— Вот тебе и доказательство, — с дерзкой ухмылкой ответил Нерон, медленно поворачивая голову после удара обратно. — А заодно и новое открытие — усугубленный вид мести. Ты бы мог ударить меня кулаком. Или не в голову. Или не ударить вовсе. Но мгновенно решил причинить мне в ответ ровно ту же боль. Работает даже на такой мелочи. Боль от потери отца куда страшнее. И воздаяние будет соответствующим.

Осквернение старых союзников. Могущество новых врагов. Раскрытие самообмана. Три кошмарные вещи, достигнутые Нероном. Три секрета, которыми он хотел поделиться. Три ведущие улики, которые, по его словам, приведут Дайлера к ответу на уже не такой важный вопрос о том, зачем он действительно здесь. Зачем с ним делятся такой информацией. Не для поимки Флэйда. Для мести императору? Для отстранения от старого порядка мира и присоединение к новому, к Нерону и его преступникам? У лидера и так полно средств, простой детектив для этих целей ему абсолютно не нужен. Так что же?

Все слишком абстрактно, ответа не найти. Остается разве что насильно выявить последнюю, секретную улику за пределами поставленных врагом рамок. А заодно и обратить генерала против его тайного властителя. Использовать объект из одной цели как средство достижения в другом.

Дайлер выдохнул, медленно моргнул и уверенно посмотрел в скрытое лицо Нерона. Как вдруг чуть ли не со всей силы ударил его апперкотом в челюсть крепко сжатым кулаком. Это одновременно должно было и заставить капюшон слететь, и скрыть истинные мотивы атаки, чтобы они сослали все на злость от услышанного. А происшествие с раскрытием личности произошло бы случайно…

Но оно не произошло. Удар вышел отменным и точным, но капюшон, похоже, был надежно закреплен на голове.

Однако из случившегося вылезло хоть что-то полезное. Лидер Тьмы пошатнулся. Впервые в истории на глазах командиров. Но тут же атаковал в ответ. Сделав вид, что замахивается левой рукой, он тут же сместил ее между собой и Дайлером, чтобы закрыть тому обзор, как внезапно зарядил удар правой по прямой. Детектив не успел защититься от настоящего удара, почувствовал сильную боль в и так уже настрадавшемся от Флэйда носу и пустился в безостановочное нападение. Но выпрямленные руки и ноги, даже мчась с огромной скоростью, рассекали лишь воздух — Нерон ловко уклонялся от всего. Свободно висящая часть темного плаща Нерона под наружным поясом от размахиваний тела изящно летала по воздуху, совершенно не мешая ему в бою. Так он и сражался, не нанося больше ни одного удара, пока в один момент не схватил ногу Дайлера и не оттолкнул ее со всей силы обратно, опрокинув гостя на переговорный стол.

— Тренировался бы больше на врагах, чем на манекенах, — совершенно размеренный даже после активных минутных движений голос лидера прозвучал как высокомерное наставление победителя. Но Дайлер и не думал сдаваться. Как не думал и побеждать. Нужно было всего лишь попробовать еще раз, на этот раз направленный рывок, который снимет этот черный капюшон, а не опрометчивый удар в челюсть.

Оттолкнувшись руками от стола, детектив приземлился на ноги и снова начал приближаться к отошедшему назад главному врагу мира, делая ложные выпады в разные стороны. И вдруг резко сместился назад, расправив один из кнутов и устремив его прямо неприятелю в лоб. Нерон предусмотрел и это. Он не только пригнулся вбок, сохранив лицо от обжигающего повреждения, но и поймал конец кнута жесткой хваткой, тут же дернув его на себя. Не ожидав и такой маневренности, Дайлер не успел выпустить рукоятку и от импульса сместился вперед, где его ожидал мощный толчок ногой в грудь. Мгновенно сместив траекторию движения, тело детектива дернуло ненапряженную шею, чуть не сломав ее, и опрокинулось лопатками на стол.

Нерон осмотрел пострадавшего. Убедившись, что Дайлер начал с кряхтением медленно подниматься, он усмехнулся, не менее пристально задержался взглядом на рукоятке необычного оружия в руке и бросил ее в сторону хозяина.

— Хватит. Не на мне ты должен выплескивать свою ярость.

