Лида шутливо ткнула его в бок кулачком:

– Ну что ты глупости говоришь? Еще из-за еды ажиотаж подними.

– Ты ничего не понимаешь, – Лебедев уже поворачивал ключ: – Это манная каша с наивкуснейшими комочками! Которые ни ты, ни я не умеем делать. Эксклюзив!

Он снова поднял к потолку палец и засмеялся, уже исчезая на лестничной клетке.

Его мысли тут же переключились на работу – планы на день пронеслись сплошным потоком в голове: планерка – вызов в суд – предварительное по Марсову – забрать ответ из прокуратуры по ООО «Квазар-Юг» – лекция в ВУЗе. Адвокат Лебедев медленно выдохнул, словно распределяя силы на весь непростой день.

Но сперва – отвезти сына в детский сад. А то, в самом деле, опоздает к завтраку.

Руслан влетел в офис, как на крыльях. Выскочил из лифта стремительно, широко шагая и помахивая портфелем. Арния Николаевна, неизменная помощница и незаменимый офис-менеджер, посмотрела на него с удивлением.

– Вас укусила счастливая муха, – не спросила, а утвердительно сообщила она.

Лебедев улыбнулся еще шире:

– Улыбающийся адвокат внушает оптимизм и уверенность в победе клиента, Арния Николаевна. Неужели я вам этого раньше не говорил?

– Не говорил, Руслан Федорович, – пожилая дама поправила белоснежное жабо на блузке и протянула адвокату тонкую картонную папку. – Это самая утренняя почта, только что прибыла с курьером. Два запроса и один ответ на запрос. Остальное ждет вас в кабинете… – И, понизив голос до шепота, добавила: – И Борис Иванович уже о вас спрашивал.

Лебедев стянул со стойки регистрации папку и, не замедляя шаг, раскрыл ее, бегло просмотрел. Вытащив из нее лист с печатью, бросил:

– Пусть Анфиса ко мне зайдет!

Он стремительно зашел в кабинет, сунул портфель на тумбу для оргтехники. Привычно сбросил с плеч пиджак – он его стеснял и будто бы связывал руки. Повесил его на костюмную вешалку и углубился в чтение присланного отчета, уперевшись кулаками в стол. В таком положении его и застала вошедшая сотрудница.

Молодая девушка величественно прошла к столу:

– Руслан Федорович, вызывали?

Лебедев, не отвлекаясь от документа, кивнул:

– Угу. Анфиса, ответ на твой запрос по запорожцам пришел, – он подтолкнул к девушке скрепленные листы. – Отметь только в реестре, что оригинал у тебя, он мне пригодится еще по одному делу. Ссылки на нормативку интересные.

Девушка забрала бумаги, уточнила:

– Это все?

Лебедев поднял на нее глаза:

– Все.

Девушка, томно взмахнув ресницами, выплыла из кабинета.

Лебедев не уставал удивляться метаморфозам молодых сотрудников. До первого серьезного дела они полны самоуверенности, ходят по-царски важно по офису, изображая властителей жизни и правовых гуру. Потрепанные в суде, прибегают и, вжав голову в плечи, ревут, кляня всю судебную систему, «мерзкого» судью и «самодовольного» прокурора, которые посмели порвать в клочья продуманную линию защиты. Некоторые так и не справляются с разочарованием, уходят из профессии. Некоторые, зализав раны, снимают нимб, подвешивают на гвоздик крылья и принимаются за настоящую работу. Таким был Боря Рыжиков, нескладный и неуверенный в себе, но въедливый и упертый, как осел – в самом лучшем его проявлении.

Анфисе лишь предстояло пройти первое испытание. Талантливая студентка, довольно неплохой аналитик, она прекрасно работала с документами на позиции помощника, но рвалась в суд, в процесс. Хотя – чутье редко подводило Руслана – вряд ли его выдержит. Но шанс, пусть и призрачный, что она устоит и справится, заставлял идти на риск. Набрав по внутреннему телефону приемную, он напомнил:

– Арния Николаевна, через пятнадцать минут – планерка с арбиражниками[2].

Руслан сел за стол и шумно вздохнул, мысленно распределяя имеющиеся в производстве дела, соображая, кого надо усилить, где проконтролировать, куда подключить специалистов.

Непростая у него весна.

