– Это как? – усомнился Хродмар. – Такое возможно?

– Я ульфхеднар и знаю о чем говорю, но поверь, это тяжелая ноша. Готов ли ты изменить путь своего пребывания в мире? Он будет несравнимо сложнее, зато щедрее.

– Нет уж, верится с трудом. Ведь даже боги подчиняются Норнам.

– У каждого человека схоронен свой клад, если ты согласишься, то я тебя отведу к этому месту. Твоя жизнь кардинально поменяется.

– Ты сейчас серьезно? Не обманываешь? Не шутишь? Так можно?

– Даю слово.

Хродмар не верил своим ушам и недоумевал, он боялся и сомневался, затем поразмышлял и в конце концов собрался с силами, придя к выводу, что если не рискнет, то ничего не изменится, а это самое страшное. Он нуждался в переменах, хоть и трусил пойти на риск.

– Я согласен… наверно… да, согласен.

Ингольв знал, что тот согласится и иронично ответил:

– Что ж, мой «хромой» друг, возможно, я помогу тебе и ты выкуешь себе железные крылья, но научиться летать тебе придется самому, тут уж уволь, не помощник. Пойдем, что ли, уже поздно.

– Да, пойдем.

Хродмар почтенно вернул все предметы кузнечного дела на свои места, потушил горн, поблагодарив огонь, и направился домой. На пути Хродмар вдруг остановился, задумавшись с таким видом, словно ему чего-то хотелось сказать, но почему-то застеснялся. Ингольв поинтересовался в чем дело.

– Ты знаешь, Ингольв, за этот короткий срок ты мне стал не просто другом, лучше сказать… ты мне как брат, – наивно произнес кузнец.

Ингольв сохранил холодное выражение своего лица, но внутри не получилось остаться равнодушным: с одной стороны выглядело все это глупо, по его мнению, а с другой, Хродмар так искренно произнес свои слова, что было приятно их услышать.

– Тебя от жара разморило что ли? Хм-м, ладно, ты тоже хороший друг, – смущенно сказал Ингольв.

– Ты знаешь… Ингольв! Знаешь! Мне хочется, чтобы мы прямо сейчас пошли в лес и заключили нерушимый союз побратимства… – Хродмар запнулся, будто сам не поверил в то, что произнес. – Гол ведь тот, у кого сзади нет своего брата. Думаю, родители будут только рады, они уже успели привыкнуть к тебе, что скажешь?

Ингольв не предвидел такого исхода. Он даже ощутил уязвимость перед Хродмаром в силу причины, по которой он оказался в Ютландии, и заколебался. Ему понравилась семья Хродмара, быть может и сам Хродмар, но в первую очередь не стоило забывать: он – его испытание, поэтому вряд ли станет когда-нибудь дорог и небезразличен Ингольву. В тоже время, он был обязан всегда находиться рядом с ним, ведь смысл его испытания заключался в следующем: перевоспитать Хродмара, изменить его, выковать в нем истинный северный дух, иначе наступит Рагнарёк. Таково слово Хеймдалля.

– Ты чего молчишь? – допытывался тот.

– Это очень серьезное решение, Хродмар, я не готов брать такую обязанность на душу. Подобные ритуалы нельзя проводить вот так просто, как с дубу…

– Да ладно тебе, я знаю одних тут…

– Нет, – отрезал Ингольв.

Хродмару горько было это слышать, особенно после недавнего разговора. Поддавшись возникшим чувствам, его лицо исказилось отчаянным гневом, и он ненамеренно выплеснул свое негодование:

– То же мне друг! Приживала, чтоб его!

Ингольву стало тяжело и неловко, но в первую очередь он испугался того, что все силы, брошенные им на завоевание доверия Хродмара, могли оказаться потраченными впустую. Что делать?

– Д… добро… давай… – нехотя произнес Ингольв.

– Я возьму копья! – радостно вскликнул Хродмар, устремившись обратно в кузню.

