— Ты права, — задумчиво проговорил Хокаге. — Но ты можешь рассказать про себя.

— Что именно вас интересует?

Кицунэ напряглась, ожидая множество вопросов про её прошлое, в которое она бы не хотела возвращаться. Если она раскроет все карты, это не понравится Данзо, а она боялась испытать на себе его гнев. Этот мужчина навсегда вселил в неё этот необратимый страх, и он преследовал её даже во снах. Нигде ей не было покоя.

Ей не забыть тренировок и истощения, которые преследовали её на протяжении многих лет, как не забыть и тех ужасных экспериментов Орочимару. Эти воспоминания навсегда останутся с ней. Данзо был жестоким учителем, и много раз было так, что Кицунэ желала умереть, лишь бы все эти страдания закончились. Кицунэ боялась его,но не могла уйти. Ни тогда, ни сейчас.

— Я знаю, что многое ты не можешь рассказать, поэтому я буду смотреть по твоей реакции, — проговорил Сарутоби, вновь взяв трубку в руки. — Твоё прошлое стёрто, будто тебя и не существовало в этой деревне. Но ты же отсюда?

— Да, у меня были родители, — холодно ответила девушка.

— Что с ними стало?

— Они погибли, когда напал девятихвостый.

Перед глазами предстала та самая картина давно минувших дней, когда огромная каменная стена обрушилась на родителей, размазав их по земле. Кицунэ до сих пор могла чётко слышать у себя в голове хруст костей, а кровавое растекающееся по земле пятно до сих пор мерещилось ей в кошмарах. Это было самое отвратительное воспоминание, которое не покидало её на протяжении многих лет. И оно оставалось самым чётким из всех, которое было о родителях.

— Что ты знаешь о нападении девятихвостого? — продолжил расспрос Сарутоби.

— Ничего, — честно ответила девушка.

— В тот день много людей пропало без вести, и я не сомневаюсь в том, что к этому приложил руку сам Данзо. О многих его экспериментах стало известно лишь спустя многие года, таких как ты, и как Тензо. Что ещё скрывает Данзо в своих катакомбах?

— Я не знаю, — сквозь зубы ответила девушка.

— Не знаешь или не можешь сказать?

Кицунэ промолчала, лишь пристально смотря в глаза Третьему Хокаге. Сарутоби взял паузу, задумчиво смотря девушке в глаза, что-то пытаясь выяснить. Он понимал, что из-за печати она ничего не могла сказать, но он не оставлял попыток хоть что-то выяснить. Кабинет постепенно заполнялся вонючим дымом от трубки; и лишь тогда, когда перед ними предстало большое серое облако, Сарутоби перестал курить и отложил трубку в сторону.

— Ты единственная с чакрой девятихвостого?

Множество детей были подвергнуты эксперименту, и Кицунэ видела не один десяток детей, плавающих в больших колбах. Все они один за другим умирали, и девушке ничего не оставалось, кроме как ждать своей участи. Но, в отличие от других, она не умерла. Она единственная осталась в живых; почему так получилось, девушка не знала.

— Да, — хриплым голосом ответила она.

— Были ещё?

— Были, — так же тихо ответила девушка, а затем добавила: — Но никто не выжил.

— Что же в тебе такого, что твоё тело приняло чакру? — задумчиво спросил Сарутоби. — Как твоё тело адаптировалось?

— Я ничего не знаю, — сквозь зубы ответила Кицунэ. — Все эксперименты ставил Орочимару под контролем Данзо. У меня нет никакой информации.

— Понятно, — выдохнул Сарутоби, складывая руки в замок. — Ты теряешь контроль?

— Лишь в редких случаях.

Кицунэ не стала говорить о том, что в последнее время она чувствовала, как чужая чакра пытается завладеть телом. Она чувствовала злость и раздражение, которое вызывала чакра Лиса, и она понимала, что каждый раз с этим становилось всё сложнее бороться. Это были не её чувства, но девушка должна была с ними справиться. У неё всё было под контролем.

— Ты же знаешь, что Данзо нельзя доверять, — серьёзно проговорил Третий Хокаге, смотря на неё поверх сложённых рук. — Он принёс многим лишь страдания. Я уверен, что он что-то замышляет, но у меня нет точной информации. Если честно, я ему не доверяю. И уверен, что ты знаешь о многих его тайнах.

