– Ты погибнешь.

– Вот спасибо за радужную перспективу.

– Ты не поняла. Ближайший бой, который герцог даст тварям, позволит тебе исчезнуть. Для этого достаточно подбросить монашеский плащ недалеко от поля сражения, чтобы тебя сочли съеденной заживо.

– Час от часу нелегче. Мало того, что я не понимаю, что должен делать хронист, так еще я обречена путешествовать с армией, которая бьется с какими–то тварями.

– Не с какими–то, а вполне конкретными – из мира Ушур.

– Боже, какой еще Ушур? Я надеялась, что ты поможешь вернуться домой, а я все дальше и дальше забираюсь в проблемы твоего мира. Почему бы тебе самому не провернуть фокус с плащом и не притвориться мертвым?

– А ты?

– А я дождалась бы тебя в монастыре, а потом мы вместе ушли бы из него.

– Как ты не понимаешь? Это не у меня, у тебя нет времени! Пока я отирался бы в армии в ожидании удобного момента, чтобы сбежать, ты бы уже ходила беременная наследником Дугов! Я говорю не просто так. Послушай, Адель…

– Аня. Меня зовут Аня, – почему–то мне было важно, чтобы он запомнил мое имя.

– Аня, я обещаю, что ты окажешься дома сразу после того, как я верну королевский замок себе.

– Знаешь, – я обреченно села на жесткий лежак, служащий принцу крови кроватью, – я думаю, что совершила большую ошибку, послушавшись тебя. Надо было мне соглашаться на свадьбу с Фельстаном. Так я оказалась бы во дворце гораздо быстрее.

– Можешь попробовать. Еще не поздно, – Конд опустился на табурет, стоящий у стола, и скрестил на груди руки. – Но доживешь ли ты до дня, когда найдется нужный портал? Тебя оприходуют в первую же брачную ночь и не выпустят из спальни до тех пор, пока не будет объявлено, что ты понесла. А потом да, освободят, и беременная ты будешь метаться в попытках отыскать знакомый тебе тупик. Замок нашпигован ими, но не все открываются в твой мир.

– А почему же мы прятались в монастырях? Не лучше ли было пересидеть в каком–нибудь из миров, а потом, собравшись с силами, выгнать узурпатора и вернуть трон.

Конд устало вздохнул.

– Не все миры дружелюбны. Некоторые до такой степени опасны, что вполне способны уничтожить наш. Стоит открыть проход, и ты моргнуть не успеешь, как сделаешься мертвой. Как ты думаешь, почему дядюшка поторопился захватить королевский замок? Он имеет стратегическое значение. Кто владеет им, владеет нашим миром. Меня, как возможного наследника, прежде всего готовили к управлению замком.

– Ты единственный, кто знает, что находится в тупиках?

– Что находится за тупиками, – поправил меня Конд. – Но мои знания не полны. Миры меняются, и там, где раньше летали белые птицы, вполне может ждать пепелище. Поэтому даже я не рискнул бы дергать за все светильники подряд.

– Поэтому ты кричал рыцарю, который хотел тебя зарубить, что ты Конд Корви?

– Да. И я уверен, поняв, кто попал к нему в руки, он не рискнул убить бы меня. Я нужен живым дядюшке, императору, да даже тем же монахам ордена Света и Тьмы. Без моих знаний замок представляет большую опасность. И мой дядюшка, отлученный от этих знаний, сделает все, чтобы заполучить кого–то из нас двоих.

– Ага. Почему–то сейчас я заподозрила, что Адель Корви нужна Фельстану не только как стельная корова.

– Не говори так о моей сестре. Она была чудесной.

– Была? – я подалась вперед. – Что с ней случилось?

– Адель умерла. Я не успел вывести ее из ловушки, куда нас загнали убийцы. Она предпочла броситься с высоты башни, чем попасть в руки врага. Но об этом никто, кроме меня и матери–настоятельницы, не знает.

– И это еще одна причина, почему дядюшка жаждет заполучить Адель? Она тоже знакома с планом замка?

Конд кивнул.

– Но если память к Адель так и не вернется, то она все–равно будет полезна? – я взвешивала возможность при любом раскладе остаться в живых. – Хотя бы для воспроизводства еще одного Корви, имеющего право на трон.

