Впившись проголодавшими зубами в поджаренный кусочек мясистой ноги бранга, я блаженно закрыл глаза и издал соответствующий стон. Рейн, уже закончив прием пищи за тем же столом напротив, улыбнулась:

— Это ты и подразумевал под «необходимой работой»?

— Отчасти. Пока наш связанный друг не очнулся, можем воспользоваться дарованным временем. Теперь твой черед рассказывать о себе после ужина, — пережевывая, еле выговорил я и подмигнул ей: — Даже Тьма меня не интересует так сильно, как ты.

— Что ж. Так живописно и эмоционально рассказать историю жизни как кое-кто две недели назад, у меня не получится, — не моргая, ответила она. Я, в свою очередь, уже снова с максимальной галантностью вытирал рот салфеткой и отодвигал стол Химер с закусками в сторону.

— Тогда попробуем по-другому, — я пододвинул стул поближе вперед, чем заставил ее тоненькие бровки немного приподняться. — Сыграем в игру. Только что придумал. Правила просты: неотрывно смотрим в глаза и по очереди отвечаем на вопросы друг друга. Настолько развернуто, насколько хотим. Главное, чтобы искренне. Согласна?

Разумеется, этим я в первую очередь хотел исключить возможность лжи. Даже если собеседница — опытный агент, обманувший за жизнь наверняка не только Скорпионов, я все еще, думаю, сумел бы разглядеть в ее глубоких изумрудных глазах хотя бы тени сомнения. Либо же чистую правду, чтобы уверенно отныне позволять ей прикрывать мне спину.

Рейн отвернула поврежденную часть лица, очевидно не желая показывать мне ее вблизи, но затем вздохнула, расслабленно взмахнула головой и кивнула с предвкушающей улыбкой. И только сейчас я понял, что совсем не подумал о том, что и мне придется полностью раскрываться. Особых тайн я не хранил, но все же.

— Вот и прекрасно. Начнем, пожалуй, с разогрева… Сколько тебе лет?

Уже ожидая привычную женскую заминку по этому поводу, которую проявляли даже некоторые особо уникальные жертвы перед жестокими пытками, я вдруг услышал незамедлительное:

— Двадцать четыре. Тебе?

— Ну, невежливо спрашивать возраст у… двадцать шесть.

Мы оба улыбнулись неплохому старту игры, и я продолжил:

— Хорошо, поднимем ставки. Как ты стала убийцей?

— Не то чтобы случайно. Вынужденно-намеренное решение, — она неторопливо опустила глаза и задвинула уголки рта на привычное место. — Мы с мамой жили на улице с самого моего рождения. Она целиком отдавалась моему благополучию. И когда я немного подросла, то сразу же начала отплачивать ей всем, чем могла. Маленькие девочки незаметны и невинны, и я пользовалась этим. Встретила молодого еще Маркела. Ограбила и прикончила одну мразь, которая наживалась на бедном районе столицы Тиберии. А потом другую. И еще. Мне ничего это не стоило еще тогда, видела все как благое дело… Мама приняла это ремесло и по-прежнему сейчас обитает вместе с Вайперами. Ну а я все равно не думала останавливаться. На обычные, малооплачиваемые работы уже смотрела как на что-то смехотворное. Да и не умела больше ничего, кроме малооплачиваемого, хоть и плодовитого лечения… Не в блудницы же идти.

У меня потеплело в животе, когда на последних словах она вгляделась в меня с предельной внимательностью и легкой язвительной улыбкой. Шмыгнув носом, я поблагодарил ее за развернутый ответ и приготовился к следующему вопросу. И прозвучал он даже с искоркой суровости, будто бы она спрашивала за весь женский род:

— Тебе доставляло наслаждение все это изуверство над женщинами?

Ставки поднимались все выше. И раз уж я сам настоял на искренности ответов, то ответил именно так:

— Только над заслуживающими того женщинами, да. Единственных, кого я когда-либо трогал. Не делал бы этого с таким энтузиазмом если бы нет, не так ли?

Я закончил на этом, хоть мог бы и ответить так же развернуто, как и она. Если даже Рейн, выслушав в прошлый раз мои откровения по этому поводу, не примет и не поймет меня без долгих убеждений, то какой смысл ожидать того же от целого мира?

— Хорошо, — задумчиво произнесла она. — Твой вопрос.

