Гермиона разлила чай, пряча от Хагрида бегущие по лицу слезы. Взяв бутыль с молоком, чтобы плеснуть в кувшин, она неожиданно вскрикнула:
-- Рон! Гляди! Это Паршивец!
-- Что, что? -- я непонимающе посмотрел на нее.
Гермиона поднесла кувшин к столу, перевернула. Оттуда с возмущенным писком, из последних сил цепляясь за гладкий фарфор, вывалился старина Паршивец.
не может быть. он жив. но как он сюда попал?
-- Паршивец... -- растерянно произнес я. -- Паршивец, что ты здесь делаешь?
я схватил сопротивляющугося крыса и вынес его на свет. Выглядел он ужасно -- еще больше исхудал, шерсть лезла клочьями, оставляя обширные плеши; в моих руках он яростно извивался, стараясь вырваться на свободу.
-- Все в порядке, Паршивец, -- уговаривал ее я. -- Тут нет кошек. Никто тебя не тронет!
Хагрид внезапно вскочил, глаза устремились к окну. Его обычно багрово-красное лицо сделалось пергаментно-бледного цвета.
-- Идут...
Гарри, я и Гермиона разом обернулись. Вдалеке по лестнице замка спускались несколько человек. Впереди шел Альбус Дамблдор, его серебряная борода сверкала в лучах заходящего солнца. Рядом семенил Корнелиус Фадж, за ними браво вышагивал палач Макнейр, позади всех тащился дряхлый представитель Комиссии по обезвреживанию.
-- Уходите скорее, -- сказал Хагрид. У него, казалось, дрожала каждая жилка. -- Не должны они вас тут видеть... идите... сей же миг...
я затолкал Паршивеца в карман, а Гермиона схватила мантию.
Хагрид тяжко вздохнул:
-- Я вас выведу через черный ход...
Все пошли к двери, выходящей в огород позади дома.
-- Все в порядке, Клювик, все в порядке, -- ласково обратился к нему Хагрид, потом повернулся к друзьям: -- Торопитесь, скорее...
Но они были не в силах сдвинуться с места.
-- Мы не уйдем...
-- Мы им расскажем, как все было на самом деле...
-- Они не посмеют убить его...
-- Идите! -- взревел Хагрид. -- Хватает бед и без ваших неприятностей!
Выбора не оставалось. Едва Гермиона накинула мантию на Гарри с Роном, у двери хижины послышались голоса. Хагрид взглянул на пустое место, где они только что исчезли из глаз.
-- Бегите быстрее, -- севшим голосом велел он. -- Не слушайте...
И зашагал обратно в дом -- в дверь уже стучали.
Медленно, словно в дурном сне, мы побрели вокруг избушки Хагрида, и только мы обогнули хижину, передняя дверь с треском захлопнулась.
-- Пожалуйста, пойдемте скорее, -- прошептала Гермиона. -- Я этого не выдержу, не смогу...
Пошли к замку вверх по склону лужайки; солнце быстро опускалось, все небо окрасилось в бледно-пурпурный цвет, но на западе еще пылал рубиново-красный отсвет.
я остановился, как будто налетел на столб. да что с этим крысо такое? он опять стал вырываться.
-- Пожалуйста, Рон, -- взмолилась Гермиона.
-- Это Паршивец... Вырывается... Да сиди же ты...
я скрючился, стараясь удержать Паршивеца в кармане, но крыс словно обезумел -- дико пища, он крутился, бился, пытаясь укусить меня за руки.
-- Паршивец, это же я, Рон, дурак ты эдакий, -- ругал крысу я.
Со стороны хижины донесся звук открывшейся двери и голоса людей...
-- Рон, пожалуйста, идем, они уже вот-вот... -- задыхаясь, просила Гермиона.
-- Да, да, сейчас... Паршивец, сидеть!
мы бросилась бежать. Только бы не слышать голосов за спиной. Но я опять остановился. крыс вырывался все яростнее.
-- Не могу справиться! Заткнись, Паршивец, нас могут услышать!
Крыс визжала так, словно его резали, но все же звуков в огороде Хагрида он, конечно, не мог заглушить. Сначала мешанина мужских голосов, затем тишина, и вдруг неожиданно -- то, что ни с чем не спутаешь -- короткий свист и глухой удар топора.
Гермиона пошатнулась.
-- Не... не может быть! -- почти беззвучно выдохнула она. -- Как они посмели...
Глава 17.
Всех нас ужас пригвоздил к месту, и мы оцепенели, стоя под мантией. Последние лучи заходящего солнца заливали землю кровавым светом, в полях залегли длинные черные тени. Внезапно до нашего слуха долетел дикий вой.
-- Это Хагрид -- прошептал Гарри. Не раздумывая над тем, что делает, он повернул назад, но я с Гермионой схватили его за руки.
-- Нельзя! -- я побленднел, но продолжал удерживать Гарри. -- Еще хуже ему сделаем, если узнают, что мы с ним виделись...
На Гермионе тоже лица не было.
-- Как... они... могли? -- ловя воздух ртом, спрашивала она. -- Как они могли?