Как и в прошлые разы, Кицунэ не могла на это ничего ответить. Она служила в Корне на протяжении долгих лет и знала многое из того, что там творилось. Но из-за печати и из-за страха она не могла ничего рассказать. Кицунэ не была уверена в том, кому сейчас она принадлежала, но у неё складывалось чёткое ощущение, будто Данзо по-прежнему держал свою руку у неё на шее.

— О твоей особенности никто не должен знать, — проговорил Хокаге. — Ты - туз в рукаве у Деревни Скрытого Листа, и неважно для чего именно тебя создал Данзо, но ты принадлежишь нашей деревне. Пока не пришло время, ты будешь скрываться в тени.

— Да, — послушно ответила Кицунэ, склонив голову.

— А теперь иди. Вы получили задание. В последний раз вражеских шиноби видели вблизи деревни Окайи.

Послушно кивнув головой, девушка развернулась и, добравшись до двери, повернула ручку, чтобы выйти наружу. В коридоре её поджидал Какаши, который обернулся, услышав звук открывающейся двери. Его взгляд заинтересованно опустился на хмурое лицо девушки, которая, не оборачиваясь, плотно закрыла за собой дверь.

— Что он хотел? — спросил Какаши.

— Ничего, — буркнула Кицунэ, отойдя от двери. — Передал оставшуюся информацию.

— Ты не умеешь врать.

— Мне всё равно, — холодно ответила девушка и пошла вперёд. — Ты идёшь или как?

Какаши ничего не оставалось, кроме как пойти вслед за ней. В полной тишине они прошли по коридорам резиденции, пока не вышли наружу. Там, ступая на улицы деревни, они направились к главным воротам. Какаши с задумчивым видом смотрел в затылок Кицунэ, которая шла чуть впереди, создавая им темп шага. Девушка сама была погружена глубоко в свои мысли, поэтому не ощущала столь пристального внимания к своей персоне.

Впереди их ждало задание, и стоило сосредоточиться именно на нём, но у Кицунэ из головы не выходили слова Третьего Хокаге. Данзо был тем, кто разрушил её жизнь, а затем создал все условия для того, чтобы она вновь обрела смысл жить. Он обучал её днями и ночами, но она не могла сказать, что это было проявлением любви. Он действовал в собственных интересах и преследовал свою цель. Сарутоби не знал, для чего создали такое оружие, как Кицунэ, и девушка сама начала задаваться этим вопросом.

Хотел ли Данзо иметь в своём подчинении гораздо больше сильных шиноби, которые готовы были выполнять его поручения? Собирался ли он потом с помощью своих подчинённых устроить переворот? И что он вообще замышлял все эти годы? Кицунэ не сомневалась в том, что все его мысли были черны, и что Данзо был гораздо опаснее, чем мог показаться.

Теперь, перейдя в правление к Третьему Хокаге, она ожидала какого-то шага от Данзо. Кицунэ сомневалась, что Данзо готов так просто отдать Сарутоби свои игрушки, ведь до неё у него также забрали и Тензо. Но Сарутоби не знал всех тех, кого скрывал этот человек в своих катакомбах, а их было много, как успела она заметить.

— Что же он тебе такого сказал, что ты идёшь мрачнее тучи? — послышался вопрос Какаши.

Кицунэ нахмурила брови, вырываясь из своих мыслей, и обернулась, встретившись взглядом со своим капитаном. Его тёмный глаз с ожиданием смотрел на неё, но она не могла вымолвить и слово. Будто узы печати начали действовать на неё с удвоенной силой, и Кицунэ от бессилия лишь зло поджала губы и сжала челюсть. Её взгляд медленно перешёл за спину мужчины и наткнулся на светловолосую голову, которая явно что-то замышляла.

— Ничего, — прошептала Кицунэ, слегка повернув голову в сторону.

Она смотрела за тем, как Наруто, вооружившись банкой краски, остановился около открытой двери магазина и с интересом посматривал на вывеску. Его вид не был невинным, и Кицунэ подумала о том, что он или уже напроказничал, или же только собирался сделать это. Заметив устремлённый взгляд в сторону своей напарницы, Хатаке обернулся назад и взглянул на мальчика, который, потирая руки, вошёл в тот самый магазин.