Приняв такое решение, ребята продали свой дом в Ливорно, а также главную ценность — полную рыцарскую экипировку отца, оставив только фамильный меч, доставшийся старшему брату, прихватили имевшееся у них простенькое оружие, купленное для тренировок в прежние годы, и свои любимые музыкальные инструменты, а также прикупили доспехи из пропитанной воском варёной кожи, мулов, затем присоединились к направлявшемуся в Милан купеческому каравану. Оттуда, тоже с купцами, перейдя Альпы, они, добравшись до Ульма, рассчитывая встретить французских крестоносцев, идущих через Швабию. Но те уже успели уплыть по Дунаю, и семейству Аргуэльяс пришлось их догонять, купив место на судне Отто.
Выслушав ребят, я выразил сомнение насчёт их шансов на выживание в боях с сарацинами в простеньких доспехах из кожи, ссылаясь на собственный опыт боёв с разбойниками, где не обошлось без ранений с нашей стороны, хотя у нас защита была намного лучше. А сарацины — противник куда серьёзнее каких-то подонков с большой дороги. Ребята пытались спорить, но быстро признали, что я прав, и пригорюнились. Чтобы их приободрить, я попросил дать посмотреть музыкальные инструменты, которые они хранили в своей каюте. Из представленного мне были лютня, арфа, флейта, лира и виела, отдалённо напоминавшие скрипку, цимбалы, манерой игры смахивавшие на гусли, но мало походившие на них внешне. Я попросил ребят сыграть что-нибудь на этих инструментах. Исполнили что-то, похожее на менуэт, получилось у них очень неплохо. И тут мне в голову пришла мысль, которую я поспешил озвучить.
Я предложил ребятам присоединиться к походу не простыми добровольцами, а трубадурами. Но играть и петь всем вместе. Вообще-то, для этого времени идея довольно новая. Трубадуров, менестрелей, труверов, вагантов, скальдов, миннезингеров, глименов, бардов и прочих любителей вокала в Европе сколько угодно, от низов до самых верхов. Вспомнить хоть папу королевы Алиеноры, герцога Гийома Аквитанского, который и сейчас считается одним из первых трубадуров в местностях, где говорят на окситанском или провансальском языке. Или её же будущего сына Ричарда Львиное Сердце, который своим поэтическим и песенным творчеством (по-французски, между прочим!), гордился не меньше, чем военными подвигами.
Но вот играть целым оркестром, да ещё и петь под него — до такого ещё не дошли. Именно это я предложил братьям и сёстрам Аргуэльяс, заметив, что так им куда проще будет прославиться и оказаться в фаворе у власть имущих, поднявшись и разбогатев. Ребята поначалу сомневались, но я рассказал про древнего афинского поэта и певца Тидея, которого афиняне прислали к спартанцам, когда те попросили помощи. Тидей своими песнями так вдохновил спартанское войско, что оно одержало полную победу, и гордые спартанские «дворяне» признали афинского «трубадура» равным себе. Слышал я эту историю в прошлой жизни, во время турпоездки в Грецию.
Ребят это заинтересовало, особенно когда я пообещал поделиться с ними песнями «своего» сочинения. Как известно, уважающий себя попаданец должен познакомить аборигенов с музыкальной культурой своего пространства-времени. Но самого меня не тянуло делать сценическую карьеру. А тут подвернулись талантливые ребята, красивые девчонки с отличными голосами — почему бы не создать первую в истории музыкальную группу? Или, по-другому, вокально инструментальный ансамбль?
Роланд, слушавший наш разговор, подтвердил, что я настоящий трубадур, сославшись на «моё» музыкальное творчество, услышанное во время предыдущего речного путешествия. Ребята заинтересовались, и попросили что-нибудь спеть. Пришлось пойти навстречу, чтобы доказать серьёзность своего предложения. Так как парни и девушки де Аргуэльяс знали по-французски не хуже моего, я взял переделанную на гитарный лад лютню, подаренную Магдой Роланду, но фактически перешедшую в моё распоряжение, и повторил канцону Владимира Вавилова, исполненную когда-то на борту «Ундины». Ту самую, что стала основной для песни «Город золотой». Но теперь уже и со словами. За время, прошедшее с последнего исполнения, я успел перевести текст Анри Волохонского на французский, постаравшись попадать в такт и по возможности в рифму, и сейчас нашёл своих первых слушателей.
