Ник сменил меня, попробовав самостоятельно развить мою идею. У него получилось не лучше, гондола трепыхалась, как сдувающийся питон.

– Фух. Я сдох. Почему это так выматывает? – спросил я Ника, усталость после минуты применения силы у меня была, словно после продолжительного бега. Устали руки и спина. Хотя я ими практически не пользовался.

– У тебя еще завтра все болеть будет. Я сегодня страдаю, вчера перестарался с топором, пробовал рубить с помощью силы березовые ветки. Я думаю, это нагрузка на все тело. – Ник смотрел на победившую нас гондолу с презрением. – А знаешь что? Давай попробуем вместе. Ты растягивай с этой стороны, а я буду с той.

Когда мы расселись по концам гондолы, у нас вместе получилось намного лучше, резина вся вздулась, и я даже успел приложить кусок к пробоине, но спустя мгновение опустил руки без сил.

– Жесть… – простонал я. Ладони мелко трясло. Применять силу и делать что-то руками – задача невозможная. Это словно писать двумя руками одновременно. Причем одной – на английском.

– Завтра будет проще. Дело практики и времени. Я вчера едва один камушек мог держать, а сейчас… – Ник притянул три небольших камушка из под костра и начал ими жонглировать с помощью силы, не касаясь руками. Он поднял правую руку, словно бы держал в ней крупное яблоко, а камушки выписывали кульбиты вокруг его пальцев, преследуя друг друга по замысловатым орбитам. Постепенно рука опускалась все ниже, пока танец камней не закончился их падением в песок. Ник довольно посмотрел на меня.

– Это надо тренировать. Как мышцу. Нельзя перенапрягаться, иначе поплатишься болью во всем теле и головокружением.

Ощущать новую способность было занятно, словно бы у меня появилось десяток длинных, невидимых рук. Открывавшиеся перспективы применения силы были огромны, от этой мысли, маленькие скользкие мурашки пробежали по моему телу. Я изучу полученную силу, обязательно изучу. А пока стоит отдохнуть и заняться делами в лагере.

Рыбу решили пожарить на крышке от котелка. Мы взяли с собой маленькую бутылочку масла, которая пришлась очень кстати. Чистилась рыба так же, как наша. Обычный охотничий нож с легкостью сдирал неподатливую чешую. Костей не сказать что было много, не больше, чем в обычном леще или окуне. Изжарив всю рыбу, мы полностью набили два котелка, заготовили еще партию дров на ночь, сходив пару раз на поляну. После перерыва на готовку еще потренировались растягивать катамаран, и начало темнеть. Парни вернулись, когда солнце скрылось за верхушками деревьев.

– Это вы ходили на малый пляж? Мы видели следы. – Запыхавшийся Вано уселся на стул.

– Мы сходили на небольшую разведку. А вы что видели? – Ник протянул ему котелок с предусмотрительно разогретой рыбой.

– Прошли вдоль большого пляжа, затем через русло реки. Оно совсем маленькое, куча бродов. А местами вообще перешагнуть можно. Ближе к скале речка поглубже. А на поле мы нашли это. – Вано достал из кармана какие-то продолговатые светло-зеленые плоды, похожие на баклажаны. Альберт и Андрей тоже вытаскивали такие. – Вроде не ядовитые, сочные внутри, хотя и безвкусные. Я съел кусочек, вроде пока живот не крутит.

Я принял один такой, разрезал пополам. Вылитый кабачок, только растущий на кустах. Никогда их не любил, мои многочисленные родственники во время сезона предлагали их брать целыми корзинами, настолько они хорошо росли. Если Вано не отравится, можно попробовать употреблять их в пищу. Вместе с рыбой они создавали какой-никакой рацион. Тушенку стоило экономить.

– Больше ничего. Этот круг стоил нам дня. – Альберт принял котелок с рыбой и осторожно разламывал сочащийся кусок, очищая его от костей.

Ник поделился с ними идеей починить катамаран. И после того, как все поели, почти силком загнал нас растягивать гондолу. Впятером дело по починке пошло быстрее. Когда один выдыхался, его сменял второй, хоть и не с первого раза, но все смогли понять, как правильно распределять силу, чтобы гондола казалась надутой. После нескольких таких смен я сумел вычертить заплату под дыру и принялся вырезать ее ножом, сидя у костра.

