мне больше не страшно выражаться, даже вслух, и даже зная, что меня могут услышать. Раньше я делала это только с одним человеком. И я знала, что ему плевать на то, что я девушка. Или на мое правильное воспитание. И всю подобную чепуху.

Ему не было до этого дело.

Он принимал меня такой, какая я есть.

Но сейчас я не уверена, что это все было по-настоящему.

Он же Соколовский…

Он умеет играть..

И играет только по своим правилам..

Не желая больше грузить себя всем этим, я молча собралась и покинула дом. Я никому ничего не сказала. Не предупредила. Просто захотела немного побыть одна. Сначала было желание выйти куда-нибудь в город, но потом почему-то свернула сторону сада.

Сейчас там никого нет.

И это то, что мне нужно.

Побродив среди деревьев, заворачиваю в сторону пруда, который был капризом моей матери. Не знаю, как ей удалось, но отец все-таки сделал то, что она хотела. Я почему-то только сейчас начала понимать, что мама хоть и изображает из себя послушную жену, но вполне удачно крутит папой.

Это незаметно, но если вспомнить все, а еще хорошенько обдумать, то сразу понимаешь, что в их отношения не все так просто, как может показаться.

Я в ней ошибалась.

Жаль только, что для меня или для Малики она ничего не сделала. Видимо, ее вполне устраивало то, как воспитывает нас отец.

На минуту закрываю глаза, вдыхая свежий воздух.

Как же хорошо.

Если бы можно было, то я осталась тут навечно.

Позади раздался треск ломающейся ветки. Вздрагиваю и резко открываю глаза, собираясь повернуться. Но не успеваю этого сделать. На моей голове оказывается мешок, а рот затыкает чья-то ладонь.

— Тшш… Не сопротивляйся. Скоро все будет хорошо.

Шепчет на ухо смутно знакомый голос, но я не могу узнать, кому он принадлежит. Хочу начать сопротивляться и даже пытаюсь укусить похитителя, но вдруг чувствую резкий запах какого-то вещества…