Сразу после планерки в кабинет заглянула Арния Николаевна:

– Вам три раза звонила помощница судьи Соломатиной, уточняла, кто будет сегодня на предварительном – вы или Борис Иванович…

– А ей есть разница? – Лебедев вскинул голову.

Секретарь пожала плечами и продолжила доклад:

– Еще звонили из приемной депутата, – она сверилась с запиской, – Пагасяна, напомнили о правовом заключении на их законопроект…

– Да, – Руслан потер переносицу, об этом проекте он почти забыл, – перезвоните им, пожалуйста, скажите, пусть присылают курьера за пакетом. Там только, скажите, серьезная аналитика, так что пусть человек с транспортом будет. Две коробки приложений и ссылок…

– Ого! – Арния Николаевна сделала пометку в ежедневнике. – И последнее. Госпожа Лавренева просила вас перезвонить сразу, как только вы освободитесь. Говорит, очень важное дело, буквально жизни и смерти.

Арния Николаевна оторвала от страницы в ежедневнике закрепленный розовый стикер с номером сотового телефона и положила его на стол Лебедева. Тот поморщился, вспоминая, что это за Лавренева такая.

– Не припомню, кто такая, – он вопросительно посмотрел на секретаря. Та пожала плечами:

– Мне, признаться, тоже ее имя ни о чем не сказало. Но Павел Лавренев баллотируется сейчас в Госдуму. Может, однофамилец, может, и нет.

Лебедев кивнул:

– Хорошо, спасибо.

В кабинет заглянул Боря, столкнулся с выходившей Агнией Николаевной, галантно распахнул дверь. От прежнего Бори почти ничего не осталось – сегодня это был уверенный в себе молодой человек, один из лучших специалистов по сложным договорным конструкциям в Москве. Дождавшись, когда секретарь удалится, он спросил:

– Ну что, я поехал?

Лебедев кивнул:

– Слушай, а чего помощница Соломатиной спрашивала, кто из нас с тобой будет на предварительном сегодня?

Борис покраснел, отвел взгляд:

– Ну… я… – он замолчал.

Руслан почесал указательным пальцем висок:

– Только не говори, что у вас роман.

Боря поднял глаза – светлые и честные, словно у сорванца, только что разбившего ценный сервиз:

– Говорю. А что – нельзя, да?.. – Он потупил взгляд, нахмурился: – Хотя да, вы правы, это не совсем этично… Все-таки некоторый намек на служебный роман.

– Господи, да нет никакого намека, успокойся. Я просто озадачился, чего это она так печется… Думал уже, что Соломатина что-то затеяла внутри процесса. А тут совсем в другом дело, как я могу понять.

Борис охотно кивнул:

– Да, в другом. Мы условились сегодня встретиться. Вечером.

«Условились встретиться» – кто сейчас так говорит? Лебедев был уверен, что никто, кроме его помощника и коллеги. Усмехнулся:

– Ну так позвони девушке, пусть не нервничает…

Борис заторопился:

– Да-да, очевидно, она хотела сделать мне сюрприз, поэтому через секретаря… Прошу прощения, я поговорю с Леной, чтобы по личным вопросам не отвлекала секретаря…

– Борь, успокойся. Нашего секретаря хлебом не корми, дай новую сенсацию, они сериалы не смотрит из-за нашей с тобой сумасшедшей работы, дай человеку порадоваться… – Помощник еще больше засмущался, теперь у него до пунцового оттенка покраснели уши. Лебедев ловко рассеял неловкость: – Ты про отчет по законопроекту не забудь, я его еще не подписал. Напомни Анфисе, пожалуйста.

– Да я еще вернусь в офис…

– Зато я сегодня в разъездах.

Не дожидаясь, пока Борис притворит за собой дверь, Лебедев взял в руки телефон и набрал номер Лавреневой. Ему ответили почти сразу. Приятный, хотя немного чопорный голос принадлежал даме в возрасте.

– Добрый лень, Руслан Федорович… Спасибо, что перезвонили. Мне нужно с вами встретиться.

Лебедев удивленно изогнул бровь, открыл страницу ежедневника, пролистал на несколько дней вперед:

– Могу предложить вам в четверг, в 18–10. Это будет удобно?

– Нет, вы не поняли меня, – дама, кажется, была обескуражена: – Мне нужно встретиться сегодня.