Затем, под шляпой Одина24, когда он приоткрыл свое левое веко25, они отправились в лес, к тому самому ясеню, у которого им суждено было встретиться. Хродмар принес копья и принялся вырезать длинный слой дерна с землей, пока Ингольв, разведя огонь, занялся вырезанием рун вдоль древка. В голую почву он воткнул четыре исписанных рунами копья. Они держали на себе кров из срезанного слоя земли. Несколько раз Ингольв и Хродмар прошли под аркой клятвы, потом встали друг против друга. Хродмар резанул лезвием вдоль ладони, кровь засочилась. Тоже самое сделал Ингольв. Они опустились на колени под аркой и багряными ладонями смешали землю с росой жизни26. Затем они пожали руки. Во время кровавого рукопожатия Хродмар вдруг прошептал:

– Ты знаешь, что говорить?

Ингольв смутился пуще прежнего, ему придется еще и самому провести ритуал побратимства, но другого выхода он не видел, поэтому начал неуверенно говорить:

– Я призываю в свидетели трех богов, Фрейра, Ньёрда и великодушного Аса-Всеотца. Я, Ингольв сын Хьялма, и Хродмар сын Бранда, обмениваемся кровью и словом пред вашим взором. Станьте свидетелями ритуала кровных уз, ибо в эту минуту мы собираемся принести клятву друг другу в верности и преданности. Отныне мы клянемся мстить друг за друга, как брат за брата. Клянемся в любой миг поспешить на зов о помощи. Клянемся защищать свои спины как в мире, так и в бою. Клянемся помогать друг другу всегда и во всем, всегда и везде, дома и на ратном поле… О боги! Отныне все вы – наша матерь!

Ингольв, понизив голос, попросил Хродмара произнести следующую фразу: «Я клянусь оберегать тебя в этой жизни». Хродмар искренне заволновался, ибо никогда не был участником такого действа и с радостью повторил:

– Я, Хродмар, клянусь оберегать тебя в этой жизни. Ингольв, клянешься ль ты оберегать меня в этой жизни?

Ингольв приоткрыл рот, собравшись закончить ритуал, но не произнес ни звука. Он словно окоченел. Глаза забегали, ему захотелось сбежать. Он ведь и подумать не мог, что Хродмар вознамерится провести ритуал, обязывающий блюсти друг друга! Как же Хродмар глуп… как же глуп. Он вообще понимал, что это такое?! Ингольву не хотелось проводить ритуал, но и доверия терять было нельзя! А что, если… такова воля Хеймдалля? Раз он сказал, что Хродмар его испытание, значит так и должно быть. Значит такова судьба.

– Хродмар, ты уверен?

Хродмар повторил все точь-в-точь. Ничего не оставалось, кроме как произнести заветные слова:

– Клянусь! Я, Ингольв, клянусь оберегать тебя в этой жизни – выдохнул волк.

– И будем мы вместе пить нескончаемые реки Хейдрун27 в покоях Одина, освещаемые огненным блеском мечей! – провозгласил Хродмар.

– И будем мы вместе пить нескончаемые реки Хейдрун, освещаемые огненным блеском мечей…

Они встали и снова крепко пожали друг другу красные от крови руки.

***

Хродмар идет вдоль леса. Сквозь иглы пихт пробиваются лучики лунного света. Корни деревьев время от времени словно специально хватают его за ноги. Он спотыкается, и вдруг проход начинает сужаться. Заросли все ближе. Они простираются к нему, ему кажется, словно он идет между стен из ветвей, как по узкому коридору. Листья, иглы щекочут лицо. Запах хвои бьет в нос.

Теперь Хродмар стоит на распутье. Перед ним две тропы, каждая ведет в свою глухую часть леса. Одну покрывает луна своим серебряным одеялом, а другая окутана в тернии, где-то в четыре локтя высотой. Что-то говорит ему идти сквозь шипы. Но разглядывая предоставленный путь, Хродмара посещает яркое ощущение кровоточащих ран по всему телу. Он выбирает первый путь и двигается дальше. Его тревожит необъяснимый трепет в груди.

К его волосам обильно тянутся ветви, словно они живые.

Они обернулись змеями. Чешуйчатые головы, напоминающие широкие наконечники копий, бросаются на Хродмара, раскрывая свои пасти и шипя у его ушей, подобно мерзким навязчивым мыслям. Весь лес оплетают гадкие, склизкие твари. Они обвивают кроны деревьев и шипят. Хродмар бежит. Он мчится, закрывая голову руками. Он задевает их холодные тела, а им все нет конца. Они извиваются под ногами, падают сверху на спину, на голову, обвивают шею скитальца.