У меня происходящее не укладывалось в голове:
-- Так что же это выходит? Вы просто присвоили себе то, что совершили другие люди?
-- Гарри, Гарри, Гарри! -- Локхарт укоризненно покачал головой. -- Все отнюдь не так просто, как кажется. Это труд, и труд нелегкий. Надо было найти этих волшебников, подробно обо всем расспросить. И затем подвергнуть заклинанию Забвения. Это входило в мои планы, им предстояло забыть свои подвиги. Чем я действительно горжусь, так это моими заклинаниями Забвения! Да, Гарри, да, мной был проделан огромный труд! Пойми же, автографы на книгах, рекламные фотографии -- это еще не все. Хочешь добиться славы -- готовься к долгой, упорной работе.
Локхарт захлопнул крышки чемоданов и запер их.
-- Ну, кажется, все, -- сказал он, оглядевшись. -- Осталось сделать последний завершающий штрих.
Достал волшебную палочку и повернулся к друзьям.
-- Весьма сожалею, мальчики, но мне придется прибегнуть к заклинанию Забвения, чтобы вы не разболтали моих секретов, иначе я не сумею продать ни одной книги...
Но я вовремя сообразил, что к чему, и уже держал наготове свою палочку. Не успел Локхарт закончить фразы, как я воскликнул:
-- Экспелпиармус!
Локхарта отшвырнуло назад. Опрокинув чемодан, он упал на пол. Волшебная палочка выскочила у него из рук, Рон схватил ее и выкинул в открытое окно. Я с яростью пнул ногой чемодан.
-- Зря вы тогда допустили, чтобы профессор Снейп научил нас этому приему!
Локхарт, сидя на полу, съежился -- я все еще держал его под прицелом своей палочки.
-- Что вам от меня нужно? -- плаксивым голосом спросил преподаватель защиты от темных искусств. -- Ну не знаю я, где эта Тайная комната. И поделать ничего не могу.
-- Вам повезло, -- обрадовал его я, движением палочки подняв профессора на ноги. -- Зато мы знаем, где она. И знаем, кто в ней прячется.
Мы вывели Локхарта из кабинета, спустились по ближайшей лестнице и пошли по темному коридору, где на стене горели послания наследника, к убежищу Плаксы Миртл.
Локхарта пустили идти первым. И я не без удовольствия отметил: того от страха трясет так, что колотится мантия.
Миртл восседала на бачке в последней кабинке.
-- Это ты? -- удивилась она, увидев меня. -- Зачем опять пришел?
-- Спросить тебя, как ты умерла, -- ответил я.
Миртл в мгновение ока преобразилась, буквально расцвела на глазах, точно еще никто никогда не задавал ей столь лестного вопроса.
-- О-о-о! Это был кошмар! -- заговорила она, смакуя каждое слово. -- Я умерла прямо здесь, вот в этой кабинке. Как сейчас помню, спряталась я сюда, потому что Оливия Хорнби смеялась над моими очками. Обидно дразнила. Я заперлась на задвижку и стала плакать. Потом услышала, что в туалет вошли и стали говорить. Я не поняла что, наверное на другом языке. Один из говоривших был мальчик. Я, естественно, отперла дверь и сказала ему, чтобы он шел в свой туалет. Тут-то это и произошло. -- Миртл надулась от важности, лицо ее просияло. -- Я умерла.
-- Но как?
-- Сама не знаю. -- Миртл сбавила торжественный тон. -- Помню только два огромных-преогромных желтых глаза. Все мое тело сдавило, куда-то понесло... -- Она туманно посмотрела на Гарри. -- А потом... потом я снова сюда вернулась. Я решила постоянно являться Оливии Хорнби. Ну, ты понимаешь... Ох, как она жалела, что смеялась над моими очками...
Я на секунду задумался.
-- Покажи точно, где ты видела эти глаза?
-- А-а, где-то там. -- Миртл неопределенно махнула в сторону умывальника перед ее кабинкой.
Рон и я сейчас же подошли к нему. Локхарт с глазами, полными ужаса, благоразумно остался сзади.
На первый взгляд это была самая обыкновенная раковина. Мы обследовали каждый сантиметр внутри и снаружи, включая уходящие в пол трубы. И я заметил -- на одном медном кране нацарапана крохотная змейка.
-- Этот кран никогда не работал, -- радостно сообщила Миртл, когда я попробовал его открыть.
-- Гарри, -- охрипшим шепотом попросил Рон. -- Скажи что-нибудь на змеином языке.
-- Но ведь я... -- я слегка растерялся от неожиданности. До сих пор я говорил только с живыми змеями, да и то два раза. Я зачарованно уставился на миниатюрную гравировку, силясь вообразить, что передо мной настоящая змея.
-- Откройся, -- велел я и вопросительно взглянул на Рона. Тот отрицательно покачал головой:
-- Нет, это не змеиный язык.
Я снова посмотрел на змейку, усилием воли заставляя себя верить, что она живая; замотал головой и при колеблющихся огоньках свечей мне показалось, что змейка шевельнулась.
-- Откройся! -- опять приказал я.
На этот раз произнесенных слов никто не услышал. Из моих уст вырвалось странное шипение, кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Еще мгновение -- умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск -- вот только куда?
Рон судорожно вздохнул. Я провел по лицу ладонью, собираясь с мыслями. Надо было на что-то решаться.
-- Ну, я пошел, -- твердо сказал я.
- Гарри ты вообще нормальный. почемы вы не позвали преподавателей?
