— Когда я стану Хокаге, я освобожу его. У него было достаточно времени в тюрьме, чтобы обдумать всё, что он наделал. Саске был слишком опьянён своей местью, что не видел ничего на своём пути. Уверен, если бы ты была всё это время с нами, то не допустила бы такого исхода, — проговорил Какаши, дотрагиваясь до впалой щеки. — Ты бы вразумила Саске. Уверен, что ты бы и добилась правды об Итачи гораздо раньше, чем об этом узнали мы.

Он помнил свои первые чувства, когда увидел те окровавленные улицы квартала Учиха. Какаши чувствовал себя преданным, ведь он доверял Итачи. Он не мог до конца поверить, что тот, о ком он заботился в кое-какой мере, мог так поступить. Это означало, что он был так глуп и слеп, что не мог разглядеть в Итачи задатки столь глубокой тьмы. Но как оказалось позже, Итачи был не преступником, а таким же героем, как Наруто. Учиха делал всё, ради своей деревни, и если задуматься, Какаши вряд ли смог бы пойти на этот шаг. Убить собственную семью, ради благополучия деревни, а затем жить с этим, ощущая на себе ненависть собственного брата.

— На самом деле, всё было бы по-другому, будь ты с нами. Возможно, ты бы тоже стала учителем, — усмехнувшись, произнёс Какаши. — Помнишь, как ты говорила, что никогда бы не стала этим заниматься? Я тоже так думал, и что в итоге? Говорят, я был хорошим учителем.

Первый раз, когда он обзавёлся командой — был провальный. Когда у него ничего с ними не получилось, он подумал о том, что этот путь точно не для него. Даже его друг Гай смог наладить отношения со своей командой, стать для них защитой и опорой, в то время как Какаши с крахом провалился. Впервые в своей жизни. Но затем, когда прошло время, он попробовал снова. И эти ребята были достаточно сильны, чтобы противостоять ему и доказывать, что они этого достойны.

— Моя команда уже давно выросла, — хмыкнув, отметил мужчина, убирая свою ладонь. — По правде, уже и я не так молод. Сколько прошло времени? Мне почти тридцать один год! Наверное, я уже не в твоём вкусе, с этими маленькими морщинками вокруг глаз. Тебе же нравился Какаши, которому было едва за двадцать, — усмехнулся мужчина.

Вспомнив былые времена, Какаши растрепал свои волосы и улыбнулся краем губ. Он наклонился, поддавшись лёгкому порыву, но остановился в нескольких сантиметрах от лица девушки. Он хотел быстро запечатать на её губах поцелуй, но затем, подумав, что это уже слишком, отстранился и взглянул на окно. Время подходило к концу, но он не хотел покидать палату.

— Я хочу, чтобы этот день ты разделила со мной, — признался он, смотря на голубое небо. — Хочу, чтобы ты стояла рядом, когда меня провозгласят Хокаге. Хочу, чтобы ты держала меня за руку, когда я буду приносить клятву. Я только этого хочу, больше ничего, понимаешь?

Обернувшись, он взглянул на непроницаемое лицо, и его лёгкая улыбка спала с лица. Он мог сколько угодно мечтать об этом, но этого не суждено было случиться. Прошло почти десять лет с тех пор, как он принёс Кицунэ в больницу, и с того дня он ни разу не усомнился в том, что она откроет глаза. Но теперь… Смотря на неё, Какаши понимал, что, возможно, этого уже никогда не произойдёт. Сегодня был последний день, когда в нём таилась надежда, но, открыв дверь, он снова увидел то же, что и всегда.

Возможно, стоило двигаться дальше. Он был уже в том возрасте, когда стоило заводить собственную семью. Все эти года Какаши оставался один на один со своими демонами, и это было трудно. Рядом с ним не было никого, кто мог бы позаботиться о нём и прижать к груди, сказав, что у него есть тот, кому он дорог. Время шло, а он продолжал жить прошлым. И настал день, когда начиналась очередная, новая глава в его жизни. И судя по всему, и она пройдёт без Кицунэ.

— Просто возвращайся ко мне, — прошептал Какаши, вставая на ноги.

Встав на ноги, он поднял белую мантию и шляпу Хокаге. Он должен был спешить на церемонию у резиденции, и у него оставалось слишком мало времени, чтобы туда добраться. Опустив свой взгляд на бледное лицо, Какаши почувствовал острое желание поцеловать пухлые губы, но сдержал свой порыв. Хатаке на прощание лишь в последний раз дотронулся до её лица, а затем, не оборачиваясь, покинул палату, закрыв за собой дверь.