— Ммм. Как давно у тебя были любовные отношения? — произнеся это, я почувствовал стремительно пробежавшую по груди миниатюрную молнию волнения. Видимо, в случае этой госпожи, в отличие от остальных, меня все же забеспокоило ее неблагоприятное в моем отношении мнение. И взгляд ее заметно оживился, заодно вернув то самое пушистое лукавство с Ксенона, которым она по не очень ясной причине озаряла меня в обоих пристанищах Скорпионов.

— Три года назад. Да и те, в принципе, не были настоящими. Иначе длились бы до сих пор. Не нашла я пока своего единственного и неповторимого, что идеально будет подходить мне, — чуть помедлив, она улыбнулась и повторила мою фразу двухнедельной давности: — Такой ответ сойдет?

Я спрятал взгляд и извинился на случай, если спросил что-то не то. Рейн любезно рассмеялась. Проклятье, даже слушать ее смех можно было вечно, не говоря уж о запахе, который я активно вдыхал еще с самого начала игры.

— Настало время для вопроса дня. Почему ты спасаешь меня, прелестная нимфа? Явно не приказ Маркела. Ты сама убедила его в том, что я, оказывается, нужен вам. Не поделишься и со мной, что же я такого великого сделал? Чем вынудил так рисковать?

Рейн снова спрятала улыбку и многозначительно посмотрела прямо мне в душу. И наконец рассеянно ответила:

— Так а… Ты забыл, как мы вместе разбили лучших солдат Тьмы за один вечер? Более того, ты по собственной воле выступил против синдиката и стал их лютым врагом. Освободив тебя, я не только спасла мощного союзника, но и возможно обрекла Тьму на тотальное поражение.

«Мне кажется, или после подобных речей она становится привлекательнее еще и снаружи? Но слепо верить пока нельзя. Она может специально говорить только то, что я хочу услышать».

— Благодарю, конечно, за неуемную веру, но не стоит прям аж так преувеличивать, — задорно произнес я. — Ведь вполне могу и не оправдать твоих надежд.

— Что-то мне подсказывает, еще как оправдаешь. Ты еще даже не в курсе масштаба опасности всей ситуации, тем не менее уже согласился бороться против этих созданий.

— Вот и подоспел очередной момент истины… Фух. Я готов. Давай, — уже наплевав от прилива эмоций на очередность, я живописно провел по воздуху руками и выдохнул, задав второй вопрос подряд: — Что там с Тьмой?

Рейн уселась поудобнее, подмяв под себя ноги, и начала краткое повествование:

— Все вертится вокруг таинственных артефактов. Сфер Тиберии. Они были заложены в мире возможно с самого его создания, но никто и понятия не имел об их существовании и уж тем более предназначении. Кто-то случайно находил, сохранял себе как реликвию. А кто-то другой прознал всю их суть неведомым образом. Мы вступили в это сплетение лишь с закрытой демонстрации главного эффекта шариков, на результатах которой сформировался синдикат. И понеслось… Не стали придавать этому большого значения, не наше было дело. До тех пор, пока не попали в список отказывающихся присоединяться к ним гордецов, потеряв нескольких коллег в процессе. Тогда мы были вынуждены изучить их глубже. И не осталось никаких сомнений, это было премного и нашим делом тоже.

Чуть помедлив и посмотрев на мою реакцию, чтобы понять, готов ли я к абсурдному утверждению, проясняющему главную загадку, она выплеснула:

— При полном сборе эти самые шарики дадут им возможность воскрешать кого угодно. Включая самих себя. Безграничное количество раз.

Теперь пришел мой черед вглядеться в ее лицо с предельной сосредоточенностью, чтобы понять, не шутит ли. Ни намека на улыбку, ни суженных зрачков, ни расслабленного взгляда. Рейн была серьезна как никогда. И даже капельку встревожена.

Наигравшись, я резко встал со стула и заходил по всему первому этажу, сцепив пальцами руки на макушке. Лицо выражало то тупую недоверчивость, то уже привычный энтузиазм. Так я и ходил, пока не остановился взглядом на все еще отрубленном солдате Тьмы, от которого я точно все узнаю наверняка. В голове сразу промелькнул допрос Хейли и то, как она абстрактно выразилась об этих Сферах, чтобы не сливать информацию ненавистному врагу.