– Да. Сейчас дядюшка еще лелеют надежду, что все с твоей головой наладится, и он получат и план замка, и наследника. Как предали моего отца и короля, так предадут и императора. Дуги сами метят на трон. Я уверен, что Харригат Первый сильно удивился, когда Фельстан предпочел его дочери опальную принцессу.

– Я нашла листовки, в которых трубят о победах императора на Востоке, но до появления армии в Рогуверде о Харригате вообще никто не слышал. Как такое может быть? Откуда он взялся? Где его родина?

– В этом и состояло предательство Дугов. Они привели никому неизвестного врага. Сильного, наглого, кровожадного. Не знаю, как так получилось, но Джовиро сумел открыть портал сразу в наш замок – сердце Рогуверда. Нападения изнутри никто не ждал. Трудно оказывать сопротивление, когда тебя уничтожают с тыла.

– Может, император тоже из другого мира? Сейчас я уже ничему не удивлюсь. Как ты сам сказал, здесь гуляют рыцари, которые собираются биться с какими–то тварями из Ушура, – я кивнула на стену, за которой время от времени раздались взрывы смеха.

Брат поморщился.

– Твари – обратная сторона медали. Открытие несбалансированного портала порождает стихийный прорыв межмировой ткани.

– Боже, а это что еще такое?

– Представь себе драгоценную брошь с множеством разноцветных камней, сидящих в своих гнездах. Опытный ювелир легко вытащит их, почистит и вставит назад. Он мастер и бережно обращается с брошью. Так вот, замок Корви – брошь, камни – порталы, которые можно как открыть, так и закрыть, а мы Корви – ювелиры.

– Выходит, ваш замок – огромный артефакт?

– Именно так. Над его созданием корпело ни одно поколение, поэтому он сбалансирован и не вредит миру. Но семейству Корви–Дуг достался такой же магический дар – как никак они наши родственники. Только у них нет ни золота, ни драгоценных камней, ни терпения, а есть лишь желание скопировать чудо. Причем быстро. Джовиро сотворил свой артефакт и открыл портал для вражеской армии. Знал, что навредит миру, но все–таки сделал. В магии все хитро устроено. Она все время ищет равновесия. Вот и появляются порталы там, где они не должны быть. Оттуда лезут разные твари. А герцог со своей армией только и успевает латать дыры. Залатает одну, тут же откроется другая.

– Неужели они не понимают, что толкут воду в ступе?

Конд свел брови к переносице.

– Поговорка такая, – объяснила я. – О бесполезности работы.

– Нет, не понимают. Только уничтожив портал, из которого вышел Харригат с армией, можно вернуть магии равновесие.

– Но кто захочет обрезать пуповину, чтобы никогда не вернуться домой? Я бы точно не захотела.

– Мы справимся. Я точно знаю, – однако голос Конда дрогнул.

Мы уставились в пол, думая каждый о своем. Легко не будет. Однозначно.

Я подняла на принца глаза. Нас обоих ждала безрадостная перспектива, и я пыталась осмыслить, правильно ли поступаю, вверяясь Конду.

– Скажи, как ты собираешься всему этому противостоять? Хитрому императору, мерзкому дядюшке, сильной армии, которая молниеносно справилась с вашими рыцарями, а теперь покоряет Восток и бьется с тварями? Ты, не имеющий ни поддержки, ни денег, прячущийся по монастырям, а теперь собирающийся переодеться женщиной? По силам ли тебе ноша?

Конд тряхнул головой. Глаза его наполнились гневом.

Я шумно выдохнула. До боли в легких. И сосчитала до десяти. Только так я могла погасить поднимающуюся во мне панику, которую можно описать одной фразой: «Мы все умрем». За кем я пошла? За мечтателем, который и себя не защитит?

Кое–как вернув самообладание, я взяла второй табурет и села напротив черного, как туча, Конда. Наши колени соприкасались.

– Ладно. Не будем дуться. Мы оба хотим выжить. Только объясни мне, пожалуйста, что ты намерен делать дальше? Что предстоит мне, помимо того, что однажды я прикинусь мертвой. И еще я хочу гарантий, что ты меня не бросишь.

– Я не могу рассказать тебе, что собираюсь делать. Не злись. Простая мера предосторожности. Тебе могут развязать язык…