Я стоял в коридоре у выхода из библиотеки и ждал, когда появятся его друзья. Особых надежд на то, что они преуспеют в своих поисках, у него не было. Мы уже две недели пытались что-нибудь найти, но свободного времени, если не считать изредка выпадавших между уроками свободных минут, не было, так что вряд ли стоило удивляться, что мы ничего не нашли. Все, что нам было нужно -- это несколько часов в библиотеке, и обязательно в отсутствие мадам Пинс, чтобы она не присматривалась они делают.
Через пять минут из библиотеки вышли Рон и Гермиона, при виде меня сразу замотавшие головами. И все вместе пошли на обед.
-- Вы ведь будете продолжать искать, когда я уеду на каникулы? -- с надеждой спросила Гермиона. И если что-то найдете, сразу присылайте мне сову.
-- Между прочим, ты вполне можешь поинтересоваться у своих родителей, не знают ли они, кто такой этот Фламель, -- заметил Рон. -- Это ведь родители -- так что риска никакого...
-- Абсолютно никакого, -- согласилась Гермиона. -- Особенно если учесть, что мои родители -- стоматологи...
* * *
Когда каникулы наконец начались, я и Рон слишком весело проводили время для того, чтобы думать о Фламеле. В спальне их осталось только двое, да и в Общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учебы. Поэтому мы придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепешки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая.
Разумеется, они ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом -- ведь им было о чем поговорить. Главной темой, разумеется, был Малфой. Мы изобретали десятки планов, как подставить Малфоя и добиться его исключения из школы. И неважно, что эти планы были явно неосуществимы, -- об этом все равно приятно было поговорить.
Еще мы играли в волшебные шахматы, которым Рон начал обучать меня. Это были практически те же самые шахматы, в которые играли маглы. Разница заключалась лишь в том, что фигурки были живые, и игрок ощущал себя полководцем, направляющим свои войска на противника. Шахматы Рона были очень старыми и потрепанными временем. Как и все его вещи, они когда-то принадлежали кому-то из его родственников, в данном случае дедушке. Однако тот факт, что фигурки были древними, вовсе не мешал ему хорошо играть. Рон так отлично их изучил, что у него никогда не было проблем с тем, чтобы заставить их выполнить то, что он хочет.
Я играл фигурками, которые мне одолжил Симус Финниган, и они очень плохо меня слушались, абсолютно не доверяя временному хозяину. К тому же я был не слишком хорошим игроком, и фигурки постоянно давали мне советы, сбивая меня с толку:
- "Не посылай меня туда, разве ты не видишь вражеского коня? Лучше пошли вон того, его потеря не будет иметь никакого значения".
В канун Рождества я лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни какие подарки. Однако, проснувшись наутро, я первым делом заметил свертки и коробочки у своей кровати.
--Доброе утро, -- сонно произнес Рон, когда я выбрался из постели и накинул на пижаму халат.
-- И тебе того же, -- автоматически ответил я, уставившись на то, что лежало у моей кровати. -- Ты только посмотри-- это же подарки!
-- А я-то думал, что это тыквы, -- пошутил Рон, свешиваясь со своей кровати. Подарков около нее стояло больше, чем у меня.
Я быстро распаковал верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: "Гарри от Хагрида". Внутри была флейта грубой работы -- скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Я поднес ее к губам и извлек из нее звук, похожий на уханье совы.
Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги. "Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок Дядя Вернон и тетя Петунья", -- было написано на листе. К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. Дурсли остались верны себе -- более щедрый подарок придумать было сложно.
-- Очень приятно, -- прокомментировал я. Рону, однако, этот подарок понравился -- он во все глаза рассматривал монету.
-- Вот ведь нелепая штуковина! -- наконец выдохнул он. -- И это деньги? Такой формы?
-- Возьми себе. -- я засмеялся, увидев, как обрадовался Рон. -- Интересно, кто еще мог прислать мне подарок кроме Дурслей и Хагрида?
-- Кажется, я знаю, от кого это. -- Рон слегка покраснел, тыча пальцем в объемистый сверток -- Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок и...
Рон вдруг густо залился красной краской.
-- О-о-о, -- простонал он. -- Как же я раньше не подумал. Она связала тебе фирменный свитер Уизли...
Я разорвал упаковку, обнаружив внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно-зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями.
Она каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, -- недовольно бормотал Рон, разворачивая подарок от матери. -- И мне вечно достается темно-бордовый.
-- Твоя мама просто молодец, -- заметил я, пробуя сладости, которые оказались очень вкусными.
В следующем подарке тоже было сладкое -- большая коробка "шоколадных лягушек", присланная Гермионой.
Оставался еще один сверток, я поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И неторопливо развернул его.
Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Рон широко раскрыл рот от изумления.
-- Я слышал о таком, -- произнес он сдавленным голосом, роняя на пол присланную Гермионой коробочку с леденцами и даже не замечая этого. -- Если это то, что я думаю, -- это очень редкая вещь, и очень ценная.
-- А что это?