Он спустился по лестнице и вышел на улицу, замечая вдали, что народ уже собирается у резиденции. Прибавив шаг, Какаши направился по улице, но затем, добравшись до нужного здания, обогнул толпу и зашёл с чёрного входа. Коридоры резиденции были переполнены людьми, и каждый с улыбкой здоровался с ним и поздравлял с этим днём. Какаши благодарил и ответно улыбался глазами, хотя на его душе в это время скребли кошки.

— Вот вы где, — прозвучал мужской голос.

Какаши поднял голову и встретился взглядом с Шикамару. Парень вышел из кабинета Хокаге, и выглядел он более опрятно, чем когда-либо. Поправляя свою форму, он заглянул через плечо, смотря в кабинет, в котором тоже стояли люди. Голос Пятой Хокаге был слышен даже из коридора, и по нему можно было сразу понять, что Цунаде-сама была не слишком уж довольной.

— Шикамару, — произнёс Какаши, наклонив в сторону голову. — Что-то случилось?

— Ничего, кроме того, что вы, как всегда, опаздываете, — произнёс Шикамару, закинув руку за голову. — Все только и ждут вас.

— Вот как.

— Где же его черти носят? — проревел голос Цунаде из кабинета.

— Кажется, меня и правда потеряли.

— Он пришёл, Цунаде-сама, — ответил Шикамару, заглядывая в кабинет. — Всё готово к церемонии.

Через несколько секунд из кабинета вышла недовольная Цунаде, сложив руки на своей пышной груди. Её взгляд прошёлся с Шикамару на Какаши, и, заметив в его руках мантию, женщина немного успокоилась. Все были напряжены в этот торжественный день, и нервы уже были на пределе.

— Как новый помощник Хокаге, ты должен смотреть за ним в оба, Шикамару, — недовольно произнесла Цунаде, направляясь по коридору. — Пойдёмте. Больше нет времени тут стоять.

Шикамару обречённо вздохнул и последовал за Пятой, впрочем, как и все остальные. Преодолев коридор, они направились на лестницу, которая вела на крышу. Даже на самой крыше было достаточно людей, чтобы Какаши почувствовал себя неловко. Посмотрев вниз, он увидел, как много народу собралось на церемонию, и понял, как много это значило для жителей деревни.

Какаши накинул на плечи мантию и надел шляпу, чувствуя, словно тяжёлый груз упал ему на плечи. Цунаде с кривой улыбкой смотрела за ним, и стоило мужчине поправить шляпу, как она подошла ближе, упирая руки на бёдра. Вечная помощница Шизуне стояла у Пятой за спиной, во все глаза смотря по сторонам.

— Ну что, Хатаке, настал этот день, — произнесла Цунаде, усмехаясь. — Готов к горам непроверенных бумаг и отчётов?

— Вы поэтому так стремились покинуть свой пост?

— Ха, — рассмеялась женщина, запрокинув голову. — Признаюсь, эти бумаги были действительно не для меня. Но, думаю, у тебя с ними не будет никаких проблем.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Какаши.

— В любом случае, быть Хокаге — это не простая работа. У тебя будет Шикамару для выполнения различных поручений, но знай, что ты всегда можешь найти меня, если потребуется помощь.

— И вы вернётесь, чтобы помочь мне с бумагами? — спросил Какаши, приподняв бровь.

— Нет, конечно, — фыркнула Цунаде. — Я лишь приду, чтобы посмотреть и поблагодарить Бога, что этот ад закончился для меня.

— Да вы злорадствуете, Цунаде-сама.

Цунаде криво улыбнулась, а затем похлопала Какаши по плечу. Вокруг них были разговоры и большое количество людей, поэтому Цунаде наклонилась к Какаши, чтобы прошептать на ухо:

— Я знаю, почему этот день не так радостен для тебя, как для остальных, — прошептала женщина, сжимая его плечо. — Прости, что исправить это было не в моих силах. Возможно, если бы я появилась в деревне раньше, то могла бы спасти её.

Голос пропал у него, и он мог лишь кивнуть в ответ на её слова. Прикрыв глаза, Цунаде отстранилась от Хатаке и прошла к перилам, туда, откуда мог её видеть весь народ. Цунаде помахала рукой, и жители деревни восторженно закричали и стали приветствовать свою Пятую Хокаге, которая в скором времени покинет их.