Правда, в своих несчастьях жертвы крушения были виноваты сами. Оставшиеся без отцовского присмотра королевские отпрыски устроили на борту вечеринку с обильными возлияниями. Мало того, в пьянку они вовлекли весь экипаж, включая кормчего, чему те были очень рады. Какой моряк откажется от халявной выпивки? Когда все на борту изрядно приняли, наследного принца потянуло на подвиги. Захотелось ему догнать и перегнать… нет, не Америку, как одному любителю кукурузы, а отплывшего раньше папеньку-короля, прибыв в Англию первым.
И хотя по ночам в эти времена в море предпочитают не ходить, особенно вблизи берега, кормчий не решился возражать наследному принцу. Да и честолюбие наверняка его грело — он ведь был внуком кормчего, который в 1066 году перевёз Вильгельма Завоевателя в Англию, и под его командованием был лучший корабль в Англии, а может и во всём христианском мире. Так что он приказал поставить парус и грести быстрее, примерно, как на «Титанике». Как и следовало ожидать, плаванье продлилось недолго — на выходе из Сены в Ла-Манш отклонившийся от курса корабль налетел на не замеченную в темноте скалу, получил здоровенную пробоину, очень быстро перевернулся и затонул.
В такой ситуации, пьяным, даже умея плавать, не так просто спастись, а народ на «Белом Корабле», за очень немногим исключением, явно и плавать не умел. Хотя кронпринца всё же сумели высадить в спущенную лодку. Но Уильям Этелинг, надо отдать ему должное, вместо того, чтобы рвануть к берегу, не обращая внимания на утопающих, попытался спасти свою сестру Люси-Маго. К сожалению, неудачно. Лодка перевернулась и все утонули.
Из трёх сотен находившихся на борту людей выжил только мясник из Руана, прислуживавший на камбузе. Он то ли зацепился за погубившую корабль скалу, то ли ухватился за его обломок, в общем, продержался до тех пор, пока его не спасли рыбаки. От него и стали известны подробности кораблекрушения. По словам мясника, кормчий тоже смог пережить гибель корабля, но, когда увидел, что принц погиб, предпочёл утонуть. Что ж, его можно понять. Аудиенция у Нептуна, наверное, была сильно приятнее встречи с королём Англии, потерявшим единственного наследника.
Вообще, спасение этого руанского мясника вызвало огромное недоумение. Аристократы и летописцы задавались вопросом: «Почему Бог спас никчёмную жизнь презренного простолюдина, вместо того, чтобы оставить в живых принца и других благородных людей, находившихся на корабле?». Единственным объяснением, которое смогли найти, был Промысел Господа, пути которого, как известно, неисповедимы. Желающих спорить с этим не нашлось, хотя некоторые скептики выдвигали ещё версию кары свыше за разврат, которому будто бы предавались знатные пассажиры, до содомии включительно, но это скорее всего была их фантазия, вызванная средневековой психологией, объясняющей все человеческие несчастья личными грехами пострадавших.
Так или иначе, но, в отличие от «Титаника» и его жертв, по которым поахали, поужасались и переключились на другие темы (кроме семей погибших, понятно), так что на жизни ни одной из стран в начале XX века это никак не отразилось, в Англии XII столетия катастрофа «Белого Корабля» имела серьёзнейшие политические последствия. Генрих I лишился бесспорного и признанного всеми наследника трона. Адекватной замены ему не нашлось, и в стране начался династический кризис. Сам король всячески пропихивал в наследницы трона свою единственную законную дочь, Матильду Императрицу (прозванную так от того, что первым её мужем был позапрошлый властитель Священной Римской Империи Генрих V), принуждая подданных заранее присягать ей. Но большинство английской знати не хотело видеть на троне женщину, и стоило королю помереть, как лорды возложили корону Англии на королевского племянника Стефана, сына сестры Генриха Аделы, графини де Блуа, того самого, что за полтора десятка лет до того, волей постигшей его диареи, вместо Нептунова царства оказался в нужнике, из которого, как выяснилось, шёл путь к престолу.