Закончив петь, я оглядел братьев и сестёр. Те выглядели потрясёнными, как и наши оруженосцы. Такого в Европе ещё никто не слышал, не считая экипажа «Ундины», да и то тогда это была просто мелодия. Роланд и близнецы, хоть и слышали уже от меня нечто подобное, но тоже были впечатлены. Даже Отто заценил, хотя его матросы, не понимавшие французского, реагировали куда спокойнее. Моё выступление окончательно убедило испано-франко-итальянскую семёрку, и было решено, что первому средневековому вокально-инструментальному ансамблю с предложенным мной названием «Семь Самоцветов» — быть!
Честно говоря, сам не ждал что эта идея с «ВИА» так всех захватит. Для пополнения репертуара, помимо французских песен из будущего, включая и женские от Далиды, Патрисии Каас и Desireless, которые очень уж нравились Ольге, я записал и английские. Вспомнив, что Вим знает нынешний англосаксонский язык, а также рассказ о его переводах латинских любовных стихов, засадил оруженосца за переводы. Кроме того, я записал на французском слова ряда русских песен, в первую очередь группы «Мельница» — дочка была их фанаткой, да и жена слушала с удовольствием, стараясь подбирать их более-менее рифмованными, а окончательную литературную обработку и шлифовку тоже поручил Виму.
А кому сейчас легко? Наигрывал мелодии Аргуэльясам, которые их записывали. Нормальных нот, к слову, сейчас ещё нет, ребята записывали музыку какими-то «крюками», которым научились в хоре при соборе в Ливорно.
Впрочем, не музыкой единой. Я решил воспользоваться плаваньем и пополнить свой запас спиритуса. Исходный материал я закупил в Ульме, и без промедления начал готовить брагу. Процесс я усовершенствовал. Резиновых перчаток по-прежнему не имелось, но я приспособил купленные на рынке и вычищенные бычьи лёгкие, а также рыбьи пузыри от крупных осетров и сомов, примотав нитками к горловине. Теперь готовность браги было куда проще отследить. Помимо этого, я продолжал записывать в тетради «Звёздные войны» и «Властелина колец» для Малу и Зиги. Это было самое малое что я мог сделать для этой семьи в благодарность за подаренных коней.
Разумеется, мы спарринговали с Роландом, оруженосцами и слугами, чтобы сохранить форму. К нашим тренировкам подключались и братья Аргуэльяс. Хм, а неплохо их папа натаскал, несмотря на увлечение музыкой, хотя вооружение, конечно, оставляло желать лучшего, за исключением фамильного меча у старшего. Сёстры тренировались отдельно, с клинками, похожими на «иглу», отобранную у Рыжей Фриды и подаренную Малу, а также стилетами, чередуя это с поединками на пальмах. Или с чисто женской меткостью бросали в мишень ножи и дротики. Особенно девушек вдохновил мой рассказ об участвующих в крестовом походе шевальерез под командованием герцогини Бургундской. Первое впечатление — девчонки вполне способны защитить себя от уличных подонков (в разумных количествах, понятно), что нынешних, вроде бандитов покойного Репейника, что будущих, как те арапы в Париже. У последних вообще нет шансов, если без огнестрела. Хотя в сражение я бы их, конечно, не пустил.
Ещё немного занялся я прогрессорством, разговорившись с Отто, которого очень заинтересовало руническое письмо его кузена, в котором Дитер Зальцигхунд рекомендовал меня как человека, который «отлично соображает в корабельных делах» и «знает много полезного».
На расспросы кормчего я поделился идеями парусного вооружения из будущего, а также предложил вместо архаичного рулевого весла нормальный руль с штурвалом, конструкцию которого неплохо изучил в походах с приятелями-яхтсменами. Даже сейчас сделать его несложно. Перо руля и штурвал с зубчатой передачей изготовят в любой плотницкой — были бы чертежи. Сковать цепи, соединяющие штурвал с рулём, тоже не вопрос. На худой конец можно обойтись канатами или кожаными ремнями. Отто очень заинтересовался, когда я объяснил, что судно с таким рулём судно будет куда поворотливее. Его можно понять, учитывая судьбу его старшего сына. Лотта говорила, что его судно, по рассказам очевидцев, просто не успело отвернуть… Думаю, с нормальным рулём у него был бы шанс.