— Зачем… зачем я здесь? — еле повторил Дайлер первый заданный вопрос Нерону, понадеявшись, что тот даст еще одну подсказку. После подобной близости к травме он расхотел продолжать бой. Нужно было дождаться следующего подходящего момента. Хотя такие шансы выпадают лишь однажды. Теперь лидер всегда будет настороже и вряд ли подпустит к себе детектива.

— Похоже, ты невнимательно слушал. Неправильно думал. Смотрел поверхностным и предвзятым зрением, как и обычно. Да еще и придавал значение лишь самым ярким и крупным вещам. А ведь именно в мелочах обычно кроются настоящие ответы и мотивы, как я недавно продемонстрировал. Опять же — не мне тебе рассказывать об этом, детектив, — Нерон протянул руку пострадавшему и помог ему подняться. — Но оно и к лучшему. Раннее раскрытие карт мне ни к чему. Только намеки. Чтобы ты понял тогда, когда уже будет поздно что-либо менять.

— «Тогда скажи только нам. И сугубо надеюсь, что ты не собираешься по итогу выпускать его. Он знает слишком много», — прозвучали монотонные слова в голове Евы и Нерона. Последний спокойно повернулся и ответил, ведь не мог в отличие от других донести телепату мысль, не открывая рта:

— Все не угомонишься… После мероприятия ты все узнаешь, — судя по всему, вместе с щелчком рта он еще и подмигнул скрытым глазом. — Даю слово.

— А лично мне уже плевать, — с шумным выдохом выступила Ева, устав безучастно наблюдать за всем. — И довольно портить настроение. Вокруг и так творится много ужаса. Лучше бы шли и выбирали себе наряды на завтра.

— Лучшие наряды и так уже на нас, — улыбнулся лидер Тьмы снежноволосой девушке. — Да и маски тоже. А моему дорогому другу они пока ни к чему. Пусть сосредоточится на подготовке ко вполне вероятной стычке с Изувером.

Придя за все это время молчания к одному роковому, но единственному выходу, который ему оставался, Дайлер нарочно потупил глаза. Однако где-то глубоко внутри себя, стараясь явно не выдавать все на обозрение телепату, уверенно ответил:

«Не беспокойся, я встречусь с ним. И не чтобы отомстить, как ты себе надумал. А чтобы использовать как объект одной цели в достижении других. В завтрашнем выбирании через его лазейку из вашего дурного общества, а оттуда прямиком к Вулкану. Вполне может быть еще и в свержении тебя и всего твоего сброда. Флэйд жесток, опасен и непредсказуем… Но в отличие от многих, он уж точно не переметнется ко Тьме. Именно эти качества и понадобятся, чтобы победить тебя и предотвратить войну».

«Нет. Даже не думай об этом. Не пялься. Закрой глаза вообще. Вот так, да… Проклятье. Я же теперь не увижу пути и случайно наткнусь туда лицом, а это будет еще хуже и нелепее».

— Успеваешь там? — прозвучал мелодичный голос моей проводницы спереди, видевшей, в отличие от меня, дорогу, а не отвлекающие факторы. Эту видимость даровали прикрепленные к нашим воротникам сумбры — ярко светящиеся белой пыльцой цветки, привезенные Рейн в эту заснеженную дыру аж из Тиберии.

— Пытаюсь. Никогда не ползал по товарным трубам, — ответил я, наконец-то отвлекшись хотя бы мысленно. — Судя по тому, что здесь нет ошметок чего-либо на стенках, либо и трупы они скидывают в коробках, либо мы угадали с трубой для одежды.

— Какое угадывание? Ты десять раз его дорезал после правильного ответа, чтобы убедиться. Ну или забавы ради, — уже не так мелодично адресовала она пытки плененного фиолетового от того, что труба все больше начинала склоняться вниз.

— Даже и сам не знаю, что больше, — я уже начинал кряхтеть от настойчивого упора телом во все стенки, чтобы не съехать на Рейн и не заскользить вместе с ней на огромной скорости в неизведанную бездну, куда и отправляются прибывающие Химерам коробки с вещами. Если бы пленный перед смертью еще и уверенно доложил бы, что внизу нас ждет огромная подушка, то я чуть ли не сразу нарочно расслабил бы все мышцы. — Первый попавшийся выродок Тьмы после долгого накапливания комплиментов в их сторону. Конечно же я должен был немножко выплеснуться, отыграться. Но и сохранить порывы на всех остальных.