Правда, Матильда не отказалась от притязаний на английскую корону и не признала Стефана, как и её сын от второго брака с графом де Анжу, Анри (или Генри, на английский манер) Плантагенет. У них тоже нашлось немало сторонников, включая нескольких незаконных братьев и сестёр Императрицы, так что междоусобная война в Англии не стихает тринадцатый год.
И это только самый известный случай средневековых кораблекрушений на море. А сколько происходит каждый год не столь знаменитых, но не менее богатых жертвами — только Николаю Угоднику, покровителю моряков, да морским археологам будущего известно… Хотя насчёт последних не уверен.
Плаванья по озёрам, особенно большим, тоже лотерея. Взять хоть нашу Ладогу. Не перечесть, сколько на ней погибло судов, особенно до того, как в первой половине XVIII века был прорыт канал из Невы на южном берегу озера. Реки если и безопаснее, то ненамного, особенно такие крупные, как Дунай. Достаточно вспомнить судьбу старшего сына Отто и его судна. Так что у Маргит и других девушек, как и у братьев де Аргуэльяс, есть серьёзные причины опасаться воды.
Подумав, я рассказал всем заинтересованным дамам и кавалерам о речной битве с пиратами на Рейне, и о том, как Роланд и Эрих, упав за борт в доспехах, остались живы-здоровы, благодаря спасательным жилетам, поясам и кругам. Роланд и близнецы подтвердили мой рассказ. Продемонстрировал и сами спассредства. Парни и девушки очень заинтересовались, хотя и не могли до конца поверить, что благодаря этому можно не утонуть в железе. Я попросил Эриха надеть доспехи, жилет с поясом, взять круг, и показать всё на воде, благо наши суда стояли в небольшой бухточке, поросшей по краям камышом, и с других судов их не было видно.
Мой оруженосец успешно провёл демонстрацию, которая произвела огромное впечатление и на мадьярок, и на испанок с испанцами, а также на Вима с Пьером, которым ещё не доводилось видеть это в действии, и на экипажи обоих судов. Благо дни ещё были тёплые, вода прогревалась неплохо, особенно в неглубокой бухточке. Сразу после того как Эриха, побултыхавшегося на дунайских водах, вытянули канатом на борт, девушки, включая сестричек де Аргуэльяс, завладели нашими жилетами, поясами, кругами, всех лиц мужского пола выгнали на берег, велев не подпускать посторонних к бухточке, и самим не подглядывать, под страхом «лишиться мужского естества». Последнее очень серьёзно заявила Инес, и я ей почему-то сразу поверил — остальные, судя по лицам, тоже. Да, с женской честью в эти времена всё серьёзно… Затем, судя по доносившемуся со стороны бухты визгу, писку и девичьему смеху, дамы устроили двухчасовой заплыв в индивидуальных плавсредствах, чем, судя по их виду, когда всё кончилось, и нам позволили вернуться на суда, остались очень довольны.
После этого были закуплены необходимые ткани, нитки, пробка, которую в немалом количестве везли из Италии для местных виноделов, и девушки засели за работу, изготовляя спасательные жилеты по нарисованным мной «выкройкам» с пояснениями. Сестрички Аргуэльяс делали эти комплекты не только себе, но и братьям. Последние сунулись было помочь, но были посланы… репетировать, с пояснением, что нечего лезть в женское дело, мужчины тут только всё испортят.
В целом соглашусь, хотя бывают мужчины, которые в этом ремесле не уступят женщинам, а даже дадут сто очков вперёд. Вспомнить хоть мастера Оливье в Париже, или модельеров из моего будущего. Впрочем, мужской части семейства Аргуэльяс позволили нарезать пробку кусками, по нарисованным лекалам. Этим же занялись и наши оруженосцы, а также Лаци, слуга Паулы.
Этот мужик за сорок, потерявший жену и детей от какой-то заразы и знавший Паулу с рождения, похоже, перенёс свои отцовские чувства на хозяйку, и был готов ради неё в лепёшку расшибиться. Закончив с нарезкой пробки, он под моим руководством начал делать спасательные круги. Конечно, получалось у него значительно хуже, чем у мастера столярного дела Харальда в Саарбрюккене, круги получились кривоватые и угловатые. Но свою основную задачу — держать на воде людей и грузы, они выполняли. А остальное было не так важно.