– Завтра продолжим исследование. Пойдем в другую сторону. – Альберт был явно настроен излазить весь остров вдоль и поперек.

– Я бы хотел попасть в пещеру и на скалу. Вано, сходишь со мной завтра? Дорогу ты уже знаешь. – Ник вымыл ноги водой из озера и сушил их, придвинув мокрые пятки к костру.

– Давай. А Саня сменит меня. Здорово, что здесь нет мошки. Около речки ее полно. А здесь как будто сдувает. – Вано решил последовать примеру Ника и тоже снял сопревшую за день обувь.

Порасспрашивав друг друга об увиденном и сделанном за сегодня, мы по очереди разбрелись по палаткам, сегодня первым будет дежурить Андрей. Он деловито подготовил пару увесистых распиленных веток, положив рядом с собой. Казалось, что мы все на обычном сплаве, недалеко от родных мест, и только две горящих луны напоминали, что дом находится запредельно далеко. Испещренное звездами черно-синее полотно неба скрывало от нас родные созвездия. Ни тебе Большой Медведицы, ни Полярной звезды. Только незнакомые чужие звезды.

Мы были не одиноки во вселенной. Как минимум, существовало еще две планеты, где смогла зародиться жизнь. А о скольких я еще не знаю. Так невыносимо далеко друг от друга, какое-то чудо смогло сплести из безжизненных частиц такое удивительно явление, как жизнь. Я не верил в бога как в такового. Но и не отрицал его существование. Я много раз читал о том, что стоит атому водорода хоть на толику изменить вес, как горящие солнца никогда не смогли бы осветить вакуум космоса. Они бы просто не зажглись. Невероятная удача? Или все же вмешательство? Я не знал, во что верить, но верить было нужно. Когда ты потерян, напуган, когда нет выхода, вера в лучшее осветит путь и поможет найти выход.

Я отправился спать, оставляя за собой тепло костра, глубокие размышления и уставшего часового. Завтра предстоял долгий обход второй части острова.

Андрей

Следующие несколько дней мы занимались тем, что приводили в порядок катамаран и обследовали остров. Гондолу удалось полностью починить к исходу третьего дня. Мы нашли и заклеили все пробоины, выглядело не слишком надежно, но лучше мы сделать были не в силах. Мне даже пришлось пожертвовать несколько кусочков от своего тента, ведь резины из ремонтного комплекта не осталось, да и клея оставалось очень мало.

Вано страдал больше всех. Когда сигареты закончились, первые дни ходил весь нервный, пыхтел, как рассерженный тур, и то и дело нюхал опустевшую пачку, вдыхая привязавший его аромат. Ник переносил их отсутствие полегче, но тоже чувствовалось, что никотиновая зависимость не прошла для него даром. Это объединяло их. Я же считал, что принудительное избавление от этой пагубной привычки пойдет им только на пользу. Некурящие Сашка и Альберт были со мной полностью согласны.

Попеременно каждый из нас посетил пещеру и Клык Симбы. Нижний лаз перед развилкой заканчивался тупиком, и ничего интересного, кроме наскальной живописи, мы не обнаружили. Имея достаточно свободного времени, мы упражнялись в силе и совместно придумывали новые упражнения. Вано и Ник научились держать десяток крупных валунов одновременно, хоть и недолго. Камни поменьше мы смогли метать с угрожающей скоростью. Альберт мог попасть в палку и переломить ее с расстояния метров в семьдесят. Тренировки в силе значительно упрощали перенос вещей с места на место, например, Вано попробовал взять сразу четыре бутылки с водой по пять литров и бочку, которую мы освободили от еды. Со всем этим грузом он успешно сходил за водой и наполнил все емкости, суммарно притащив сто двадцать литров воды, правда, на следующий день передвигался, как старый дед, постанывая от боли во всем теле. Ник придумал интересное упражнение на точность бросков, его нужно было выполнять вдвоем: встать друг напротив друга и запускать камни размером с кулак в сторону друг друга по очереди. Нападающий должен был закинуть камень за защищающегося, а второй, разумеется, отбить все брошенные камни.